Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске» [litres]

Так час тянулся за часом, пока над морем не забрезжил рассвет… и тут на горизонте показались паруса.

Я поднялась с первыми проблесками зари. Поспать удалось лишь урывками. Что до Сухайла, он не сомкнул глаз ни на минуту. Таким усталым и изнуренным я не видела его еще никогда. Они с лейтенантом все сильнее и сильнее тревожились о топливе: ветер не слишком благоприятствовал нашим стараниям добраться до Капа-оа, а йеланские навигационные приборы – уж насколько в них удалось разобраться – утверждали, будто в самом скором времени мы рискуем упасть. Помнится, я еще пожалела, что никто не додумался сделать гондолу водонепроницаемой – ведь драконья кость превосходно плавает. Освободившись от баллона, мы получили бы в свое распоряжение замечательное каноэ – правда, без паруса и весел.

Поскольку остальные были заняты машинерией целигера, первой паруса заметила я.

– Взгляните, – сказала я, вмешавшись в их негромкую дискуссию. – Не корабли ли вон там, вдали?

Оба вмиг оказались рядом.

– Да, – просияв от облегчения, подтвердил Хэндсон. – К ним придется идти против ветра, но это лучше, чем надеяться дотянуть до Капа-оа. Поворачиваем.

Надежда на спасение вдохнула в нас новую жизнь. Мы развернули целигер пропеллером к ветру и устремились в сторону парусов. Теперь, когда ветер подул в лицо, я наконец-то смогла почувствовать нашу скорость, коей не ощущала прежде, в полете над безликим ночным морем. Машина целигера действительно представляла собою великое достижение технической мысли, и хотя в сей неприятной ситуации мы оказались, не в последнюю очередь, из-за йеланцев, я не могу не отдать им должное: без их инженерного искусства мы бы не выкарабкались из нее живыми.

Но даже при такой скорости паруса приближались невероятно медленно. Встав на носу гондолы, я, не отрываясь, смотрела на них, словно мой напряженный прищур мог уменьшить оставшееся расстояние. Похоже, кораблей было довольно много. Три? Нет, пять – по меркам этого региона, целый флот! И форма парусов, на мой антиопейский взгляд, казалась какой-то странной…

– Сухайл! Лейтенант! – громко, чтобы меня сумели расслышать, сказала я. – Я не моряк и не слишком хорошо знаю эту часть света, но, по-моему, парусами такой формы обычно вооружены йеланские суда? Или я ошибаюсь?

Оба вновь поспешили ко мне и в тревожном молчании устремили взгляды к горизонту. Затем Хэндсон выругался (еще одно подтверждение тому, что человек может быть моряком и джентльменом одновременно, но, когда шпора попадает в цель, моряк неизменно одерживает верх).

– Точно говорите, это паруса джонок! Хотя используют их не только йеланцы. Суда могут быть сундальскими или…

У борта одного из приближавшихся судов – и, кажется, не касаясь воды – покачивался огромный силуэт в форме вытянутого эллипса. С такого расстояния мы не могли разглядеть гондолы внизу, однако ошибиться было невозможно. Еще один целигер!

– Йеланцы, – тем самым отменно спокойным тоном, в котором я давно сумела распознать свидетельство чрезвычайного внутреннего напряжения, сказал Сухайл. – И они идут нам навстречу.

Мы переглянулись. В глазах у всех троих явственно читался один и тот же вопрос: позволим ли мы себе очутиться в йеланском плену или рискнем погибнуть в открытом море?

– Даже если забыть о положении принцессы, – заговорила я, – они будут отнюдь не рады узнать, что мы раскрыли тайну их целигеров.

– И к тому же угнали один из них, – добавил Сухайл.

Вновь выругавшись, Хэндсон бросился к панели управления.

Мне и по сей день остается только гадать, что подумали йеланцы, увидев, как один из их собственных целигеров вначале приближается, а затем разворачивается и пускается в бегство. Однако, какие бы дискуссии ни развернулись в этот момент на палубах их кораблей, верной интерпретации нашего поведения не пришлось долго ждать. Всего через минуту после того, как мы развернулись кормой к ветру и со всею возможной поспешностью устремились прочь, второй целигер величаво поднялся в воздух и помчался в погоню.

Мы существенно опережали преследователей, но беглецам это может помочь лишь в том случае, если им есть где спрятаться. Перед нами же простиралось открытое море, и даже на небе не было ни облачка, за коим мы могли бы укрыться. Вдобавок, йеланцы располагали полным запасом топлива, а их познания в управлении воздушными судами безмерно превосходили наши. Да, чтобы настичь нас, им потребуется время… однако они настигнут. В неизбежности сего исхода никто из нас не сомневался.

Наш целигер несся над волнами, второй мчался следом. Йеланский флот вскоре исчез из виду, и это, по крайней мере, уравняло шансы. В мыслях моих уже возникли дикие образы абордажной схватки в небесной выси: опасаясь продырявить баллон и потерять целигер в море, йеланцы, конечно же, не стали бы стрелять в нас из винтовок. Так прошел час, а может, и больше, и преследователи мало-помалу приближались. Но прежде, чем они подошли достаточно близко, чтобы что-либо предпринять, Сухайл воскликнул:

– Смотрите! Там, впереди!

Впереди, на горизонте, вновь показались мачты.

– Снова йеланцы? – еле слышно спросила я.

Прочесывая Немирное море в поисках принцессы, они вполне могли разделиться. Если это новые суда Йеланской империи, выбора между пленом и неизбежной гибелью у нас больше нет… если, конечно, первое не приведет прямиком ко второму.

– Нет! – восторженно заорал Хэндсон. – Прямые паруса! Это антиопейцы! И…

Тут он осекся и во вполне буквальном смысле слова затаил дух.

Паруса впереди росли. Три корабля, рассредоточившись, двигались к нам. Люди на палубах суетились, явно встревоженные приближением двух целигеров. Их было прекрасно видно, так как наше судно быстро теряло высоту, и даже я могла бы сказать, что звуки, издаваемые двигателем, не сулят ничего хорошего. Матросы поспешно наводили на нас пушки, но стрелять им было ни к чему: мы, со всей очевидностью, падали в море сами, без всякого вмешательства артиллерии.

Однако выстрелы затрещали сзади: это йеланцы открыли по нам огонь из винтовок. Мы поспешили укрыться за бортами гондолы, и наш целигер пошел книзу круче прежнего: пули пробили баллон (на что стрелки, возможно, и рассчитывали). В тот же миг их целигер описал в воздухе широкую дугу, развернулся к ветру и понесся назад, к своему флоту вдали.

По-видимому, они надеялись, что мы утонем в море, и образец новейшего целигера не попадет в руки иностранцев. Однако, как я уже говорила, драконья кость обладает превосходной плавучестью. В достаточной мере облегченная, гондола вполне могла бы продержаться на воде, пока изумительная машина целигера не будет спасена.