Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске» [litres]

К моему удивлению, адмирал спокойно стоял у борта, внимательно наблюдая за боем, но приказа вмешаться не отдавал.

– Разве вы не вступите в бой? – спросила я.

– Пусть сами повырежут друг дружку, – отвечал он. – Подозреваю, с этой штуковиной в воздухе йеланцы победят, но окажутся сильно обескровлены. Вот тут-то мы подойдем поближе и скажем «здрасте». Они уберутся с дороги. А если не уберутся, мы примем соответствующие меры.

Сколь бы ни мало хотелось мне, чтоб адмирал открыл огонь по кеонганам, сие решение остаться в стороне ужаснуло меня в той же мере.

– Вы намерены просто сидеть сложа руки и смотреть, как там гибнут люди?

– А что же мне, миссис Кэмхерст – рисковать ради них жизнями своих? Я послан сюда не затем, чтобы ввязываться в локальные войны. Если удастся мирно пройти мимо них к принцессе, я так и поступлю. Если они откроют огонь по нам, отвечу тем же, но в противном случае буду выжидать.

Сильнее всего – и тогда, и сейчас – меня бесило, что адмирал Лонгстид был абсолютно прав. Вмешавшись в схватку, он легко обратил бы йеланцев в бегство: они уже были порядком потрепаны, а ширландские суда намного превосходили йеланские в величине и огневой мощи. Но зачем ему было делать это? Возможно, мы и враждовали с йеланцами, но не настолько же, чтоб рисковать развязать войну этаким образом.

Однако вот так стоять в стороне от битвы, глядя, как целигер безнаказанно истребляет беспомощных людей и зверей с воздуха… от этого просто разрывалось сердце.

Больше всего на свете не выношу бездействия.

Позднее люди утверждали, будто в этом я лгу, но я и вправду не помню, как приняла решение. Помнится, только подумала, что обязана что-либо сделать, и тут же оказалась у борта и бросилась вниз, слыша, как Сухайл что-то кричит мне вслед.

Громкий всплеск – и я ушла глубоко под воду, но вскоре всплыла на поверхность, где меня сразу же окатило волной нового всплеска. Проморгавшись, я увидела рядом Сухайла.

– Что вы делаете? – спросил он, резко мотнув головой, дабы стряхнуть воду с лица.

– Адмирал ближе к бою не подойдет, – едва переводя дух, ответила я. – Придется прибегнуть к другому средству.

Средство сие было совсем рядом. Я видела его приближение, прежде чем прыгнула за борт. То был морской змей – либо один из тех, что потеряли всадников в бою, либо просто любопытствующий. Не успел Сухайл описать степень моего безумия хотя бы двумя словами, как я рванулась к нему. Нет, Сухайл был совершенно прав, но и собственного безумия отрицать не мог (как и немалой доли рыцарской чести: увидев, что я затеваю, он даже не подумал предоставить все дело мне).

Первая поездка не прошла для нас даром. С минимальными усилиями ухватившись за усики, я почувствовала себя едва ли не опытной наездницей. Вскоре мы, как и в прошлый раз, оседлали змея и вдвоем развернули его в сторону поля битвы. Это оказалось несложно: кровь в воде просто не могла не привлечь его внимания. Но, оказавшись на месте, мы столкнулись разом с двумя проблемами, каждая из коих намного превосходила сложностью проблему простой езды. Для начала нам надлежало понять, чем мы можем помочь, а затем – отыскать способ сделать это.

Первым делом мне пришло в голову, по примеру других всадников, направить змея на йеланские корабли. Но это было бы весьма затруднительно: путь к цели преграждал жуткий хаос в воде. Добираясь до кораблей, нам предстояло обогнуть множество каноэ, что явно намного превосходило наши способности в управлении змеем – особенно под йеланским огнем с кораблей и с целигера, и в результате весь нанесенный нами урон достался бы той стороне, которую я стремилась поддержать. В море было так тесно, что я никак не сумела бы направить удар змея в нужную сторону – ведь в этом-то мне практиковаться не довелось.

Сухайл что-то крикнул, однако я его не слушала. Взгляд мой скользнул наверх, к целигеру.

Будь наш в рабочем состоянии, мы могли бы воспользоваться им в бою, но весь газ, закачанный йеланцами в баллон для создания подъемной силы, вышел сквозь пулевые пробоины, а машина побывала в воде. Таким образом, добраться до вражеского целигера было невозможно, а стрелок из меня, даже если бы я догадалась прихватить с корабля винтовку, все равно совершенно никудышный.

Но кое-кто – кое-кто другой – вполне мог оказаться в силах попасть в цель даже на такой высоте.

Пройдя над полем битвы из конца в конец, целигер приблизился к нам и приготовился к развороту. Тут я увидела, что один из солдат в гондоле заметил нас. Пока он находился слишком далеко, чтоб выстрелить наверняка, однако вскинул винтовку и замер в ожидании. И это явно означало смерть – мою либо Сухайла.

– Тяните! – крикнула я и, претворяя собственные слова в дело, дернула змея за усики изо всех сил.

Нет, поднять огромную голову змея нам было бы не по силам даже вдвоем, но я на это и не рассчитывала: надежда была на то, что разозленный зверь вскинет голову сам. Так оно и вышло. Бока змея задрожали – верный признак того, что он втягивает внутрь воду и вот-вот ударит струей, однако его голова едва приподнялась над волнами, а этого было бы до обидного мало.

В голове промелькнуло, по меньшей мере, полдюжины мыслей. Строение черепа змея. Усики в руках. Кольцо в бычьем носу. Прочность драконьей кости. Вероятность свалиться со змея, так и не успев проверить собственной гипотезы; фонтанчики от пуль, с приближением целигера пронзавших воду все ближе и ближе к нам… и над всем этим – внутренний голос, криком кричащий: «Что же ты делаешь?!»

А сделала я вот что. Отпустив усики змея, я бросилась вперед, вдоль его длинной морды. Змеиные ноздри также были окаймлены бахромой усиков, причем куда более тонких, чем над глазами. Вот за них-то я и ухватилась. И дернула.

Я надеялась заставить змея поднять голову под таким углом, что выпущенная им струя ударит по целигеру и, по возможности, повредит его, как струи других змеев повредили йеланские суда. Детали из драконьей кости могли и выдержать, но если бы мне удалось повредить механизмы, или выбить солдат из гондолы, или продырявить оболочку баллона, я могла бы успеть спасти многих из уцелевших островитян.

Как ни стыдно мне, ученому-натуралисту, в сем признаваться, я совершенно упустила из виду тот факт, что еду верхом на младшем кузене животного, убитого нами в полярных широтах.

Змей не просто поднял голову. Вся верхняя половина его тела взвилась в воздух, подобно готовящейся к атаке змее – именно так вел себя его старший брат, атакуя «Василиск». Как следствие, я повисла в воздухе, отчаянно вцепившись в кромку его ноздри. Он в самом деле выпустил водяную струю – куда она нацелена, мне было не разглядеть – и в следующий же миг врезался во что-то твердое. Голова змея столкнулась в воздухе с пролетавшим над нами целигером!