Джей Кристофф - Неночь [litres]

– Бездна и кровь…

Мия оглянулась через плечо и увидела силуэт на вершине лестницы в погреб. Пыльные сапоги. Кинжалы на поясе. Светлые косички. Круглые голубые глаза.

– Эшлин…

Мия вытянула руку, нащупывая тень у ног девушки. Но, не произнеся ни слова, та развернулась и кинулась к выходу из башни.

– Черт, она их предупредит…

Мия перекинула отмычки на колени Кассию, быстро встала и помчалась следом за Эшлин. Перепрыгивая через три ступеньки, вырвалась на солнечный свет как раз в тот момент, когда четверо люминатов, стоящих снаружи гарнизонной двери, забежали внутрь. Эшлин оставляла за собой пыльный след, направляясь к «Старому Империалу» и попутно крича.

Люминаты были из местных ребят – и, в отличие от прибывшего каравана, вооружены солнцесталью. А еще они были в белых доспехах, хоть и покрытых пылью от пустыни; плюмаж на грязных шлемах выделялся алым пятном. Солдаты с ревом достали клинки, загоревшиеся пламенем, и ворвались в комнату. Тесное помещение. Хорошо вооруженные соперники в броне. Никакого элемента неожиданности – и мечи, которые могут разрезать ее, как хорошенькое масло.

Мие не особо пришелся по вкусу такой расклад.

Она кинула на пол последние сферы ониксового чудно-стекла, развернулась и побежала по лестнице. Кашляя и сплевывая в густой дымке, люминаты погнались следом, крича ей, чтобы остановилась. Мия бросила за спину пригоршню рубиновых сфер и поднялась на третий этаж. Чудно-стекло попало в грудь люмината, бегущего впереди, и разметало его ошметки по всей комнате. Обугленные и забрызганные кровью, оставшиеся трое поднимались на третий этаж уже с большей осторожностью, прячась за щитами. И тогда последние сферы расплавили их щиты, а последний из метательных ножей попал в горло одному легионеру. Тот упал на колени, прижимая руки к кровоточащей яремной вене. Мия посмотрела на веревочную лестницу, ведущую на крышу, и задумалась, успеет ли она подняться, прежде чем оставшиеся два солдата ее зарежут. Вместо этого она потянулась к их теням, крадущимся по полу…

Люминат, идущий последним, упал с изумленным выражением лица, метровый меч из незажженной солнцестали почти расколол его голову надвое. Стены были забрызганы мозгами и кровью, а тело повалилось вперед, исторгая остатки жидкостей на пол. Позади него стоял лорд Кассий – лицо опухшее и избитое, темные глаза прищурены в холодной ярости. Мия с восхищением наблюдала, как Кассий сжал пальцы левой руки, и тени в комнате ожили, извиваясь, как змеи перед заклинателем. Взмахнув рукой, Лорд Клинков вырвал меч из хватки последнего легионера, и, не издав ни звука, замахнулся солнцестальным клинком и отрезал солдату голову.

Чтобы там ни говорили ваши поэты, дорогие друзья, требуется недюжинная сила как в руке, так и в замахе, чтобы обезглавить человека одним махом. А Лорд Клинков определенно был не в лучшей форме. Тем не менее лишь рваная полоса плоти и пара осколков обломанной кости крепили голову люмината к шее, когда он пошатнулся и упал; его тело билось в конвульсиях на полу, пока не осознало горькую правду, что оно мертво.

Мия посмотрела на тени, отдавшиеся в полное распоряжение Кассия. Она по-прежнему испытывала это болезненное, маслянистое, тошнотворное чувство в животе; Мистер Добряк трепетал у ее ног.

– Хороший фокус, – сказала девушка.

– Фокус? – Лорд Клинков вздернул бровь. – Так ты это называешь?

– Когда я встретила вас в Годсгрейве… когда вы находитесь со мной… – Мия покачала головой. – Вы тоже это чувствуете, когда мы рядом? Тошноту? Страх?

Кассий выдержал долгую паузу, прежде чем ответить:

– Я чувствую голод.

Мия кивнула. Во рту пересохло.

– Вам известно почему?

Лорд Клинков многозначительно посмотрел на трупы на полу. На стены вокруг них.

– Быть может, это не лучшее место для данного разговора?

– Вы задолжали мне ответы, – заявила Мия. – Думаю, я успела их заслужить.

Словно по зову, у ног Кассия возникла Эклипс. Мистер Добряк тихо зашипел, когда тенистая волчица заговорила, ее голос доносился будто из-под пола.

– … Они идут, Кассий. Светоч и его приспешники …

Лорд Клинков посмотрел на Мию. Кивнул на лестницу.

– Пойдем, – сказал Кассий. – Избавимся от этих псов. Я дам тебе ответы после посвящения.

– Посвящения? – Мия нахмурилась. – Но я провалила последнее испытание.

Губы Кассия изогнулись в улыбке.

– Твое последнее испытание ждет внизу, сестра.

– …Сестра?!

Но Кассий уже бесшумно крался по лестнице. Мия поспешила следом, чувствуя себя как косолапый алкаш, несмотря на все тренировки. Даже избитый, измученный и изголодавшийся, Кассий все равно двигался как тень. Его сапоги не издавали ни звука. Каждое движение было точным, не расточительным – никакого бахвальства или показухи. Волосы струились позади, словно на ветру, украденный меч блестел в руке. Мужчина открыл дверь и вышел на улицу.

Там их ждали с дюжину люминатов. Центурион Гарибальди, прищурившись, смотрел на Мию, до конца не узнавая ее. Несколько хорошо вооруженных легионеров уже зажгли свои солнцестальные мечи. Судья Рем – испещренный шрамами, здоровенный мужчина-гора в доспехах из могильной кости – смотрел на Мию с чем-то средним между ненавистью и восхищением…

– Эшлин, – прошептала Мия.

Рем вышел вперед, подняв переливающийся языками пламени меч. Когда Мия видела его в последний раз при свете дня, будучи десятилетней девочкой, цепляющейся за материнскую юбку, он казался ей великаном. Сейчас же он выглядел немного старее. Немного меньше.

Но лишь немного.

– Я не желаю тебя убивать, еретик, – прорычал судья.

– Не могу ответить тем же, – сплюнула Мия.

Рем вздернул бровь, словно удивленный, что у этой девчонки есть язык. Кассий покосился на Мию и едва слышно пробормотал:

– По-моему, он говорил со мной.

– По-моему, мне насрать. – Мия повернулась к Рему, перекидывая клинок из руки в руку. – Приятно снова вас видеть, судья. Эта предательская тварь рядом с вами сказала, кто я такая?

Рем посмотрел на Эшлин, окинул Мию взглядом с головы до ног и осклабился.

– Я знаю, кто ты такая, девочка. И меня ни капли не удивляет, что ты примкнула к логову еретиков и убийц. Яблоко от яблони недалеко падает.

Мия сузила глаза, ее волосы развевались вокруг лица от поднимающегося ветра. Люминаты опустили взгляды в землю, слегка вздрагивая, когда поняли, что их тени ежатся и пульсируют, протягиваясь к девушке, словно стремились ее коснуться.

– Вы повесили моего отца, чтобы развлечь гребаную толпу, – сплюнула Мия. – Кинули мою мать в яму, где не светят солнца, и позволили безумию поглотить ее целиком. Мой брат был всего лишь младенцем, и вы позволили ему умереть во тьме. И вы что-то говорите мне об убийстве?