Галина Гончарова - Замок над Морем. Сила рода

Ей море не нужно было, а вот принца – дождалась. Не занесло бы паренька в ту деревню, или хотя бы держал он себя на привязи, и было бы все иначе. Но случилось, как получилось.

Капля крови Маритани, кровь Ириона…

Кровь потомков сына и кровь потомков дочери Первого Короля. Инцест?

Да уж столько лет прошло, кой там инцест! Древность несусветная… Казалось бы, некоторыми вещами и пренебречь можно, кто уж там что вспомнит?

А все же кости не той стороной выпали. Двумя единичками.

Или все дело было в проклятии Маритани? Кто уж сейчас разберет?

Что было неправильно в крови Диона? Что не так? Сгнил-то он благодаря проклятию, а вот Ириону не по вкусу пришелся…

То ли кровь Маритани забила королевскую, то ли минус на минус дал плюс… кроме внешнего сходства там, считай, и не было ничего. Дионы никогда не удержали бы Ириона на привязи. Никогда не смогли бы смешать свою кровь с кровью Змея, умерли бы…

Дион даже и в герцоги не годился, если бы последний Король, смешивая кровь сына со своей, не провел ритуал в нарушение всех мыслимых и немыслимых законов, мальчишка бы умер еще тогда, в юности, до титулования. А лучше для всех было бы, проживи он в той деревне до скончания веков. Но его нашли.

Нашли себе на горе, и сына его нашли тоже. На беду всем континентам. И были убиты королевские дети, и умер от горя последний Король…

Но никто и никогда этого не узнал. И меньше всего – Тимары.

Их затея была обречена на провал с первой секунды. Они изначально поставили не на ту лошадь и проиграли, даже не начав игру…

Как уж все понял его величество?

Перед смертью, перед самой смертью…

Ирион ждал друга и дождался. Король пришел…

Незадолго до рассвета, проводив герцогов и разогнав придворных, чудом дополз до заветной пещеры, уже умирая…

Сидел рядом со Змеем, гладил чешуйчатую голову, заглядывал в глаза… такие яркие, такие похожие на его собственные!

– Ты уж прости меня, дружище. Ухожу… всех я подвел. Тебя, жену, детей… королевство мое, подданные… сколько ж меня проклянут?

Помолчал, собираясь с силами.

– Моя кровь еще на земле осталась, но сейчас они малы. Они слабы, и матери у них не из знатных. И ты их не защитишь, не сможешь. Верю-верю, ты все сделаешь, но против яда не сбережешься, да и подлость людская велика… Ах, дурак я, дурак… Ты подожди, ладно? Они придут, обязательно кровь их позовет…

Мерцает воздух, фигура Маритани появляется словно призрак. Хотя что удивительного? В воздухе всегда есть вода, а есть она – есть и Маритани. Она подплывает к Королю, смотрит грустно…

– Я спою вам песню… Вам обоим…

– Спасибо.

Маритани заводит напев без слов. Тихий, грустный…

И медленно-медленно закрываются глаза Короля. Глаза Змея…

Один – умер. Второй – уснул.

Осталось лишь перенести тело Короля в его покои, а Ирион… он сам ныряет под воду, сворачивается клубком…

Друг умер, а песня хотя бы немного смиряет его боль. Но петь триста лет не сможет никто.

А боль – она не утихает.

Алаис застонала, поднесла руки к вискам… казалось, голова сейчас взорвется от полученных знаний. И Ирион это понял.

Змеиные глаза снова встретились с человеческими.

Картинки? Образы? Ощущения?

«Приходи…

Приводи…

Я подожду…»

Он подождет здесь, на дне, под Замком. Теперь он знает, сколько ему ждать и чего, теперь уже не страшно. Пара лет, даже чуть меньше, такие мелочи…

Для того, кто ждал столетия и мучился от одиночества – пустяки. А пока…

Ирион медленно распрямился. Вода стекала с гибкого змеиного тела, водоворот отступал прочь, и Алаис ощутила, как ее поднимает – и несет вверх.

К людям.

К выходу.

Все молча смотрели на провал.

Убегать?

А куда? И будет ли смысл? Все равно всех накроет, а так… хоть знать, от чего помер.

– Развяжите! – дернулся Луис.

Эттан перехватил кинжалом веревки, которые так тщательно завязывал пару минут назад, сунул клинок сыну. Глупо?

Но в этот миг они стояли плечо к плечу. И неважно, что против них доисторическая гадина! Они – вместе. Медленно, перекашиваясь на один бок, подошел Мирт, подтянулся Атрей, Тимар…

Солдаты разумно не лезли вперед, понимая, что им и одного взмаха хвоста хватит. Но…

В проеме показалось нечто громадное…

Змей лично пролезать и не пытался. Хоть и строили с запасом, но Ирион с тех пор изрядно подрос на человеческой кровушке. И пролезть мог, только изрядно разнеся фундамент. А этого не хотела уже Алаис.

А потому…

Мелькнули змеиные кольца в синей чешуе, а потом из провала начала подниматься женщина.

Алаис Карнавон.

Целая и даже не особенно вымокшая…

Сейчас удержать Луиса не смог бы никто.

Ирион?

Плевать на Ириона!

Мужчина бросился вперед, подхватил жену на руки и так крепко прижал к себе, что она даже пискнуть не смогла. Куда уж там! Весь воздух выбило!

По деликатности Ирион мог бы дать сто очков вперед Луису Даверту.

Змеиное тело мелькнуло еще раз – и ушло на глубину. Шум стих, медленно повернулась обратно плита.

И только тогда люди отмерли, бросились вперед, заговорили, затормошили… Алаис терпела минут пять, молча, не отвечая никому (а как тут ответишь?), а потом рявкнула от души:

– Молчать!

Получилось очень убедительно. Герцоги замолчали, и Алаис подняла руки успокаивающим жестом.

– Господа, все закончилось. Ирион не возражает против нашего присутствия, коронацию обговорим потом, позднее, а сейчас предлагаю покинуть подземелье. Никто не против?

Против оказались все. Даже солдаты. Ибо был реальный шанс помереть от любопытства, не успев вернуться. А потому…

– Алекс… Алаис, – поправился Эттан на правах самого хищного и наглого, – давай сейчас в двух словах, а наверху уже обговорим все подробно. Что с Дарю?

– Мертв. Водоворот свое не отпускает. Меня спасла Маритани… сама, правда, ушла.

– Как? – искренне удивился Мирт. – Она же богиня?

– Даже у богов силы не беспредельны. Она не насовсем, она еще вернется, но это – потом, позднее. Десять лет? Двадцать лет? Не знаю. Но сейчас я ей благодарна.

Луис зарылся лицом в волосы жены. И поэтому его голос прозвучал несколько глухо:

– Может, ей что-то надо? Помощь?

– Узнаем в храме Моря. Она задержала мое падение, и я смогла встретиться с Ирионом.

– Вот даже как…

– Да. Если кратко – Ирион не может без Короля. Ему от этого плохо, больно… он бесился. Представляете – одиночество на три сотни лет?

Мужчины не представляли, но покивали, и Алаис продолжила:

– Я несу в себе кровь Королей…

– Луис рассказал, – вставил свои пять медяков Атрей и покосился с обидой. Ему-то не сказали…

– И я, и он… а вместе наша кровь дала нового Короля.