Джанет Эдвардс - Звезда Земли [litres]

– А вы-то что? Неужели действительно решили остаться на Земле? Порталы заблокируются, как обычно во время солнечной бури.

Девушки переглянулись, и Далмора ответила за обеих:

– Знаю, Джарра, ты вспоминаешь, что случилось на раскопе Нью-Йорка. Когда мы услышали про супербурю и закрытие переходов по крайней мере на три дня, то запаниковали и постарались как можно скорее спорталиться во внеземные сектора. Тогда ведь еще и снег шел, а в других мирах нет ни солнечных бурь, ни снега, так что мы перепугались.

Я кивнула:

– Неопланетники очень тщательно отбирают новые миры без солнечных бурь. Естественно, вы волновались. Я просто не понимаю, почему теперь хотите остаться.

– Это историческое событие. – Глаза Далморы блеснули, как всегда, когда она поддавалась мечтаниям и эмоциям. – Все население Земли эвакуируется в древние пещеры Ковчега, и я могу быть там! Это полный отпад! Отец прислал мне кучу видеооборудования. Я получила разрешение взять его под землю, а Амалия и Крат помогут мне снимать.

Я заметила ухмылку Крата. Теперь все понятно: Далмора хочет сделать романтическое видео об эвакуации в Ковчег. Амалия восхищается подругой и предложила помощь, а Крат не прочь поучаствовать, потому что бегает за Амалией.

Я считала, что Крату ничего не светит: Амалия из пограничного мира Эпсилона, где намного больше колонистов мужчин, чем женщин, так что есть из чего выбирать. И уж точно она предпочтет кого-то поприличнее идиота Крата, пусть теперь он стал немного лучше и понял, что у его отца ума меньше, чем у тарелки сырного суфле.

Я нахмурилась:

– Далмора, а что твой отец об этом думает?

– Он предупредил меня об опасности, а я заверила его, что в курсе. Папа очень горд, что я остаюсь.

Хаос побери! Знаменитый режиссер Вентрак Ростха такой же романтик, как его дочь. Мне следовало догадаться. Просматривая его исторические программы, люди словно оказывались в прошлом, чувствовали его. Все эти ощущения должны были откуда-то взяться.

Я поморщилась. Мое возвращение к обычной жизни студента-доисторика продлилось всего несколько минут. Теперь я снова майор Джарра Телл Моррат, думаю об инопланетянах. Меня снедает чувство вины. Звено анализа рисков считало, что следующая солнечная буря – решающая. Если сфера недружественная, то именно тогда и нападет.

Столько моих знакомых спрячется в Ковчеге. Фиан отправится туда, так как слишком упрям и не желает бросать меня. Плейдон решил остаться, хотя знает настоящую причину эвакуации. Мои друзья-инвалиды из Следующего шага не могут спорталиться с Земли, так что Ковчег – самое безопасное для них место.

Лолия и Лолмак не в курсе, что на самом деле происходит, но, уверена, они бы в любом случае остались с дочерью. Они уже пошли на жертвы, чтобы сохранить ребенка, и инопланетяне их не остановят. А вот Крат, Амалия и Далмора – другое дело. Знай они правду, то, наверное, спорталились бы прочь, но я не могла их предупредить.

Внезапно я поняла, что была таким же слепым романтиком, как Далмора. Меня восхищали армейские традиции и медали, но до сегодняшнего дня я не сознавала, насколько тяжела жизнь военного. Я не могла рассказать Крату, Амалии и Далморе конфиденциальную информацию, но если мои друзья отправятся в Ковчег и пострадают, или того хуже, тогда…

Я вздохнула и сказала то, на что имела право:

– Это историческое событие, но безопаснее спорталиться в другой сектор. Я все пытаюсь уговорить Фиана уехать на пару дней на Геркулес.

– Я останусь с тобой. – Фиан красноречиво помахал пальцем с кольцом, и тут же раздались несколько радостных воплей:

– Кольца!

Мне пришлось показать свое, и разговор пошел о текучем золоте. Пока нас с Фианом не было, Петра и Джот заключили контракт помолвки, и она показала и их кольца тоже. Не очень приятно для человека с такой фобией, как у меня. Бедный левый мизинец хотел сбежать и спрятаться в темном уголке.

– Разумеется, мы предпочли кольца без даты окончания контракта, – похвастался Фиан.

– Отпад! – воскликнула Далмора. – Вы собираетесь носить эти же кольца и после свадьбы. Как романтично!

– Мы так делаем в секторе Эпсилон, – сообщила Амалия. – В пограничье женятся рано, так что нет смысла заморачиваться с разными кольцами.

– Мы можем сбежать и пожениться на Эпсилоне, – улыбнулся ей Крат.

Амалия окинула его холодным взглядом:

– Я отклонила двадцать три предложения, Крат, и от мужчин с ногами получше, чем у тебя!

Все присутствующие рассмеялись, заметив возмущение Крата, даже Плейдон. За одним исключением: Петра смотрела на меня с презрением, и я поняла, что она уже собирается меня обозвать, как только застанет одну.

Я отвернулась, делая вид, будто слушаю болтовню Амалии о том, как в наше с Фианом отсутствие оставшиеся члены первой группы помогали Плейдону обучать другие команды, но все равно думала о Петре и таких же приматоненавистниках. Если они снова начнут меня оскорблять, придется рассказать обо всем Фиану. Я могла бы пояснить, что хочу сама разобраться в своих проблемах, и он не станет спорить, но обязательно спросит, почему я раньше молчала и не сообщила о поведении Петры преподавателю.

Я наконец заставила себя хорошенько обдумать неприятную ситуацию. Если бы я пожаловалась Плейдону, то могла бы предоставить доказательства, подкрепляющие мои слова. Например, проще простого записать на файндер один из наших разговоров. Этого я не сделала, но не потому, что всегда ненавидела просить о помощи и хотела разобраться со своими проблемами самостоятельно. Просто не желала, чтобы Фиан и Плейдон слышали, как меня обзывают Петра и ее дружки. Всю жизнь я смотрела внеземные фильмы, где люди оскорбляли инвалидов, и внутри меня жил этот неутихающий страх, что…

О, это просто смешно! Петра бы тут же заткнулась, стоило мне пожаловаться Плейдону или хотя бы намекнуть ей о такой возможности. В школе были учителя, которые не желали встревать и не обращали внимания на стычки, но наш преподаватель был не таков. Он уже несколько раз разбирался с конфликтами между учениками, всегда решительно и совершенно справедливо по отношению к обеим сторонам. Он очень серьезно относился к ссорам среди студентов, так как мы не только жили вместе в небольшом куполе, но еще и работали в опасных местах.

Петра уверилась в своей безнаказанности, ибо заметила мою слабость: я не хотела, чтобы Фиан услышал ее оскорбления. Она пользовалась этим на всю катушку, а я, дура, ей позволяла, но теперь все. Мнение моего жениха не изменилось, когда он услышал слова майора Мейвена – Фиан просто разозлился, и точно так же отреагирует на высказывания Петры.

Я взглянула на нее и улыбнулась. Злость в ее взгляде сменилась смятением, а потом тревогой. На сей раз именно Петра отвернулась первой.