Галина Гончарова - Замок над Морем. Сила рода

Во всяком случае улыбается она старательно, отношения можно будет наладить.

Эрико снял шляпу и поклонился первым, герцог, не замешкавшись, ответил на приветствие, но не как сюзерен, а просто как старший по возрасту – младшему и распахнул объятия.

– Добро пожаловать, тьер Верт!

– Ваша светлость…

– Полагаю, после того, как мы породнимся, вы сможете называть меня менее формально – дядя Эдуард. Можете начать прямо сейчас.

– Моя жена, тьерина Элисса Верт. Моя сестра, тьерина Лусия Верт.

Лусия присела в поклоне, и будущий свекор тут же поднял ее, целуя руки.

– Тьерина, вы чудо! Я завидую моему сыну белой завистью…

– Отец, извольте проявлять такие нежные чувства по отношению к маме, – Феликс заметил, что невеста внезапно напряглась, и поспешил разрядить обстановку, – а это сокровище – исключительно мое, и я надеюсь, тьерина окажет мне честь сидеть рядом со мной за ужином?

Лусия очаровательно запунцовела и прошептала несколько слов согласия. Эрико чуть слышно выдохнул – жених и невеста явно понравились друг другу, может, все и сладится?

Феликс предложил девушке руку и направился в замок.

И на миг показалось встречающим, что по серым камням замка пробежал солнечный лучик.

Старые башни улыбались. Они так долго ждали законных наследников Лаисов, они так устали, они почти утратили надежду, почти отчаялись, и вот! Миг их триумфа – кровь Лаисов снова в замке.

Венец триумфа наступит позднее, если Лусия родит ребенка и Луис введет его в род. Если, так много этих «если», но земли Лаис уже обрели надежду.

Маританцы отреагировали вполне предсказуемо.

– Это невозможно!

– Почему? – искренне удивился Луис.

– Герцоги не могут…

– Иметь детей от других герцогских родов. И все. Остальное – возможно.

– Но…

Глава рода Ирт от возмущения не мог выговорить ни слова, и ему на помощь пришел глава рода Вон.

– Монтьер, дело в том, что брак заключается ради продолжения рода. А если вы заключаете его, зная, что не можете иметь детей, это получается блуд.

– Браки заключают и ради союзов. Выгодных. Военных, земельных, к примеру. А детей я могу иметь на стороне, хоть дюжину, жена возражать против моих бастардов не будет. Да, дорогая? – Луис так покровительственно поглядел на Алаис, что ей захотелось пнуть мужчину по ноге.

Сдержалась. Недюжинным усилием воли, но сдержалась.

– Да, дорогой. Хоть две дюжины.

– Вот видите. Считайте, что мы заключаем союз, и будьте любезны побыстрее соединить нас.

Тут-то маританцы и пожалели о своей поспешности. Тут-то и вспомнили добрым словом Таламира.

Поздно!

Первый супруг герцогини был надежно скушан рыбками, а чем отваживать второго – неясно. Для коронации они все нужны живые-здоровые, если у Алаис хоть наследник есть, то у Луиса…

Тьер Даверт перехватил хищный взгляд на невесту и прищурился в ответ. Так, что маританцам стало ясно – бесполезно.

Глава рода Ирт вздохнул.

– Ваша светлость, если вы не передумаете…

– Вы подвергаете сомнению мое слово?

– Конечно, нет! Но, может, подождать? Есть же срок траура…

Алаис встретила это предположение язвительным смешком. Траур? По Таламиру? Да тут впору вечеринку закатывать, со стриптизом и шампанским! Поминки с канканом!

– И срок помолвки…

Настала очередь Луиса фыркать, и получилось у него не менее язвительно.

– Чтобы невеста удрать успела? Нет уж. Три дня – и мы отправляемся в храм Моря. Маритани не возразит, я знаю.

Это заставило маританцев призадуматься.

И…

– Мы спросим Маритани. Если она даст свое соизволение, – разродился глава рода Ирт.

– Отправитесь в Храм?

– Нет. Принесем жертву. И если она будет принята, ваш поступок угоден Морю. Если же нет…

Алаис переглянулась с Луисом. Почему-то они не сомневались в положительном результате.

Жертвоприношение было назначено на рассвет следующего дня.

Главы родов Ирт, Лас, Кат и Вон лично проводили обряд. Каждый – в цветах своего клана, торжественные, даже слегка вдохновенные, все в венках из каких-то водорослей, с ритуальными клинками, почти копиями герцогских… Герцоги присутствовали все, как заинтересованные лица.

Первым вступил глава рода Ирт.

– Маритани! Море, которое породило нас, которому угодна наша жизнь, наша кровь, наше семя… молим тебя дать знак! Угоден ли тебе союз между этими людьми? Отзовись!

И подал знак главе рода Вон.

Алаис одобрительно подумала, что долгие молитвы – потерянное время. Молодцы, ребята. Если боги слышат, они и на два слова отзовутся, а если нет, моли, не моли…

Глава рода Лас подошел к берегу моря и, несильно размахнувшись, забросил в воду сноп пшеницы. Небольшой такой, аккуратно увязанный, и откуда только взяли?

– Зерно питает жизнь, брак дает ее… угоден ли тебе этот брак, Маритани?

– Если сноп выплывет на берег, брак считается неугодным, – шепнул магистр.

– Еще бы, в прилив попадаем, – зло фыркнула Алаис. Но тут…

Маритани там, не Маритани, но птиц никто о планах маританцев не оповещал. Несколько чаек практически подхватили сноп и потащили куда-то в море, переругиваясь при этом.

Чайки не едят пшеницу?

Эти – едят все!

Главы родов проводили их кислыми взглядами, но куда тут денешься? На берег зерно не выброшено, жертва принята. Что там следующее?

Следующим оказалось вино. Его лил в воду глава рода Кат.

– Вино, кровь земли, брак умножает кровь. Прими эту кровь, Маритани…

Волна плеснула так, что окатила бедолагу с ног до головы, сбила с ног и даже чуть-чуть проволокла по камням. И поделом.

Откуда она взялась, такая?

Алаис и гадать не хотелось, мало ли, что бывает? Море – штука коварная, оно исподтишка подкрадывается к жертве, хватает за ноги, сбивает и тащит в глубину, почему-то голой спиной по камням.

Главу рода Кат не утащило, но встал он уже без кувшина, черепков – и тех видно не было.

Глава рода Ирт кашлянул, но, встретившись взглядом с Луисом, решил не врать. Провозгласил, что жертва принята, и к морю отправился глава рода Вон со здоровущим черным петухом в руках.

Птица орала так, словно знала, куда и зачем ее несут. Было жалко, но не просить же прервать обряд? И вообще, небось, курятину лопать никто не отказывается? А это просто нетрадиционное употребление…

Пока Алаис уговаривала себя, глава рода Вон произнес все положенные слова, и петух отправился на корм рыбам. Клятую птицу то ли нарочно, то ли случайно не связали нормально, и она теперь била крыльями так, что чайки шарахались.

Недолго.

Волна захлестнула петуха, повлекла на глубину, и только хвост мелькнул. Уже не петушиный, уже какой-то здоровущей рыбины…

Герцоги воззрились на маританцев, маританцы – на герцогов.