Кристи Голден - World Of Warcraft: Перед бурей [litres]

Закончив, она кивнула Парквелу Финталласу, стоявшему рядом. Тот откашлялся и заговорил о женщине, что была воином при жизни и в посмертии, до того самого дня, как ее изрубил на куски сквернобот. Воспоминания ширились, будто рябь на поверхности пруда – от тех, кто стоял наверху, к Министрам, за ними – к Слушающим, а затем заговорили и в толпе.

В тот давний жуткий день, когда вернулся Артас, многие потеряли родных; семьи, где не погиб никто, были редкостью. Теперь многие Отрекшиеся обзавелись новыми семьями и дорожили названными родными, как кровными, хотя совсем не знали друг друга при жизни.

Слушая, Вельсинда продолжала вспоминать своего друга Тивана и, несмотря на печаль, была довольна. Скорбели все, однако никто не плакал. Никто не возмущался несправедливостью судьбы. И, самое главное – никто не злился. Опыт показывал, что злость Отрекшимся вредна. Многие и без того не отличались ясностью мысли, поскольку их мозги в той или иной мере пострадали от разложения, а злоба мутила воду так, что и не разобрать, куда плывешь.

Кое-кто из жителей Подгорода возмущался ролью, взятой на себя Советом Покинутых, но Вельсинда твердо стояла на том, что это всего лишь временная мера. Должен же кто-то обеспечить подвоз припасов и замену утраченных конечностей!

– О боги, – сказала она однажды на общем митинге, – да если бы сейчас в эту дверь вошла наша дорогая Сильвана, я бы с великой радостью сказала: «Привет тебе, Темная Госпожа, нам так тебя не хватало! Прошу, возьми правление нашим великим городом на себя! Это так утомительно!»

В служанках она готовила еду, ухаживала за больными, мыла ванны, выносила ночные горшки – словом, делала то, что нужно. И сейчас с удовольствием отошла бы в сторону, уступив место тем, кто лучше разбирается в делах правления. Она уже забыла, когда ей в последний раз удавалось просто посидеть на берегу, наслаждаясь тихим, покойным журчанием зеленых каналов…

Мысленно упрекнув себя в рассеянности, она вернулась к настоящему и, когда последний из собравшихся умолк, окинула взглядом толпу.

– Как я горжусь всеми вами и теми, кто отдал Орде все, что мог! Спасибо вам, что собрались сегодня здесь.

На этом церемония завершилась. Толпа начала редеть. Вельсинда молча смотрела вслед расходящимся. Ей было очень жаль, что Сильвана не приняла приглашения… однако этого следовало ожидать.

– Верховная Правительница Вельсинда, – негромко окликнули сзади.

Вельсинда обернулась.

– О, защитник Гнилостень, – с радостным удивлением сказала она. – Как хорошо, что ты здесь. Я… так значит?..

Защитник королевы покачал головой.

– Нет. Королева занята неотложными делами, но прислала меня с тем, чтобы узнать, что происходит в ее отсутствие, и сообщить вам, что в скором времени намерена прибыть. Она очень сожалеет, что не смогла присутствовать на сегодняшней церемонии.

– О, как любезно с ее стороны! Очень рада это слышать, – заговорила Вельсинда, погладив его по плечу. – Я уже стара и давно научилась читать между строк. Леди Сильвана опасается повторения истории с Гнилессом. Но не тревожься. Мы – просто группа сознательных граждан, вроде сторожей, присматривающих за домом, пока хозяйка в отъезде. Отчего бы тебе не задержаться до вечера? Мы с радостью расскажем обо всем, что пытаемся сделать. А может, желаешь чайку?

Нет, Вельсинда не пила жидкостей, однако заваривать чай, вдыхать его аромат, держать в руках горячую чашку очень любила.

Слегка смущенный, Гнилостень открыл было рот для ответа, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, рядом раздался еще один голос:

– О-о, именно те, ради кого я прибыл! Ну, не совсем, но почти.

Обернувшись, Вельсинда с Натаносом увидели перед собой невысокого Отрекшегося в жреческом одеянии. Хотя Вельсинда его не узнала, удивляться тут было нечему: Подгород был невелик, но жителей в нем хватало, не говоря о проезжих.

– Не имею удовольствия, – сказала она.

– Архиепископ Алонсий Фаол, – с поклоном представился новоприбывший.

Вельсинда была поражена. Еще не так давно это имя было известно всем и каждому. Какая радость, что он не погиб среди многих других!

– Ну и ну, – сказала она. – Для нас это великая честь.

Даже Натанос Гнилостень – и тот поклонился архиепископу.

– В самом деле, – сказал он. – Что вам угодно от меня?

– Я принес письмо. И даже не одно, а два. Первое – вашему вождю. Второе – для некоей Элси Бентон.

Вельсинда слегка покачнулась. Натанос с тревогой на лице подхватил ее под локоть, но она улыбнулась и отвела его руку.

– Я очень давно не слышала этого имени. Так меня называли только родные да ближайшие друзья.

Выражение лица архиепископа сделалось мягче.

– Тогда… вот. Получите.

Он подал каждому туго скрученный свиток. Дрожащей рукой Вельсинда приняла письмо, удивленно подняла брови при виде восковой печати – синей, с оттиском штормградского льва, и тут же поняла, о чем оно.

Увидел печать и Натанос.

– Это от короля Штормграда! – прорычал он, повернувшись к Фаолу. Его красные глаза полыхнули гневом. – Как смеешь ты брататься с врагами Орды?!

– Но я ведь не принадлежу к Орде, и король мне не враг, – любезно ответил архиепископ. – Я служу Свету. Я – жрец, как и король Андуин. Это письмо – для твоей королевы, и оно очень важно. Позаботься о том, чтобы она получила его. Нет, ничего слишком срочного. Посему я предложил бы тебе заняться тем, чем ты и собирался. Побудь здесь, в Подгороде. Вернись к вождю со своими соображениями, а заодно и с этим письмом. Что же до вас, дорогая леди… – Фаол мягко коснулся ее плеча. – Как ни жаль, в этом письме дурные вести. Я очень, очень сожалею…

Благодарная за предостережение, Вельсинда сломала печать, расправила свиток и начала читать.

К Элси Бентон.

Я даже не знаю, существуете ли вы до сих пор. Однако чувствую, что должен просить архиепископа Фаола поискать вас во время его визита в Подгород. Если вы читаете эти строки, значит, его поиски завершились успехом.

С глубочайшим прискорбием должен сообщить, что ваш муж, Уилл Бентон, упокоился с миром сегодня, во второй половине дня. Надеюсь, вас хоть немного утешит, что умер он не в одиночестве: я сам был рядом с ним в минуту его смерти.

Многие годы Уилл преданно служил моему отцу, а затем и мне. О своей семье он мне не рассказывал: думаю, ему было слишком больно вспоминать о тех временах и о вашей предполагаемой участи. Перед смертью он звал вас и надеялся увидеться с вами снова.

Как вам, возможно, известно, я следую стезей жреца, и умолял Уилла позволить мне исцелить его. Он отказался, и я отнесся к его пожеланию с уважением.

Я принял решение сделать все, что в моих силах, для того, чтобы Отрекшиеся смогли, пусть ненадолго, воссоединиться с друзьями и родными среди людей. Полагаю, на свете есть вещи выше политики королей, королев и генералов. Одна из них – семья. Об этом я написал вашему вождю. Надеюсь, она со мной согласится.