Клайв Стейплз Льюис - Космическая трилогия [litres]

– Не совсем так, Артур, – поправила Камилла. – Она сказала, что люди сами соберутся вокруг него.

Джейн пока молчала.

– Еще этот индус говорил, что в свое время к нам явится ясновидец.

– Нет, – сказала Камилла, – что ясновидец объявится, а завладеет им или наша, или та сторона.

– По-видимому, – сказал Деннистон, – это вы и есть.

– Ну что вы, – улыбнулась Джейн. – Я боюсь таких вещей.

– Еще бы! – сказал Деннистон. – Вам не повезло.

Камилла повернулась к ней и сказала:

– Грейс говорила мне, что вы не совсем уверены. Вы думали, это сны. А сейчас?

– Все так странно, – сказала Джейн, – и страшно. – Они очень нравились ей, но привычный голос нашептывал: «Осторожно! Не сдавайся. Живи своей жизнью». Однако честность заставила ее сказать: – Мне приснился еще один сон. Я видела, как убивали мистера Хинджеста.

– Ну вот, – сказала Камилла. – Нет, вы непременно должны быть с нами! Неужели вы не понимаете? Мы все думали, где же начнется, а ваш сон дает нам ключ. То, что вы видели, случилось недалеко от Эджстоу. Мы в самом центре, что бы это ни было. Нам и рукой не двинуть без вашей помощи. Вы – наши глаза. Это предопределено задолго до нашего рождения. Стоит ли все губить? Идите к нам.

– Не надо, Камилла, – сказал ее муж. – Пендрагону… нашему хозяину это бы не понравилось. Миссис Стэддок должна прийти по своей воле.

– Да я же ничего не знаю! – сказала Джейн. – Я не хочу быть ни с вами, ни с ними, если я сама не разобралась.

– Неужели вы не видите, – сказала Камилла, – что третьего пути нет? Не пойдете к нам, они вас используют.

Последняя фраза не была удачной. Джейн вся напряглась. Если бы это сказала менее приятная женщина, она бы вообще окаменела. Деннистон положил руку на руку жены.

– Посмотри на это с точки зрения миссис Стэддок, – сказал он. – Она ничего о нас не знает. То-то и трудно, ведь мы не можем рассказать ей, пока она не будет с нами. Мы просим ее прыгнуть во тьму. – Он улыбнулся не без озорства, но говорил серьезно. – Что ж, люди так женятся, уходят в матросы, в монахи, пробуют новое блюдо. Ничего не поймешь, пока сам не испытаешь.

Он не понимал (или понимал?), какие чувства вызвали в ней его примеры, да и она сама не очень это поняла.

– Мне не совсем ясно, – ответила она чуть холодней, – нужно ли все это испытывать?

– Понимаете, – сказал Деннистон, – без доверия тут не обойдешься. Я хочу сказать, положитесь на то, нравимся ли вам мы все – и мы с Камиллой, и Грейс, и наш хозяин.

Джейн смягчилась.

– Чего же вы от меня хотите? – спросила она.

– Прежде всего, чтобы вы повидались с ним. А потом… чтобы вы к нам присоединились. Он настоящий хозяин, глава. Мы добровольно выполняем его приказания. Да, и еще одно! Что скажет Марк? Мы с ним старые друзья, вы ведь знаете.

– Ну что ты! – сказала Камилла. – Стоит ли об этом сейчас?..

– Рано или поздно придется, – сказал Деннистон.

Все немного помолчали.

– Марк? – сказала Джейн. – Да как он узнает? А что он подумает, я и представить себе не могу. Решит, что мы сошли с ума.

– Но против он не будет? – спросил Деннистон. – Согласится он, чтобы вы присоединились к нам?

– Если бы он был в городе, он бы удивился, что я перееду в Сэнт-Энн. Ведь это нужно?

– А разве его нет? – спросил Деннистон.

– Он в Бэлбери, – сказала Джейн. – Кажется, его берут в ГНИИЛИ. – Она была рада, что пришлось это сообщить, но Деннистон, если и удивился, виду не подал.

– Нет, – сказал он, – сейчас там жить не обязательно, тем более что вы замужем. Разве что Марк сам захочет…

– Об этом речи не может быть, – сказала Джейн и подумала: «Не знает он Марка!..»

– Во всяком случае, – продолжал Деннистон, – сейчас я говорю не о том. Согласится ли он, чтобы вы подчинялись нашему главе, дали обеты?

– А какое ему дело? – спросила Джейн.

– Понимаете, – немного замялся Деннистон, – у нашего главы… или у тех, кому он подчинен… старомодные взгляды. Он бы не хотел, чтобы замужняя женщина приходила, не спросясь у мужа.

– Что ж, мне просить у Марка разрешения? – И Джейн неестественно засмеялась. Теперь она совсем ощетинилась. Все эти разговоры о властях и обетах были ей достаточно неприятны. Но чтобы ее посылали за разрешением к мужу, как девочку, которая должна «спроситься у мамы»!.. Сейчас и Деннистон, и Марк, и какой-то глава, и этот индийский факир были для нее просто мужчинами, для которых женщина – все равно что ребенок или животное («король обещал отдать дочь тому, кто убьет дракона»). Она очень сердилась.

– Артур, – сказала Камилла, – смотри, что-то горит. Это костер?

– Да, наверное.

– У меня ноги замерзли. Пойдем посмотрим на него. Жаль, у нас нет каштанов.

– Ой, правда, пойдем!.. – сказала Джейн.

Теперь на воздухе было теплее, чем в машине, пахло листьями, тихо шуршали сухие сучья. Костер оказался большим, а в сердцевине его, в куче листьев, разверзались сверкающие алые пещеры. Все трое довольно долго глядели на него и говорили о пустяках.

– Вот что, – вдруг сказала Джейн. – Я с вами не буду, но сон я вам расскажу… если увижу.

– Прекрасно, – сказал Деннистон. – Большего мы и ждать не вправе. Я понимаю вас. Разрешите попросить еще об одном.

– Да?

– Никому ничего не говорите.

– Ну конечно!

Позже, в машине, Деннистон сказал:

– Надеюсь, сны не будут вас мучить. Нет, я не думаю, что их вообще не будет. Просто вы теперь знаете, что с вами все в порядке, что все это действительно происходит. Конечно, дела страшные, но читаете же вы о таких! В общем, я надеюсь, что вы их легче вынесете. Смотрите на них… скажем, как на новости, тогда ничего.

Всю ночь (он почти не спал) и половину дня Марк думал о том, решится ли он снова пойти к Уизеру. Наконец он собрался с духом и направился к нему.

– Я принес эту форму, сэр, – сказал он.

– Какую форму? – спросил и. о.

Сегодня он был совсем иным. Рассеянность осталась, вежливость исчезла. Казалось, что он спит или где-то витает, но сонное раздражение, сквозившее в его взгляде, могло вот-вот превратиться в злобу. Улыбка стала иной, похожей на ухмылку, и Марку почудилось, что сам он – мышка перед кошкой. Уизер туманно повел речь о том, что Марк, насколько он понял, от работы отказался, о каких-то трудностях, трениях, опрометчивых поступках, о необходимой осторожности – институт не может взять человека, который перессорился в первую же неделю буквально со всеми, – и, наконец, о каких-то справках «у прежних коллег», подтвердивших невыгодное мнение. Он вообще сомневался, пригоден ли Марк для научной работы. Однако, измотав его вконец, он бросил ему подачку: неожиданно предложил поработать на пробу сотен за шесть. И Марк согласился. Более того, он даже попытался узнать, под чьим началом он будет и должен ли жить в Бэлбери. Уизер ответил: