Ярослав Гжендович - Конец пути [litres]

Они без слова заняли свое место в строю и подняли оружие, хотя вокруг не было видно ни единого врага.

– Кто вы и что везете в бочках?! – крик раздался откуда-то спереди, но мы никого не могли заметить, словно бы кричало к нам лесное эхо. В опускающейся тьме мы видели только поросшие плющом стволы, хвойные кусты и листву. Множество листьев.

Один из кустов внезапно разделился, показывая фигуру высокого мужа в капюшоне и плаще из сети, на которую были навязаны листья и ветки.

– Мы те, кто едет своей дорогой и никому не мешает, – крикнул я в ответ. – А кто ты, чтобы сбрасывать на нас стволы?

– Не мудри, странник. Ты разве не знаешь, где ты?

– Я думал, что в Земле Воронов, которых я полагал людьми цивилизованными и разумными.

– Это была Земля Воронов. Теперь это уже земля для вороньей жратвы. Я спрашивал, что у тебя в бочках?

– Это не твое дело, но даю слово чести, что с этого тебе не будет никакого толку.

– Я спрашиваю.

– Я везу гнилую рыбу. Она тебе нужна?

– Хватит, – крикнул он. – Мы можем перестрелять вас, и такое у нас было намерение. Сдержало нас только то, что вы не выглядите как Змеи.

– Двойками, кусты – цель, – рявкнул я своим. – Каждый прикрывает стрелка. Первый из двойки стреляет первым, перезаряжать по очереди. По моему приказу.

А потом я крикнул тому:

– Мы тоже сражаемся со Змеями. Скажи Кунгсбьярну Плачущему Льдом, что у него к нам долг жизни. Вороний Двор стоит только потому, что он вовремя был предупрежден.

– Вороний Двор Змеи сожгли еще в начале весны. А Кунгсбьярна убили мореходы из Земли Огня еще зимой.

– Это ложь! – оскорбленно заорал Ньорвин. – Эту пархатую дворнягу отпустили живьем на моих глазах. В сапогах и верхом!

– Ньорвин!.. – процедил я, судорожно думая, что делать дальше. Дорога вперед была закрыта, оба склона наверняка были полны лучников. – С лошадей, – обронил я. – Н’Деле, если услышишь хотя бы один посвист стрелы, сбей того шутника.

– Агиру кано , – прошипел он, вскидывая арбалет.

– Тохимон, дай меч, – попросил Багрянец. – Это на клинок больше рядом с тобой.

– Молчи, я думаю! – рявкнул я на него.

– Мигом станете как ежи, – крикнул тот в плаще из зелени. – Вы нас не видите, а вот мы вас – хорошо.

Он не закончил еще говорить и вдруг исчез. Словно прыгнул в колодец. Стрела Н’Деле прошила воздух там, где он стоял, и с треском воткнулась в ствол дерева.

А в следующий миг раздалось короткое жужжание, словно прилетела стая пчел, и в земле вокруг нас выросли стрелы.

Ни по кому из нас не попали, зато я услышал щелканье нескольких арбалетов, и стрелы моих людей прошили растущие на обочине кусты. Стрелки присели, потянувшись за новыми стрелами, и с тарахтением начали натягивать арбалеты. Одновременно вторая половина Ночных Странников дала залп, и теперь уже они присели, прячась между повозками, чтобы перезарядить оружие, в то время как первые встали, поднимая арбалеты. Ударила еще одна волна стрел с длинными хвостами, теперь они окружали, теснили нас – лагерь словно оказался в зарослях тростника.

Пока что никто не был ранен – ни люди, ни животные, но и наши стрелы не сопровождались даже криком раненого с той стороны.

– Следующий залп будет по вам! – крикнул тот же самый муж, появляясь на склоне в совершенно другом месте. – Опустите оружие, и наш стирсман решит, что с вами сделать.

Это было худшее решение в моей жизни. Я судорожно прикидывал, но все без толку. Лес шел под серьезным наклоном, а нападавшие были по обе стороны. В какую бы сторону мы ни попытались пробиться: вперед, между двумя рядами стоящих на высоте лучников, обратно или даже пытаясь атаковать их, наверху – под дождем стрел в спины – мы были бы быстро истреблены.

– Конец? – спросил Бенкей.

– Верхом, без фургонов, галопом по дороге? – предложил Ньорвин сдавленно.

– Опустить арбалеты, разрядить, – сказал я глухо, чувствуя, как мое лицо трескается, будто глиняная маска.

Кто-то сказал «агиру», стрелы ушли в колчаны, раздался хор металлических щелчков освобождаемых тетив.

Мы стояли безоружные, и я все время пытался что-то придумать.

Вокруг нас пока что ничего не происходило, только веревка, удерживающая бревно, перегораживающее тракт, натянулась и поволокла колоду вверх, куда-то между огромными стволами.

Лучники появились внезапно, с обоих склонов. В опускающихся сумерках казалось, что их выплюнула земля, кусты и деревья. Тут раздвоилась тень, освобождая фигуру человека, там подлесок приподнялся, отращивая руки и ноги, в другом месте часть куста оказалась присевшим стрелком. Я осмотрелся и насчитал по меньшей мере двадцать человек. Когда бы они ударили в любой другой точке пути, у нас было бы хотя бы какое-то прикрытие, пусть бы и наши фургоны, и мы бы управились с ними за одну короткую водяную меру. Но в этом-то и состояло хорошее командование. Это они выбрали место и теперь смели бы нас во мгновение ока, хотя оружие у нас было лучше и мы лучше умели им пользоваться; к тому же их было всего-то двое-трое на одного. Но это мы стояли, скученные, в ущелье, растянутой цепью, а они целились из укрытия прямо нам в лица.

Я чувствовал точки на своем теле, куда метили стрелы. Отовсюду. Они все еще стояли там с натянутыми луками, совершенно неподвижно, оплетенные плющом или ощетинившись хвоей, словно живые деревья.

Несколько их появилось сзади, а несколько спереди. У этих не было луков в руках, они достали только мечи. Носили маскировку из сети вместе с капюшонами и муслином на лицах, совершенно как кирененские следопыты, но их кафтаны были не грязно-желтыми, но зеленоватыми.

– Сложить оружие на плащ, – потребовал один, бросив на дорогу шерстяную ткань.

– Выполнять, – вздохнул я, отстегивая меч и нож от пояса. Никто из моих не отозвался, но все сделали то же самое. Воины окружили нас, кто-то чуть выдвинул клинок из ножен и причмокнул с пониманием, а потом уложил оружие, словно дрова на растопку, и связал плащ узлом, а потом вбросил на один из наших фургонов.

– Открыть лица, – рявкнул тот же муж, поднимая кончик клинка к моим глазам.

– Выполнять, – сказал я снова, распуская ремни и позволяя кожаной, укрепленной кольчугой маске упасть мне на грудь.

– Снять шлемы и на повозку, – раздался следующий приказ. Мы сняли, со звоном стали отправили их куда-то между бортами и содержимым. Потом туда же отправились наши арбалеты и наполненные стрелами подсумки.

– Это не Змеи, – сказал кто-то.

– Я знал, – отозвался снова тот же самый муж. – Потому они еще живы. Руки вперед! Вы идете перед лицо Санпара Идущего-за-Звездой, стирсмана Недобитых, и он решит, что с вами делать. Мы забираем ваших животных, бочки, фургоны и оружие. Осталось решить, что будет с вашей жизнью.