Алексей Бессонов - Лабиринт кочевников

Мария умолкла, чтобы налить себе еще чаю. Ян снова обратил внимание на то, что заварки, очень крепкой, она льет две трети чашки, а сахара кладет всего одну ложку.

– Земля как-то необычна в этом плане? – спросил он.

– Трудно сказать. И да, и нет. Разумно рассуждая, наши знания в области физики пространственных структур пока еще ничтожны, у союзных и дружественных нам рас тоже, а те, кто мог бы дать совет, вряд ли снизойдут… – Мария издала короткую горловую трель, которую Ян расценил как иронический смешок. – Информация – это самое дорогое, что только может быть на свете. У вас немного по-другому, но люди вообще довольно странные существа. Ну так вот, Земля… В 1916-м рылись в Антарктиде – и случайно нашли еще один узел, причем «нора» была кем-то давно и тщательно заделана. Примерно десять тысяч лет назад. Пробиваться даже не пробовали, оставили все как есть. В 1919-м знаменитый Волынский Барьер, лабиринт под болотами, выводящий в четыре мира сразу. Один из них безлюден, три прочих… В общем, лучше туда не соваться.

– П-погоди… Прости, что я перебиваю, но это важно: если вы находите этот, мм, узел, то сразу отправляете экспедицию «на ту сторону»?

– Конечно! Мы должны представлять себе уровень опасности, с которой можем столкнуться в потенциале. Узлы – это природное явление, управлять которым мы не можем. Ставить «клапан» пока у нас тоже не выходит. И потом туда идут не живые исследователи, а сообщество микроскопических механизмов, собирающих и фиксирующих большие объемы сведений.

– Но ты же оказалась здесь! Как?

– Я – это я, – непритворно вздохнула Мария. – Тот, на кого я давно работаю, сумел купить прибор, при помощи которого можно перебросить небольшое живое существо по хорошо известному маршруту. У тебя не получится, – она скептически оглядела широкоплечего Яна, шевельнула левым ухом. – Раньше я приходила к Ленцу через песчаный карьер, он встречал меня там на своей старинной машине. И вот, конечно же, о Заграйске, точнее, Пермский узел… Его нашли в 1928-м. Некоторое время считалось, что он ведет только в тот несчастный мир, из которого пришел Ленц. Мир, в котором человеческая цивилизация оказалась разрушена больше двух тысяч лет назад.

– Разрушена? Кем?

– Этой расы нет в моей реальности, по крайней мере, никто о них не слышал. По всей видимости, они кочевники, передвигающиеся по подпространственным порталам и колонизирующие подходящие им планеты. На Земле в мире Ленца осталась лишь малая их доля, но людей они по большей части уничтожили, а с остальными поступили еще хуже. Они… Они смешались с людьми, искусственно создав новую расу. Представителей этой расы Ленц называл дайланами, или метисами, и на людей они уже не слишком похожи. У них не совсем техническая цивилизация, скорее, как определял ее Ленц, алхимическая. Они используют страшные яды, при помощи которых уничтожают всех ненужных им людей миллионами…

– Ленц – это не фамилия, это его имя, Ленци. Фамилий у людей в его мире нет, у них странная общественная система, то ли клановая, то ли вообще родовая. Из-за нашествия кочевников-дайланов чистокровные люди оказались вытеснены в районы высоких широт, фактически человеческая цивилизация там существовала только в Сибири, на Аляске и в Канаде, еще немного людей – в Скандинавии и Шотландии. Они забыли все, всю античную историю, культуру. Сохранились лишь отголоски индийской, которую тщательно сохраняли в Гималаях.

Так было до середины века. Но потом все изменилось. Когда – сказать трудно, потому что документов не сохранилось, хотя принято думать, что примерно в 1640-х годах через Волынский Барьер прорвался очень большой отряд, состоящий в основном из людей вашего мира, но не только… Все они были профессиональными вояками, солдатами разных королевств Европы. У них были лошади, а главное – много артиллерийских орудий. И кое-что еще, насколько можно понять.

Дайланы-метисы не успели даже понять, что происходит. Оба их крупных города в нижнем течении Дуная были просто сметены, а потом эти солдаты двинулись на Балканы, где в горах еще жили небольшие сообщества людей. А дайланы всегда занимали только равнины, в основном по берегам теплых морей и больших рек, гористая местность их не интересует. На Балканах солдаты построили несколько серьезных крепостей, быстро подчинили себе местные племена, и дайланы-метисы, когда пришли в себя, сделать уже не смогли ничего. Их разгромили, и они ушли в южную часть Греции. С тех пор в Европе выше они уже не поднимались, так что люди смогли вернуться к развитию. Не везде, правда.

– И что, боевая химия им не помогла? Ты только что говорила, что на Земле они построили какую-то «алхимическую» цивилизацию, убивали людей буквально миллионами?

– В том-то все и дело. Это очень запутанная история. Ленц старательно обходил эти детали, но кое-что мне все-таки удалось из него вытянуть. Подозреваю, он не любил говорить об этом даже со своими республиканскими кураторами, которые дали добро на его отъезд сюда, в твой мир. Дело в том, что где-то есть Земля, на которой уже в XVII веке была развитая промышленность. У тех, кто шел через лабиринт под Волынскими болотами, имелись не только пушки на больших деревянных колесах. Кое-кто имел при себе ракетные установки, а главное – знал, как можно защититься от газов и прочих боевых токсинов. Когда дайланы попытались уничтожить этих воинов в балканских крепостях, не вышло ничего, а противостоять огнестрельному оружию агрессоры не могли. Они уже потеряли базовые знания расы кочевников, ходящих по подпространственным туннелям, старинное оружие давно пришло в негодность, и кроме ядов, у них ничего не было.

Ян хмыкнул. Его уже не удивляло, кажется, решительно ничего, и все же… Ракеты в семнадцатом столетии? Может, тут кто-то еще и машину времени нашел?

– И что с ними стало потом, с этими «продвинутыми» воинами? – спросил он.

Мария поняла его не сразу – словечко оказалось для нее в новинку:

– Этого Ленц не знал. Он родился в клановом городе Ала-Алдан, чуть севернее Заграйска, и знал в общем-то очень мало. У них немного другой климат – видимо, дайланы все-таки постарались приспособить планету под себя, – и буквально в сотне километров к югу начинаются опасные места, где караванные пути, связывающие город Ленца с крепостями запада, из-за нападений дайланов временно перестают действовать… Ленц попал в мой мир именно в результате такого нападения. Ублюдки, иначе он их не называл, напали на торговый караван, в котором он шел со своим дядей, богатым купцом. Разбойники отравили всех, а ему удалось убежать вдоль берега Граи, где он и провалился в «дыру», очень вовремя открывшуюся в тот момент. Пещеры вывели его прямиком в руки наших наблюдателей: там уже стоял к тому времени исследовательский пост. Он был первым из своего мира, кто оказался у нас.