Рик Риордан - Красная пирамида [litres]

– А потом начнутся Дни демонов, и порталы вовсе прекратят действовать.

– Значит, будем добираться до Аризоны по-другому, – заключил Картер.

Не думаю, что это было сказано мне в упрек, но я и сама сознавала свою вину. Разве Баст не призывала меня сосредоточиться? А теперь из-за меня все мы застряли в Вашингтоне.

Украдкой я поглядывала на Баст. Меня подмывало спросить ее насчет тех слов мага. Почему он считал, что она способна разрушить мне жизнь? Но я боялась задавать лишние вопросы. Хотелось думать, что богиня кошек – на нашей стороне. Если не приставать с расспросами, возможно, Баст и сама расскажет.

– По крайней мере, парижские маги до нас не доберутся, – закинула я удочку.

Баст ответила не сразу.

– Через этот портал – нет. Но в Америке есть другие маги. Даже хуже тех… Прислужники Сета.

У меня сердце ушло в пятки. Дом жизни – довольно неприятная компания, но когда я вспомнила Сета и погром, учиненный его командой в доме Амоса…

– Зато теперь у нас есть Книга Тота, – сказала я, чтобы себя подбодрить. – Может, там написано, как победить Сета?

Картер указал на угол, где на плаще Баст стояла отцовская магическая шкатулка и лежала голубая книга, украденная у Дежардена.

– Может, ты разберешься в этой абракадабре? – с надеждой спросил Картер. – Мы с Баст – полные нули. Даже Клецка спасовал.

Я взяла книжку. На самом деле это был свиток, сложенный по частям. Папирус выглядел настолько хрупким, что я боялась к нему прикасаться. Он был весь покрыт иероглифами и картинками, однако их смысла я не понимала. Кажется, способность читать иероглифы у меня выключилась. Или ее выключили.

«Изида! – мысленно позвала я. – Можешь помочь?»

Богиня молчала. Наверное, я ее утомила. Или она рассердилась на меня за то, что я не позволила ей распоряжаться моим телом. Картер – он тоже не захотел, чтобы Гор им командовал. Знаю: с моей стороны это эгоистично. Но как-то не хочется быть живым роботом.

Я вздохнула и закрыла Книгу Тота.

– Вломились к Дежардену, и все напрасно!

– Погоди горевать. Не такое уж скверное у нас положение, – утешила меня Баст.

– А что хорошего? По моей милости нас закинуло в Вашингтон. У нас всего два дня, чтобы добраться до Аризоны и остановить Сета. Как и чем – мы не знаем. Но если не сделаем этого, нам не видать ни отца, ни Амоса. Вдобавок и весь мир может рухнуть в тартарары.

– Главный враг души – уныние, – сказала Баст с улыбкой. – Возможно, это от голода. Давайте-ка устроим пикник.

Она щелкнула пальцами. Воздух задрожал, и на полу материализовалась целая гора жестянок с кошачьими консервами «Фрискис» и два кувшина молока.

– Молоко – это неплохо. А остальное… мы же не котята, – поморщился Картер. – Можно нам какой-нибудь более привычной еды?

– О вкусах не спорят, – вздохнула Баст.

Воздух снова задрожал. Появилось блюдо сэндвичей с поджаренным сыром, немного печенья и упаковка с шестью бутылочками кока-колы.

– Это пойдет, – обрадовалась я.

Картеру не слишком нравился поджаренный сыр, но он взял сэндвич.

– Нам нельзя здесь задерживаться, – с набитым ртом сказал он. – Туристы и все такое…

Баст покачала головой.

– Осмотр монумента Вашингтона заканчивается в шесть часов. Туристы уже ушли. Можно было бы здесь и заночевать. Но в Дни демонов лучше путешествовать, когда светло.

Мы все изрядно устали и дальше ели молча. Я умяла три сэндвича и выпила две бутылочки кока-колы. «Фрискис» оказались рыбными, и теперь вся комнатка пропахла рыбой. Закончив есть, Баст стала облизывать руку, готовясь к кошачьему умыванию.

– Баст, ты же сейчас не Маффин, – взмолилась я.

Не знаю почему, но это зрелище меня раздражало.

– Прости, – улыбнулась Баст и прекратила кошачий туалет.

Я закрыла глаза и прислонилась к стене. Хорошо было бы заснуть, но вскоре я почувствовала, что в комнате совсем не так тихо. Я услышала слабое жужжание. От него вибрировала вся голова и даже зубы. Я открыла глаза и села. Стало легче, но совсем жужжание не исчезло.

– Что это? Ветер? – спросила я.

– Магическая энергия, – объяснила Баст. – Я же вам говорила: монумент Вашингтона – очень сильная точка.

– Но ведь он не древний. Правда, постарше луврской пирамиды. Откуда в нем магия?

– Древние египтяне были превосходными строителями. Они умели выбирать форму для своих сооружений. Обелиски и пирамиды – наиболее благоприятные для магии формы. Внешне обелиск похож на каменную иглу. На самом деле это солнечный луч, застывший в камне. Жизнетворный луч, исходящий от Ра, повелителя всех богов. Совсем не важно, когда обелиск был построен. Он египетский по своей сути. Поэтому через обелиск можно открыть врата в Дуат и освободить тех, кто обладает громадной магической силой…

– Или пленить их, – сказала я. – Ведь тебя пленили в Игле Клеопатры.

Баст сразу помрачнела.

– Нет, меня пленили не в обелиске. Моей тюрьмой была пропасть, магически созданная в Дуате. Обелиск служил дверью, которую открыли ваши родители и выпустили меня. Но отчасти это так. Все египетские символы – это точки концентрации магической силы. Так что заточить бога можно через любой обелиск.

У меня где-то в глубине зашевелилась мысль, но я не сразу ее уловила. Мысль касалась нашей мамы, а также Иглы Клеопатры и последних слов отца в Британском музее, когда он пообещал «все исправить».

Затем мне опять вспомнились стеклянная пирамида перед Лувром и слова французского мага. Вид у Баст был такой колючий, что лучше ее не спрашивать, но иного способа получить ответ не существовало.

– Тот маг упрекнул тебя, что ты покинула свой пост. О чем он говорил?

– Когда это было? – насторожился Картер.

Пришлось ему объяснить, что это было после его заброса в портал.

Баст молча собирала в кучку опустевшие банки из-под «Фрискиса». Чувствовалось, ей совсем не хочется рассказывать.

– Меня пленили не одну, – наконец сказала богиня кошек. – Я была заперта вместе с… порождением хаоса.

– И это было плохо?

Судя по лицу Баст, это было хуже некуда.

– Маги часто устраивают такие штучки – пленяют бога вместе с каким-нибудь чудовищем, чтобы ни у кого не оставалось времени на попытки бежать из тюрьмы. Вы даже не представляете, сколько сотен лет я сражалась с этим чудовищем. Мне казалось – целую вечность. Когда ваши родители меня освободили…

– Чудовище тоже вырвалось?

Меня удивило, что Баст медлит с ответом на такой простой вопрос.

– Нет. Мой враг не смог вырваться, – сказала она, глотая воздух. – Твоей матери удалось запечатать врата. Чудовище осталось внутри. Вот об этом и говорил маг. Они все считают, что я обязана вечно сражаться со всякой нечистью. Это у них называется «стоять на посту».