Джей Кристофф - Неночь [litres]

Адонай с Мариэль приступили к работе над заживлением раны Осрика. Трик, мокрый от пота, с одышкой сел на скамейку. Но, встретившись взглядом с Мией, юноша улыбнулся.

– Аколит Мия, – позвал Солис. – Аколит Джессамина. Становитесь по местам.

Мия осмотрела зал. Заметила Диамо, сидящего на скамье с остальными аколитами. Он тоже ей улыбался – криво и самодовольно.

– Я голодна, шахид, – сказала Мия. – Который час?

– Почти обед, – ответил Солис. – Но мы подкрепимся только после оглашения предварительных результатов. Займи свое место в круге.

Мия медленно встала, потянула руки вниз, коснулась пальцев ног. Мышцы болели, и несмотря на все выполненные упражнения, чтобы ее укрепить, левая рука ныла. Девушка провела пальцами по волосам и заплела косу, пока Джессамина расхаживала взад-вперед в круге. Зеленые глаза сосредоточились на сопернице. Охотничья хитрость и звериная ярость.

– Корвере, мать твою, поторопись!

Мия глянула на Трика. Юноша кивнул в знак поощрения и быстро подмигнул. И наконец, с дрожащими вокруг тенями, Мия шагнула к своей жертве.

Солис сверлил ее взглядом, но затем повернулся к Деснице, стоящему рядом.

– Аколит Джессамина, назови свой выбор.

– Троица.

Монета сверкнула в воздухе. Перекатилась.

– Сенатский Дом, – объявил Десница.

– Аколит Джессамина, – сказал Солис. – Выбирай свое оружие.

Рыжая направилась к стеллажам. Оглянулась через плечо на Мию, изогнув губы в фирменной ухмылке. Побродила вдоль клинков, будто была в сомнениях. Прижала палец к губе, как девица на рынке, выбирающая себе новое платье. Но в конце концов она остановила свой выбор, как и предполагала Мия, на комбинации рапиры и стилета, которой отдавали предпочтение все бойцы караваджо. Оружие было острым, как игла, и насвистывало громкую мелодию, пока Джессамина крутила им в воздухе. Девушка вернулась в круг и кивнула Мие.

– Жаль, что на стеллажах нет арбалетов, верно? У тебя мог бы быть шанс с расстоянием в сорок ярдов и крепким болтом между нами, малышка.

Мия проигнорировала сводящую с ума ухмылку и подошла к оружию. Затем сняла со стеллажа два гладиуса, рассекла воздух пробными взмахами. Гладиус был короче, но тяжелее рапиры. Почти такой же быстрый и созданный для большего наказания. Крепкий удар мог с легкость расколоть рапиру, и Наив показала Мие, что, умело работая с ними в паре, можно выстроить такую стену из клинков, которую будет сложно пробить даже бойцу караваджо. Вопрос в том, появится ли у Мии возможность дать отпор Джессамине…

Та глянула на Диамо, сидящего на скамейке. Он пристально за ней наблюдал ясными широко распахнутыми глазами и не прекращал улыбаться. Юноша вытер верхнюю губу, увлажнившуюся от пота.

А затем послал Мие воздушный поцелуй.

– Хватит тянуть время, Корвере, – вздохнула Джессамина. – Пора покончить с этим.

– Ага, – кивнула Мия. – Самое время.

Шахид Солис и его помощники вышли из ринга, оставляя девушек наедине. Льющийся откуда-то сверху свет, не имевший источника, опоясывал круг тусклым сиянием. Мия посмотрела на ткачиху Мариэль, чьи отвратительные губы расплылись в улыбке. Вещатель Адонай прислонялся к стене рядом с ней, изучая свои ногти. Девушка заметила, что Достопочтенная Мать, Аалея, Маузер и Паукогубица собрались вместе, чтобы понаблюдать за финальными поединками, и сидели на каменной скамейке среди аколитов. В воздухе будто плясал аркимический поток. Кожу Мии защипало, когда ее тень прошептала:

– … Не бойся …

Эшлин сложила руки домиком и крикнула со скамьи:

– Надери ее тощую задницу, Корвере!

– Хватит! – рявкнул Солис.

Мия сделала глубокий вдох.

Джессамина приняла позу.

Во мраке прозвучал гонг.

Рыжая перешла в атаку, быстро шагая по полу и целясь Мие в горло. Мия отступила, инстинктивно отбиваясь от бурного шквала ударов, ее ответный выпад просвистел мимо челюсти Джессамины. Клинки запели, блеклый свет блестел на полированной стали. Поначалу обе соперницы вели себя настороженно; Мия – в знак уважения к мастерству Джессамины, а Джессамина – в знак уважения к стали в руке Мии. Но довольно скоро рыжая обрела в себе уверенность и начала впечатляющими маневрами загонять Мию к краю круга – ее удары сыпались градом.

Выпад, финт, удар – так звучал их куплет. Парирование, отпор – так звучал припев. Девушки танцевали по рингу под песню, пот щипал их суженные глаза. Мия почти полностью ушла в защиту, уклоняясь взад и вперед на краю круга. Но после трех или четырех минут ее гладиусы будто прибавили в весе. Хоть ей и удалось нанести парочку достойных ударов, Мия уже запыхалась. Недосып давал о себе знать. Недостаток завтрака в желудке тоже делу не помогал. Она знала это так же хорошо, как и все в этом зале; постоянный шквал ударов Джессамины с более легким и быстрым оружием позволят ей достаточно долго продержаться в бою.

Мия была слишком медлительной, и Джессамина пустила ей кровь один-два раза. На левом предплечье появилась алая тонкая линия, на плече – глубокий порез. Дыхание участилось, на губах заблестела слюна. От потери крови хватка Мии ослабла. Легкие полыхали огнем. Джессамина просто улыбалась, сохраняя темп финтов-выпадов, выпадов-финтов. Не давая Мие передохнуть. Но и не спеша наносить фатальный удар. Зачем зря рисковать наткнуться на гладиусы, если потеря крови и усталость выполнят всю грязную работу за нее?

– Боишься меня, Джесс? – Мия сделала выпад, чтобы попытаться блокировать соперницу.

– Ужасно, – ответила рыжая, скользя в сторону и нанося еще одну рану на руке Мии. – Разве не видишь? Я вся трясусь.

Пара кружила друг напротив друга, подняв оружие. В глаза Мии лезла влажная челка.

Пальцы скользили по рукоятям.

Дыхание выходило рывками.

– Значит, Диамо удалось найти противоядие?

Джессамина ядовито улыбнулась.

– Как я слышала.

– Этот идиот не узнает яд, даже если тот станцует на его яйцах в лиизианских каблуках.

– Похоже, шахид Паукогубица с тобой не согласна.

Финт, парирование, выпад.

Мия вытерла рукавом пот со лба.

– Полагаю, когда я вернусь вечером в свою комнату, все будет лежать на своих местах?

– Тебе повезет, если ты вообще сможешь вернуться к себе в комнату, малышка.

Джессамина шагнула вперед, целясь ей в лицо, грудь, живот. Мия запнулась, сделала безрассудный выпад, чтобы заставить рыжую отойти. Джессамина попятилась, крутя клинками, ее движения были быстрыми и уверенными. На губах по-прежнему играла улыбка.

– Не устала еще держать эти старые разделочные ножи для мяса? – поинтересовалась она.

– Что, думаешь, время на твоей стороне?

Джессамина просто ухмыльнулась в ответ. Но Мия ухмыльнулась шире, когда забили колокола, приглашавшие на обед, наполняя зал песней латуни и эха.