Александра Лисина - Тёмный Эльф. Хранитель [litres]

Владыка эльфов проследил, как гаснет зеленый огонь, достигнув белоснежных исполинов, и молча сотворил еще один шар.

– Если не повторишь, я больше не ударю мимо, – бесстрастно сообщил он, и Тир пораженно замер.

Что? Что он собрался сделать? Бросить в него снова?! Вот этим?!

– Нет, ты точно ненормальный! Я же в первый раз! Дай хоть немного времени!

– Когда-нибудь времени у тебя не будет. И тогда останутся только твой дар и твой враг. Что ты выберешь? Жизнь или смерть? Победу или поражение?

– Глупый вопрос!

– Тогда делай, неразумный мальчишка, пока тебя не сожгли на месте! – не на шутку разозлился венценосный эльф. – Один раз у тебя это получилось! И неплохо, если тогда дотла сгорела половина леса! Значит, ты можешь и умеешь это делать! Ну же! Не заставляй меня причинять тебе боль!

Но Тир неожиданно насупился и опустил руки.

– Тогда бросай, потому что мой ответ: нет.

– Что «нет»? – раздраженно дернул плечом владыка эльфов, не торопясь исполнять свою угрозу.

– Не хочу снова испытывать это.

– Глупец! В этом и есть твой дар! В ярости, в ненависти, которую всего лишь нужно правильно обуздать! Без них не получится добиться результата! Не выйдет из тебя настоящего мага! Ты никогда не обретешь силы Изиара! Наша ярость – как кремень для сухой ветви! Как искра для большого костра! Без нее не бывает пожара, ты понял?

Юноша нахмурился: он помнил совсем другое. И дело было не только в цвете: здесь крылось что-то еще. Что-то, о чем он пока только смутно догадывался, но никак не мог ухватить нужную мысль.

– Думаю, ты ошибаешься, Тирриниэль: проблема не только в ярости.

Владыка эльфов играючи перекинул из руки в руку свой страшноватый огонь и хрипло рассмеялся.

– Глупый мальчик! Неужели ты думаешь, я зря прожил эту тысячу лет? Или плохо владею своей силой?

– Плохо или хорошо ты владеешь силой, не знаю. Только я уверен: не в ненависти дело.

– Именно в ней! – раздраженно нахмурился эльф. – Почему ты не хочешь принять это как данность? Почему упираешься там, где не надо? Торк! Со времен Изиара наш род достиг таких высот, что не тебе менять устоявшиеся правила! Зачем ты изобретаешь то, что уже придумано и освоено? Неужели я в тебе ошибся и ты слишком глуп, чтобы понять эту простую истину? Неужели я зря взялся за твое обучение? Нет? Тогда делай, что говорят, и перестань препираться со мной, юнец! Потому что в следующий раз я не стану тебя щадить и поджарю все, до чего смогу дотянуться! Хочешь испытать это на себе?! А может, ты просто испугался? Струсил в последний момент?

Тир упрямо тряхнул головой, не желая уступать в том, что считал правильным. Но, взглянув в пылающие глаза сородича, полные неприкрытой досады, вдруг отвернулся и до боли прикусил губу.

– Скажи, ты и сына учил вот так? Заставляя злиться на себя и искренне желать твоей смерти? Неужели не нашлось иного пути? Неужели ты не сумел показать так, чтобы я тебя услышал?

Тирриниэль замер.

– Ты хоть раз пытался ему объяснить, почему ваша сила работает так, а не иначе? – удивительно тихо продолжил юный эльф. – Рассказывал о своих ощущениях? Ошибках, промахах? О том, где когда-то обжегся сам? Говорил о том, что желаешь всего лишь защитить, а не убить по-настоящему? Тирриниэль? Ты когда-нибудь говорил с ним… откровенно? Как отец с сыном? Хотя бы раз в жизни?

Владыка эльфов внезапно опустил напряженные плечи и, отведя глаза, глухо уронил:

– Какое это имеет значение?

– Ответь, пожалуйста. Я должен знать, – настойчиво попросил Тир, пристально глядя на сородича. – Ты когда-нибудь пытался?

– Да, – с усилием выдавил эльф, внимательно изучая переливы огня в своих руках. – Однажды.

– Это что-то изменило?

Тирриниэль в подробностях припомнил свой последний и самый тяжелый разговор с Торриэлем, который убил в нем надежду, а потом погасил ненужный больше огненный шар и горько усмехнулся.

– Боюсь, что только для меня. И то не сразу.

– Жалеешь, что открылся? – быстро уточнил Тир.

– Нет, мальчик. Напротив: жалею, что не открылся, хотя должен был. Но тогда я был слишком зол, чтобы понимать это, а теперь стало поздно. Может, только у тебя и получится все исправить.

– Хочешь сказать, что твой сын еще жив? – неожиданно насторожился юноша.

– Да. Из двоих моих сыновей один все-таки уцелел, и, надеюсь, когда-нибудь он сюда вернется. Если не в род, то хотя бы навестит этот дом, когда… когда придет время.

Юный эльф неожиданно растерялся и как-то по-детски разинул рот.

– Но как же? Ведь Та…

– Таррэн? Да, ты прав: он взял себе другое имя, чтобы ничто не связывало его с прошлым, со мной. Но на самом деле его имя Торриэль, мой юный спорщик. Торриэль илле Л’аэртэ – мой младший сын, твой родной дядя, – рассеянно повторил Тирриниэль, задумчиво разглядывая знакомые с рождения деревья. – Эта роща – священное место для всех мужчин нашего рода. Здесь – средоточие нашей силы, наш настоящий дом. Здесь ты никогда не ослабнешь, мой мальчик, даже если вдруг истратишь резерв до последней капли. А если тебя ранят, она быстро восстановит силы. Когда-то и твой отец постигал здесь науку так же, как сейчас постигаешь ты. И он точно так же спорил, пытаясь доказать мне, что может стать лучше и сильнее. В этом месте мы защищены, как нигде, потому что сила Л’аэртэ пронизывает каждое дерево, каждый листочек, каждый камешек в этой части леса. И именно сюда вернется Торриэль, если когда-нибудь сумеет меня простить…

Тир странно вздрогнул.

– За что он должен тебя простить?

– За ошибку, о который ты уже знаешь, – печально улыбнулся повелитель. – Память рода – странная вещь. Порой она выдает разрозненные отрывки чужих воспоминаний, а иногда позволяет увидеть целую жизнь того, кто ушел навсегда. На самом деле в ней есть все – от момента рождения до самой нашей смерти, каждый жест, каждый вздох и каждое произнесенное слово… но открывается она лишь тому, кто познал истинную природу нашего дара. Тому, кто овладел им целиком. Не знаю, почему Изиар оставил после себя именно такое наследие, но это факт – любой мужчина нашего рода способен увидеть то, что происходило с остальными. Правда, насколько мне известно, ты пока единственный, кого это коснулось в полной мере, раз знаешь так много о прошлом. Потому-то я и уверен, что ты можешь творить гораздо лучший огонь, чем показал сегодня. Потому-то и пытался тебя разозлить.

– Глупая была идея, – насупился юный маг, и владыка снова вздохнул.

– Наверное, ты прав.

– Я знаю. Но у меня есть еще один вопрос. Не возражаешь?

– Нет, – слегка подобрался Тирриниэль. – Что именно тебя интересует?

Тир глубоко вздохнул, недолго поколебался, но потом, будто ныряя в холодную воду, коротко выдохнул: