Ллойд Александер - Верховный король [litres]

– Что ты видел, я не знаю, – ответил Тарен. – И не будем пока об этом. Жизнь Гвидиона – вот наша первая забота. Мы поговорим обо всем, когда память твоя прояснится и ты придешь в себя.

– Память арфиста не подводит его.

Из темного угла поднялась и вышла на середину комнаты женщина в черном платье. Ее длинные распущенные волосы светились блеклым серебром, красота мертвенно-бледного лица что-то напоминала Тарену, хотя теперь это лицо казалось стертым, туманным, словно приплыло из полузабытого сна. Акрен!

– Наши встречи случаются в недобрый час, Помощник Сторожа Свиньи, но все равно здравствуй. Ты что, до сих пор боишься меня? – усмехнулась она, заметив беспокойный взгляд Тарена. Острые зубы ее обнажились в улыбке. – И Эйлонви, дочь Ангарад, тоже не может забыть моего могущества, хотя сама и разрушила его в замке Ллира. Но разве с тех пор, как живу здесь, не служила я Даллбену так же честно, как любой из вас?

Акрен приблизилась к распростертому телу Гвидиона. Пораженный Тарен увидел подобие жалости в ее глазах.

– Лорд Гвидион будет жить, – сказала она. – Но может так случиться, что жизнь ему будет горше смерти.

Акрен наклонилась и кончиками пальцев легонько тронула лоб неподвижно лежащего воина, потом распрямилась и повернулась к Ффлеуддуру:

– Твои глаза не подвели тебя, арфист. Ты видел то, что тебе хотели показать. Помощника Сторожа Свиньи, верно? А почему бы и нет, если он пожелал появиться именно в этом облике? Лишь он один обладает такой силой. Араун, король Аннуина, Земли Смерти.

Дрожь прошла по телу Тарена. Женщина в черном холодно взглянула на него.

– Араун не осмеливается пересечь границу Аннуина в своем облике, – продолжала она. – Это означало бы его неминуемую гибель. Но он владеет тайной превращений. Это и маска его, и защита. Арфисту и лорду Гвидиону он показался в облике свинопаса. Но может, если понадобится, явиться и лисой в лесу, и орлом в поднебесье, и даже слепым подземным червем. Да, Свинопас, он с легкостью принимает обличье любого человека, всякого существа. А какую лучшую приманку выдумать для лорда Гвидиона, чем вид друга в беде? Друга, который не раз бился с ним бок о бок, который любим и которому он доверяет? Гвидион проницателен и не попался бы в слишком простую ловушку.

– Значит, нам всем конец! – в отчаянии воскликнул Тарен. – Король Аннуина может в любой миг оказаться среди нас неузнанным, и нет защиты против его коварства!

– Ты не зря опасаешься. Твои друзья увидели, чего стоит колдовское умение Арауна. И все же он уязвим. Он никогда не решится покинуть свою землю. Разве что перед лицом смертельной угрозы. Или если, как сегодня, желание отнять или получить что-то перевешивает опасность. – Акрен понизила голос. – У Арауна много тайн, но эту он оберегает больше всех. Когда он в кого-нибудь превращается, умения и силы у него не больше, чем у того, чью личину он принял. Тогда его можно убить, как любого смертного.

– О Ффлеуддур, если бы я только была с тобой! – в отчаянии воскликнула Эйлонви. – Араун ни за что не обманул бы меня, пусть он даже как две капли воды был похож на Тарена! Уж я-то сумела бы отличить настоящего Помощника Сторожа Свиньи от поддельного!

– Пустые надежды, дочь Ангарад, – презрительно фыркнула Акрен. – Ничей взгляд не проникнет сквозь маску Арауна, повелителя Земли Смерти. Ничей, кроме моего. Ты сомневаешься? – воскликнула она, видя изумление Эйлонви.

Осунувшееся лицо Акрен хранило остатки былой гордости. Сейчас в ее голосе послышались резкие нотки высокомерия и гнева.

