Ник Перумов - Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны [litres]

– Не хотят правильного боя и пытаются бить наших поодиночке, – скрипнул зубами Фолко.

Дело и впрямь оборачивалось совсем не так, как всего лишь три года назад. Тогда орки лезли на рожон, их вожак сам искал поединка, а теперь?

– Ну, точь-в-точь крысы! – тан Перегрин был мрачен. – Что ж делать теперь, господин Фолко? Досточтимые гномы?

Хоббит ответил не сразу. Старые методы сработали лишь частично, но приходилось держаться их по-прежнему – открытого боя с ордой хоббиты бы всё равно не выдержали.

К югу, в захваченных орочьим отрядом хуторах и на фермах к небу потянулись дымные столбы.

– Жгут!..

– Заимку Длиннолистов жгут!.. – раздались голоса вокруг.

– Не, – вгляделся Малыш. – Не заимку. Костёр сложили на улице и палят. И… да чтоб мне в камне утонуть, они овец режут и в огонь кидают!

Хоббиты возмущённо загомонили, ибо ничто не приведёт истинного хоббита в большее негодование, чем бессмысленное уничтожение еды.

– Длиннолисты-то, того, утечь успели, – появилась та самая молодка в зелёной косынке, из-под которой выбивались буйные каштановые кудри.

– Слава небесам светлым, – вздохнул тан. – А зачем же тогда скотину-то бессловесную этак?..

– Жертвы приносят, – проговорил Фолко. – И хорошо, что Длиннолисты ушли вовремя, а то бы уже их вместо овец резали.

– Зачем?! – ужаснулся тан.

– Затем, что орки! – дерзко вылезла всё та же молодка.

– Нет, – покачал головой Торин. – Не потому, что орки. А потому что поклоняются злому.

– Тёмному?

– Нет, тан Перегрин, необязательно тёмному. Просто злому. Которое терзает и мучает не для того, чтобы помочь, как, скажем, лекарь, когда руку и ногу отъять должен по живому, а чтобы именно терзать и мучить, просто так, для удовольствия. Вот этому злу они и поклоняются.

…К концу дня наступило странное, выматывающее равновесие. Орки, как могли, растянули кольцо, сами устроили засады и засидки, и обе стороны обменивались лишь стрелами да камнями из пращей, за которые взялись хоббиты помладше.

На дороге и по обе её стороны пылали огромные костры, куда находники, похоже, побросали всё, что могло гореть. Судя по всему, у орков тоже нашлись какие-то снадобья, поддерживавшие пламя, потому как туши зарезанных овец и свиней горели так же жарко и весело, как и сухие смолистые дрова.

– Застыли мы, – скривился Малыш. – Ни туда, ни сюда. Оркам вперёд идти не с руки – мы их стрелами утыкаем. Нам на них лезть – тоже никак: без хирда не справишься. Дураков, чтобы грудь на грудь с нами тремя лезть – не находится; все кончились, верно.

– Только старым верным способом – охотиться, как на перепёлок, – проговорил Фолко. – Ждать, ловить момент. Хотя и эти тоже не промах…

– У нас за день почти четыре десятка погибших, – сумрачно сказал тан Перегрин. – Много, очень много, сударь мой Фолко. Орки-то, они своих погибших вообще не считают. А вот мы…

Хоббит отвернулся, зло пнув подвернувшийся ком земли.

Молчали и гномы, Торин выпрямился во весь рост, опустив забрало. Орки для проформы пустили несколько стрел, три мимо, одна на излёте клюнула гнома в бронированную грудь и, бессильная, отскочила от мифрильной пластины.

– Крепко засели, – резюмировал он, спустившись.

Деревенька Уюты, устроившаяся на развилке дорог к Тукборо и Долгому Долу, стала чем-то вроде сердца обороны. Все жители, от мала до велика, взялись за оружие; сюда продолжали подходить запоздавшие подкрепления из дальних мест – с полуночной границы Северного Удела, от Белых Холмов, Скара и Двелинга. Орки держались в сотне шагов от её окраины, занимая несколько отдельно стоявших ферм, амбаров и сенных сараев.

Ни та, ни другая сторона не двигалась с места.

Спускался вечер, хоббиты деловито развязывали узелки с домашними подорожниками. Тан Перегрин, посопев, тоже позвал их «отобедать, что собрать на стол смогли»; гномы не заставили просить себя дважды, однако Фолко лишь покачал головой.

Сменились часовые, никого не осталось подле угасающих костров; вместе с хоббитами вышли сторожить собаки, чутко принюхиваясь и ворча на чужие запахи.

Сумерки наползали быстро, разливались окрест, однако Фолко верил в своих соплеменников. Несмотря на мирную, казалось бы, жизнь и умение торговать почти со всеми, кто оказывался рядом, сейчас они собирались куда проворнее и в куда большем числе, чем три года назад. И никто уже не помышлял о бегстве в Вековечный Лес.

Но время шло, высыпали звёзды, вновь сменились сторожа, пришли, постояли рядом и опять ушли гномы, а хоббит словно оцепенел на густо уставленной печными трубами низкой крыше.

Он ждал, не ощущая ни голода, ни жажды.

И дождался.

– Мы помогли тебе дважды, – легко, еле слышно прошипел ночной ветерок. Слабый голос раздавался, казалось бы, совсем рядом, и вместе с тем – шёл из дальней дали, куда более далёкой, чем даже Заокраинный Запад. – Твоя очередь, невысоклик.

– Вы управляете этими… тварями? – одними губами спросил темноту хоббит.

– Управляем? О нет. Мы уже говорили, в Средиземье хватает и других сил. Иные, как Синий Туман, остались, наверное, ещё со времён великого владыки Моргота.

– Что это такое?

– Не ведаем, половинчик. Как и морийский балрог, это творение – или тварь – из Старших Дней. Как и Пожиратели Скал, кстати.

– Вы словоохотливы.

– Как и все прочие, мы обрели свободу воли или, по крайней мере, её подобие, – в сухо-шелестящем голосе Короля-Призрака слышалось нетерпение. – Мы хотим жить.

– После всего, что вы…

– После всего, что мы, хоббит. Нам нужно твоё слово.

– К-какое слово?

– Слово, что ты отправишься к Золотому Дракону, а затем, если нужно, к восточным чародеям-эльфам.

– И только? Где тут западня?

– Западня… – сухо усмехнулся вожак Девятерых. – Нет западни. Только надежда, что ты, половинчик, сбросивший нас в Ородруин, поймёшь – бывают обстоятельства, когда хоть какой-то союзник лучше, чем никакого. Дела обстоят совсем иначе, чем когда мы преследовали кольценосца.

– Ф-фродо? – не сразу понял хоббит.

– Да, его. Это была славная охота. Нет больше ни чёрных коней, ни чёрных плащей, ни моргульских клинков.

– Так я вас и не боюсь!.. Вот и оставайтесь там, во тьме, никому не страшные!..

– Дойди до Золотого Дракона, невысоклик, и если он согласится с этим, что ж, забудь о том, как мы помогли тебе спасти Хоббитанию.

Призрачный голос улетел куда-то вдаль, унёсся вместе с ночным ветерком, и почти сразу же в нескольких местах линии хоббитских постов затрубили рога.

– Тревога!..

Первой рядом с хоббитом оказалась та самая молодка в лихой косынке, с луком в руках.

– Куда, Ангелика?! – зашипели ей в спину, однако она уже не слушала.

Хоббиты отлично видят в темноте, хотя и похуже кошек; впрочем, как и подгорные орки. Ночь разорвали воинственные хриплые кличи, яростное рычание волков и свист ответных стрел.