Кристи Голден - World Of Warcraft: Перед бурей [litres]

– Чувствуешь?

– Да, – ответил кузнец.

– Прекрасно. Только должна сообщить, – ровно сказала Вельсинда, – что эта рука не будет такой же сильной, как старая.

– Пара недель работы молотом это поправит!

– Нет, – мягко возразила Вельсинда, с сочувствием глядя на кузнеца, – не поправит. Ведь мускулы твои больше не растут.

У кузнеца отвалилась челюсть. Нет, не в буквальном смысле. Его лицо было почти не тронуто тлением. Сказать по правде, для Отрекшегося он был даже довольно симпатичен.

– Если не сможешь работать, как следует, приходи снова, – сказала Вельсинда, ласково потрепав его по руке. – Посмотрим, не удастся ли подыскать чего получше.

– Вот видишь? – пояснил кузнец. – Об этом-то я и говорил. Со временем мы все просто… сносимся.

– Это случается и с живыми, – поспешила напомнить Вельсинда. – Не могут же все быть почти бессмертными красавцами, как эльфы. Поэтому самый верный подход – принять все, как есть, и радоваться тому, что имеешь. И для тебя, и для меня, и для остальных. И это просто прекрасно. Ничто не существует вечно, и если мы умрем безвозвратно – ну что ж, у нас был второй шанс. У многих и того не имеется.

Тиван улыбнулся. Улыбка на уцелевшем лице выглядела просто замечательно. Насчет собственного лица Вельсинда не обольщалась: долгое безделье в могиле красоте не способствует. К тому же, ее лицо и при жизни было простоватым. Хотя муж всегда говорил, что для него она прекрасна, и она ему верила.

Разве суть любви не в том, чтобы смотреть не глазами, а сердцем, и находить красоту?

– Да, ты права, – согласился кузнец. – Пожалуй, раньше я обо всем этом вообще не задумывался. Решил принять Дар. Знал, что многие отказались, и в то время посчитал их за дураков. А вот теперь… Я понимаю, что леди Сильвана пытается отыскать способ продлить наше существование. Но что, если это невозможно? – Он кивнул на свою новую руку без единой мозоли. – Сколько же нужно натворить, как далеко зайти только для того, чтобы продолжить существование?

– О боги, – улыбнулась Вельсинда. – Ты словно и не кузнец, а настоящий философ!

– Может, это все новая рука…

Тиван был первым из тех, с кем Вельсинда завела подобный разговор, но далеко не последним. Едва эта мысль пришла ей в голову, не думать о ней она уже не могла.

Теперь, спустя месяцы после того первого разговора, глава Совета Покинутых стояла в тронном зале Подгорода, на том самом месте, где так долго стояла сама Сильвана Ветрокрылая, ныне удалившаяся, чтобы править Ордой. Рядом с Вельсиндой, на самом верху, стояли остальные четверо членов правительственного Совета, называвшиеся просто и логично – Правителями. На второй ступеньке, сразу под ними, располагалась семерка Министров, претворявших политику Правителей в жизнь. В самом низу находились те, кого Вельсинда считала самыми важными членами совета – десять Слушающих. Каждый день они встречались и разговаривали с теми Отрекшимися, у кого имелись вопросы, замечания или жалобы на управление городом. Подчинялись они непосредственно Правителям, и, хотя любой гражданин Подгорода мог без препон обратиться к любому из членов Совета, включая Верховную Правительницу, то есть, саму Вельсинду – к Слушающим шли охотнее.

До сих пор все шло, как по маслу. Вельсинда окинула взглядом толпу, до краев заполнившую зал и продолжавшуюся снаружи. Она была так рада! Сегодня им более, чем когда-либо, было нужно держаться заодно и заодно трудиться на благо каждого, пока не вернется Темная Госпожа.

На сегодня была назначена церемония поминовения Отрекшихся, нашедших Последнюю Смерть в битве против жуткого зла – Пылающего Легиона. Во время последнего визита в город защитника Темной Госпожи, Натаноса Гнилостеня, Вельсинда обратилась к нему с мольбой убедить Сильвану вернуться.

– Знаю, у нее много дел, – сказала она. – Но ведь она, несомненно, может уделить нам пару часов. Пожалуйста, попроси ее прибыть к нам на церемонию в память о тех, кто добровольно пошел на смерть ради Орды. Если у нее дела, ей не нужно задерживаться надолго, но ее присутствие будет так много значить!

Натанос сказал, что передаст сообщение, однако Сильваны все не было и не было.

На всякий случай Вельсинда подождала еще минуту-другую. Толпа Отрекшихся тоже ждала – безропотно, как всегда. Наконец Правительница вздохнула и заговорила.

– Думаю, все вы хотите, чтоб я сказала пару слов, – начала Вельсинда. – Что ж, попробую. Простите, если начну откашливаться: все мы прекрасно знаем, как раздражает этот гной!

В толпе засмеялись – утробно, замогильно, с хрипотцой.

– Для начала, – продолжала Вельсинда, – мне хотелось бы поблагодарить наших друзей, прибывших сегодня сюда. Я вижу здесь эльфов крови, и троллей, и орков, и даже нескольких гоблинов и пандаренов. Спасибо за то, что пришли вместе с нами почтить память павших, что навсегда покинули наши и без того редеющие ряды. Особенно я благодарна всем тауренам, стоящим вон там. Если бы не вы, мы были бы уничтожены без остатка.

На церемонии присутствовали представители всех рас Орды, но таурены оказались самыми многочисленными. Благодаря тауренам, Отрекшихся приняли в Орду. При одной мысли о том, что сталось бы с ее народом без их покровительства, Вельсинду пробирала дрожь.

– Однако боюсь, за исключением наших добрых друзей, стоящих здесь, среди нас, многие из живых до сих пор не приемлют Отрекшихся. По-видимому, все они думают: если мы мертвы, то жизнь – или как кому больше нравится называть наше существование – нам безразлична. По-видимому, они думают, будто мы меньше всех остальных скорбим о гибели своих собратьев. Что ж, это совершенно не так. Жизнь нам не безразлична. Мы скорбим о погибших, как все.

Наша королева ищет способ увеличить наше число, поднимая погибших из мертвых. Создавая новых Отрекшихся. Но чего действительно хотелось бы от королевы нам, собравшимся здесь сегодня – это знать, что она дорожит теми Отрекшимися, которые уже есть. И не просто как своими подданными – это, вне всяких сомнений, так и есть, – но как личностями. И примет то, что некоторым довольно и второго шанса, что им не хочется ни третьего, ни четвертого, а хочется только Последней Смерти.

Сегодня мы собрались вспомнить тех, кто встретил Последнюю Смерть. Они погибли, погибли навсегда. Кровь их не течет в жилах их детей и следующих поколений потомков – по крайней мере, тех, кто будет жить здесь, среди нас. Этих Отрекшихся больше нет, однако они покоятся в мире. В единстве с теми, кого любили при жизни. Давайте же почтим их память тем, что никогда не забудем их имен. Вечно будем помнить, кем они были и что совершили.

Вельсинда собралась с духом.

– Начну первой. В этот день я вспомню Тивана Уайтфилда. Он был кузнецом и однажды сказал мне, что, став Отрекшимся, боится смерти больше, чем при жизни. Однако когда потребовалось – не отказался от службы. Ковал оружие, помогая другим бить врага. Чинил поврежденные доспехи, как мы чиним поврежденные тела. Рискнул выйти на бой, одолев величайший из собственных страхов – и проиграл. Я никогда не забуду тебя, Тиван. Ты был мне хорошим другом.