– Задолго до того, как Сыновья Дон пришли в Придайн и остались здесь, задолго до того, как владетели кантрефов присягнули на верность Мату, Верховному королю, и Гвидиону, его военачальнику, я правила здесь безраздельно и носила Железную Корону Аннуина. Араун был моим супругом, служил мне и исполнял мои повеления. Но он меня предал. – Голос ее понизился до зловещего шепота, а в глазах замерцала ярость. – Он украл мой трон и вышвырнул меня. Однако я знаю все его тайны, ибо именно я обучила его всему! Ваш взор он может затуманить. От меня Араун не укроется ни в каком обличье!

Гвидион вдруг шевельнулся и слабо застонал. Тарен тут же склонился над ним, держа в руках миску с целебными травами. Эйлонви бережно приподняла голову воина.

– Отнесите принца Гвидиона в мою комнату, – приказал Даллбен. Лицо старого волшебника заострилось, и морщины сделались глубже. – Твое искусство вырвало его из лап смерти, – сказал он Тарену. – Теперь моя очередь попытаться вернуть его к жизни.

Колл мощными руками поднял Гвидиона и понес. Акрен последовала за ним.

– Сплю я мало, – сказала она, – и могу последить за раненым. Эту ночь я посижу возле лорда Гвидиона.

– Я побуду с ним, – объявила Эйлонви, шагнув в сторону Колла.

– Не бойся меня, дочь Ангарад, – ответила Акрен. – Нет у меня в душе дурных намерений. – Она нарочито низко поклонилась, насмешливо разведя руками. – Теперь конюшня – мой замок и кухня – мое королевство. Другого я не ищу.

– Пойдемте, – примирительно сказал Даллбен, – вы обе мне поможете. Остальные ждите. Будьте терпеливы и надейтесь.

Окна были темны. Тарену казалось, что огонь очага не греет и лишь отбрасывает серые, холодные тени на лица молчащих друзей.

– Я было подумал пуститься в погоню за Охотниками и не дать им скрыться в Аннуине, – произнес наконец Тарен. – Но если Акрен говорит правду и Араун действительно с ними, да еще и с мечом Гвидиона… Что он задумал, я не знаю, но мне страшно.

– Не могу себе простить, – сжал кулаки Ффлеуддур. – Моя вина, что он ускользнул. Я должен был разгадать его хитрость, обязан был заметить ловушку!

Тарен мотнул головой:

– Не кори себя. Сам Гвидион обманулся.

– А я нет! – вскричал бард. – Ффлам проницателен! Я сразу же почувствовал неладное. В том, как он сидел на коне, как…

Арфа, висевшая на плече барда, вздрогнула, струна натянулась и внезапно оборвалась с таким звуком, что примостившийся у очага Гурги вскочил. Ффлеуддур поперхнулся.

– Ну вот, опять, – расстроенно пробормотал он. – Неужели она никогда не прекратит? Стоит чуть-чуть… э… приукрасить, как эта отвратительная струна лопается. Поверь, я не хотел преувеличивать. Сейчас-то мне и впрямь кажется, что я мог заметить… Нет, если по правде, то личину он натянул на себя отменную. Даже меня поймал в ловушку. Боюсь, что и в другой раз могу попасться.

– Удивительно, – вмешался Рун, король Моны, который все это время слушал, разинув рот. – Мне очень хотелось бы научиться изменять свой облик. Невероятно! Вот бы мне уметь так превращаться! Я всегда думал: как интересно, наверное, быть барсуком или муравьем. Мне любопытно, как это они так чудесно строят свои жилища. С тех пор как я стал королем, мне хочется все в моем королевстве исправить, улучшить. Я собираюсь возвести новую дамбу в гавани Моны, даже начал уже. Я хотел начать одновременно с обоих концов и таким образом управиться в два раза быстрее. Не понимаю, что пошло не так. Я ведь сам руководил строительством. Но почему-то половины дамбы не встретились в середине. И я теперь размышляю, как бы сделать это получше. А еще я задумал построить дорогу к пещере Глеу. Такое замечательное место! Уверен, людям Динас Риднант занятно будет на нее взглянуть… Даже удивительно, как это легко! – с гордой улыбкой объявил Рун. – В смысле, задумывать легко. А вот делать почему-то труднее…