Алексей Изверин - Чужая корона [litres]

Ну а вдруг?

С трудом утрамбовал все вещи в рюкзак, повесил на плечи, попрыгал пару раз. Держит вроде бы. Теперь вот свитер, вот куртку охранную, она у меня как раз под городской камуфляж, ну который черно-серые пятна. Штаны такие же есть, как-то купил на распродаже, да не ходил в них ни разу… Дешевые были, вот и купил.

Втиснулся в них, подвигался. Вроде бы по швам не расходятся, держат. Вот и завязочки тряпочные есть в ногах, их завязать можно.

– О, а ты куда это? – Встретился в подъезде сосед с пустым мусорным ведром и сигареткой в губах.

– Да вот спортом решил заняться, – ответил я, встряхнув лыжи. – Иду кататься. Не хочешь присоединиться? Бросай курить – вставай на лыжи! А то зима скоро кончится!

– Да не, я лучше по пиву… – Опасливо протиснувшись мимо меня, сосед стал подниматься по лестнице вверх.

На вокзале куча народу, кто с баулами, кто с чемоданом. Кто-то вот с пивком, свой же брат-охранник со смены едет. Живет в области, работает в городе. Вот и лыжники, в вязаных шапочках и бело-красных комбинезонах. Такие же, как и я, разве что у них ствол в рюкзаке не спрятан. С этими мне общаться совсем ни к чему, лишние вопросы только…

Втиснулся в электричку, протрясся чуть больше часа, вышел на нужной станции. Миновал по краю деревню и прошел вдоль дороги, все глубже увязая в снегу. Вот в ту просеку когда-то съехала «делика»…

Остановился. С непривычки лыжи надеть было трудновато. Я их уже года три не надевал точно, а то и больше, с тех пор, как уроки физкультуры в школе кончились… Но таки одел, затянул крепления, надел рюкзак на оба плеча, застегнул застежку на груди, чтобы лямки не разбегались, палки в руки – и поехали!

Поначалу было тяжело, лыжи все норовили разъехаться в стороны, уронив меня носом вперед, но вскоре втянулся в ритм и пошел по снегу, длинно отталкиваясь палками.

Деревья и кусты все в снегу, тропинка, на месте которой лыжня, метнулась в сторону, а через пару часов неспешного бега на лыжах, когда у меня уже начало сбиваться дыхание, впереди возникли полуразваленные корпуса лагеря.

Остановился, отдышался. Куртку я расстегнул в самом начале бега, ибо сразу же нехило вспотел. Подумал, остановился, снял куртку и повязал ее себе рукавами на пояс, под рюкзак. Вот так, так нормально будет.

Так, а жду-то чего? Вперед, за приключениями!

Зимой в лагере кто-то бывал. Ворота и подъезд к ним очищены от снега, а в колее отпечатались рубчатые шины какой-то техники. Небольшая полянка тоже очищена, на ней еще остались колышки от палаток и большое кострище по центру.

Хорс, что ли, со своими людьми? А, ладно, какая разница. Следы давние, и сейчас тут точно никого нет. Разве что этот «кто-то» на вертолете прилетел или тоже, как и я, на лыжах…

От заброшенного пионерлагеря отходить далеко не стал, в лес решил не углубляться. Тут по сторонам домов много, стены могут заглушить шум выстрела. А лезть в лес… Одно дело в городе размышлять и рассуждать, а совсем другое дело в самом деле тут копошиться. Снегу намело мама не горюй, причем слоями лежит, наст, на нем снежный «пирог», еще раз наст, который не растаял. Еще корни деревьев и мелкие кусты, которые сразу и не разглядишь. Сломать лыжу, и еще до-олго я отсюда выбираться буду.

Кстати, а что я теряю-то? Почему бы и не залезть внутрь вот этих корпусов-то? Там уж точно никто не услышит.

Оставил лыжи и палки лыжные у стены, чуть разгреб снег, освобождая проход. Внутри не намело, на второй этаж без проблем поднялся, в большой зал. Очистил от наметенного через окна снега небольшой кусок пола, сложил туда куртку и рюкзак на нее.

Осторожно открыл нижний клапан сумки, разворошил ткань. Ну, иди сюда, родимый мой.

Достал пистолет.

Сталь тускло блеснула в свете зимнего солнца.

Сделал все, как учили в тире. Снарядил магазины патронами, заткнул за пояс, под ремень, чтобы было удобнее выхватывать. Пару раз передернул затвор, проверяя, чтобы патрона не было. Глупо, наверное, кроме меня никто пистолета не касался, и откуда там патрону взяться? Вхолостую пощелкал, направив пистолет в сторону дальней стены.

Зала метров двадцать будет, с другой стороны коридор, окна выбиты все, а я стою внутри. Снаружи меня не видно, и выстрел по лесу не раскатится грохотом.

Вынул из-за ремня магазин, единым плавным движением вставил его в приемник, постарался мягко передернуть затвор. Все, патрон в стволе, теперь можно стрелять. Пистолет взял двумя руками, мягко потянул за спусковой крючок. Курок уже взведен…

– Бах! – сказал пистолет. От неожиданности я отдернул палец от спускового крючка. Крючок щелкнул, возвратился на место. Вниз по стене медленно опадало облачко выбитой штукатурки.

Пробуем еще раз. Теперь уже нормально.

Стоп!

Опомнившись, я подошел к окну, прислушался. Тишина вроде бы, ничего не слышно, ничего не видно. Птицы над лесом не летают, вороны не каркают.

Значит, никого не потревожил. Да и не думаю, что сюда милиция сунется. Застрянет казенный «уазик», так его же еще потом и вытаскивать надо, то да сё… Вот на станции кого-то потрясти, так это они запросто.

Прицелился тщательно в трещину на стене, покачивая ствол, чтобы из мушек получилась такая вот буква «Ш». Расстояние между палочками должно быть одинаковым, теперь вот концентрировать взгляд… И выбирать слабину курка… То есть спускового крючка, помнить надо, что курок и спусковой крючок у пистолета две совершенно разные части. Курок – это который сзади, бьет. А спусковой крючок – это то, за что я дергаю, когда стреляю…

– Бах! – Пистолет подпрыгнул в руке вверх-вправо, а трещина на стене в полутора десятков метров от меня стала чуть шире. Пуля высекла сноп искр от какой-то металлической части. Кур… То есть спусковой крючок я зажал, не дал ему освободиться.

Вот так уже лучше. Но у меня еще патронов хватает.

Дальше. Осторожно освобождаем спусковой крючок, и еще раз пальнем…

– Бах! Бах! Бах!

Все три мимо, вокруг трещины появились небольшие кратеры выбитой штукатурки.

Еще раз, по два выстрела. Сначала вот в эту трещину, потом в эту, потом в эту.

Пистолет прилежно бабахал в моих руках, к концу коробки патронов я уже приноровился к нему. Кратеры вокруг трещин выросли, но к концу третьего магазина они стали кучковаться вокруг тех мест, что я избрал как мишени. А когда выпустил последние патроны, то в мишень попадал четко и уже сразу мог сказать, попаду или нет.

Хорошо получалось.

Жуя бутерброд и запивая чаем, я сетовал на несправедливость.

– Ну вот что же так получается-то, а?

– А… а… а… – отозвалось эхо.

– Ну почему у нас нет нормального закона об оружии-то?

– То… то… то…

– Почему я, гражданин страны своей, не могу купить себе эту прелесть? Сейчас бы пристрелял его в легальном тире, пару сотен патронов, и проблем бы не имел! Ну что такое?