Александра Лисина - Тёмный Эльф. Хранитель [litres]

Владыка Тирриниэль еще какое-то время стоял в окружении молчаливых деревьев, хмуря брови и изредка касаясь погасшего изумруда в золотом венце. Иногда неслышно шептал что-то под нос, временами озадаченно качал головой. Но чаще – слабо улыбался, словно сетуя на свою недальновидность, и все еще восхищался ловким соперником. Пускай слишком юным для таких серьезных игр, но уже неплохо держащим удары. А заодно – нечаянно приоткрывшим сегодня часть непроницаемой завесы, которой сумел окружить себя и свою прелестную подружку.

– До вечера, мой мальчик, – замедленно повторил в пустоту древний эльф.

Затем зачем-то снял опустевший символ своей прежней мощи, недоуменно потрогал пальцами вплавленный в него изумруд и вздохнул. Хорошо, что Тир пока не знает, насколько сильно умудрился укоротить жизнь невезучего владыки эльфов. Хорошо, что не догадался, какая цена была уплачена за его возвращение. Но еще более странно, что Тирриниэль отдал ему амулет-накопитель и даже не задумался о том, что делает.

– Потрясающе, – пробормотал он неслышно, неверяще коснувшись мертвого камня. – Почти до дна выкачал, хотя я даже не успел снять защиту. Что же у него за резервы, если за пару секунд способны вместить целый месяц моей жизни?! И какими они будут всего через пару недель, когда меня не станет, а сила родового ясеня перейдет к нему полностью?

Мелисса испуганно вздохнула и очнулась.

Этим утром Белка была в ударе: еще до того, как небольшой отряд покинул гостеприимный Бекровель, она успела довести перворожденных до белого каления. Не только тем, что от самых ворот «Пастушки» беспрерывно мурлыкала под нос три самых омерзительных куплета «Откровений». Не тем, что с невинным видом вдруг свернула в неправильную сторону и, притворяясь оглохшей на оба уха, заставила остальных следовать за собой. Даже не тем, что «случайно» угодила прямиком на рынок и моментально там затерялась, а потом истошно верещала, требуя найти ее и вывести из «этого ужасного места». Не-э-эт. Довела остроухих она немного позже. Причем так, что Стражи всерьез заопасались за их душевное здоровье.

Конечно, ее быстро отыскали, после чего Таррэн даже пробурчал что-то долженствующее случаю, а Шранк демонстративно погрозил кулаком, ломая голову над причиной, по которой Гончая затащила их в этот бедлам, где от истошных воплей зазывал уже спустя пару минут начинало дико ломить виски. Однако Белка не зря считалась гением всяческих подстав и гадостей, потому что, едва завидев макушки эльфов над бескрайним людским морем, ухмыльнулась так, что тем самым без слов ответила на его молчаливый вопрос, а потом с самым наглым видом занялась праздничной распродажей. Иными словами, громко принялась расхваливать спешащий навстречу «живой» товар в количестве аж шести штук (даму он не трогал!), одного недоделка (разбойничья физиономия – это специально наведенная личина) и еще одного тихого, скромного и очень молчаливого эльфа, которого просто грех было не заметить.

– Обратите внимание, уважаемые дамы и господа! – орала она на весь немаленький рынок. – Вот они – прекрасные и возвышенные! Мудрые и всеведущие! Всезнающие и понимающие нелюди, рискнувшие представить себя на ваш беспристрастный суд!..

Таррэн посоветовал Ирташу прибавить шагу, проявив просто вопиющую бесцеремонность, и нагло растолкал несколько десятков людей, отделяющих его от резвящейся Гончей. Нет, ему-то, собственно, было плевать на ошарашенные морды вокруг, но вот Корвину, Сартасу и Маликону явно не стоило знать, что она вполне способна устроить тут целый аттракцион и бесшабашно распродать их драгоценные уши на игрушки для человеческих малышей. Причем за сущие гроши!

– Вы только посмотрите на эти лица! На них застыла мудрость веков! И запечатлелся замысел творца в тот самый миг наивысшего подъема, когда только-только создавался наш прекрасный мир! Именно в этих глазах отражается тяжкая поступь рока! Именно в них сияет грозный огонь неумолимой судьбы! И именно там при ближайшем рассмотрении можно понять, кто ты и для чего был рожден, узреть миг собственного появления на свет и узнать дату собственной смерти…

Перворожденные, с немалым трудом пробираясь к вожделенному помосту, сооруженному Белкой из спины верного скакуна, внятно зашипели. Проклятый сопляк! Мало того что из-за него задержались, так еще и срамит на весь город! И смертных, как назло, полно! Будто специально сюда приперлись, чтобы полюбоваться на эту дерзость. А народ-то уже заинтересовался, начал с любопытством вертеть головами, что-то прикидывать про себя. Кто-то задумчиво пощупал кошель, явно прикидывая, сколько запросят уважаемые «господа» за такую редкую дичь. Нет, шарлатанов, конечно, в округе хватало. Настоящие маги тоже были, но драли они за свои услуги просто безбожно. А эльфы все еще славились на Лиаре как непредсказуемые, опасные, но все же честные существа.

Интересно, сколько возьмут остроухие, раз уж заслали на оживленную площадь такого заметного глашатая?

– Не знаю, для чего был рожден Белик, – процедил раскрасневшийся от ярости Аззар. – Но дату его смерти могу с точностью до минуты сказать хоть сейчас! Атталис, держи меня, пока я не кинул в него чем-нибудь тяжелым!

– Спешите, дамы и господа! Только один день в Бекровеле, и больше такой возможности никогда не представится! – вдохновенно вещала тем временем Белка. – Узнать свое прошлое, увидеть будущее, понять настоящее… и всего за два золотых! Торопитесь! Наши великие и могучие уже близко! Вот! Вот они, уважаемые! Они идут, спешат облагодетельствовать вас своими познаниями! Все расскажут! Все сделают! И это за каких-то жалких два золотых! Спешите видеть! Прием посетителей строго ограничен! Первым двум десяткам цену снизим до одной монеты!..

– Убейте его! – простонал Маликон, остро сожалея, что не может одним махом перескочить через проклятую площадь, которая все никак не кончалась. – Линнувиэль, сделай что хочешь, только пусть он умолкнет, а то я убью его сам! Хоть огонь метни, заклинатель!

Младший хранитель скорбно вздохнул.

– Если я это сделаю, половина города ляжет в руинах.

– Дамы и господа!..

– Небо! Да заткните же его кто-нибудь!

– Спешите и проникайтесь! Трепещите и благоговейте!..

– Таррэн!

– Сюда! Все сюда! А вот и они, наши остроухие спасители и благодетели! Дамы и госпо… эй!

Таррэн наконец добрался до смирно стоящего в окружении толпы зевак Карраша и под многочисленными взглядами (недоуменными, веселыми и откровенно злыми) выдернул свою пару из седла. После чего сграбастал в объятия, игнорируя возмущенный писк, без единого звука развернулся и так же быстро покинул взволнованно загудевшую площадь.