Кристен Сиккарелли - Боги света и тьмы [litres]

Они с такой силой рухнули на каменные плиты двора, что Аша задохнулась. Джарек, оглушенный ударом, пригвоздил ее своим телом к земле, словно груда камней, сошедшая на охотничью тропу в горах. Одни сплошные мускулы. Аша лежала под ним, одной щекой прижимаясь к холодному камню, а другой – к горячей, потной коже его груди. Она пыталась вздохнуть и не могла. Он придавил ее.

Она пиналась и дергалась, пытаясь столкнуть его с себя. Серп валялся в нескольких шагах, но она не могла до него дотянуться. Аша задыхалась, в глазах темнело. Из последних сил она пыталась перевернуться – тело не слушалось. Она уже начала терять сознание, как вдруг две руки схватили Ашу за плечи и попытались вытащить из-под командующего. Старые, сморщенные, трясущиеся руки.

У служанки не получилось вытащить Ашу из-под Джарека, и тогда она с удивительной, неженской силой столкнула его тело с нее. Она хватала воздух ртом. Джарек лежал на полу без сознания.

На волосах вокруг его виска показалась кровь, но он был жив. Аша видела, как вздымается его грудь и пульсирует вена на шее. Она не имела ни малейшего представления, опасна ли его рана и сколько он может пролежать в отключке, поэтому быстро поднялась, подобрала свои серпы и сунула их в ножны. Подняв с пола нож Джарека, она бросилась к фонтану. Прошлепав по кровавой воде, она рассекла ножом веревки, удерживающие руки слуги. Едва те лопнули, скралл рухнул в воду. Аша швырнула нож в чашу фонтана и склонилась над ним, пытаясь закинуть его руку себе на плечо.

– Помоги мне.

Он взглянул в ее лицо, но не ответил. Глаза его медленно закрылись, словно он начал терять сознание.

– Нет, держись.

Невольник открыл глаза.

– Искари, – прошептал он потрескавшимися губами, – я сплю?

– Положи руку мне на плечо.

Он послушался.

– Теперь держись крепче и вставай.

Аша не ждала ответа, лишь удерживала его, помогая подняться. Его шатало, пока они брели к краю чаши, а когда он попытался перелезть через него, чуть не упал. Она едва удержала его искалеченной рукой, которую снова пронзила боль.

– Слушай, – прошипела она сквозь зубы, – пошевеливайся, если хочешь выйти отсюда живым.

Он кивнул и шумно вдохнул воздух, собираясь с силами. Каждый шаг давался ему с трудом, он спотыкался и тяжело наваливался на Ашу. Им нужно было уходить, пока Джарек не пришел в себя и не наступил рассвет. При свете дня Аша не сможет незаметно пройти по улицам города, таща на себе полуживого слугу своего жениха. Люди увидят и сразу же начнут судачить. Нужно двигаться быстрее.

Старая служанка откуда-то принесла багряный плащ Джарека и накинула невольнику на плечи, заодно прикрыв голову капюшоном.

– Куда ты поведешь его, Искари?

Аша не знала. Прятать его во дворце нельзя, на пашнях – тоже: сейчас там кишат солдаты. Пока они шли по коридору к выходу, Аша отчаянно пыталась придумать безопасное место, такое, где никто не будет его искать. Она подумала о своих секретах и местах, что их хранили.

Горы Расселины. Но они очень далеко. И Аша не собиралась добавлять к списку своих преступлений еще и освобождение невольника.

– Храм, – пробормотал слуга.

Аша удивленно уставилась на него. Долгие годы обитатели храма враждовали с королем драконов, но она сомневалась, что его стражи могли бы зайти так далеко и приютить беглого слугу.

– Искари, – прошептал он, – доверься мне.

У нее не было ни одной причины доверять ему, кроме той, что он хотел жить сильнее, чем хотела этого она. И Аша согласилась.

Она вывела его на пустынную улицу. Легкий ветерок обдувал его истерзанное тело, соленый запах пота смешался с тошнотворным привкусом крови. Чем скорее она отведет его в тайное убежище, тем быстрее расскажет брату, заберет кольцо матери и уйдет на поиски Кодзу.

Аша сосредоточивалась на этой мысли на протяжении всей дороги до светлой громады храма, высящейся в предрассветной темноте.

Когда-то храм был одним из самых высоких сооружений в городе. Он возвышался в сердце Фиргаарда, встроенный в отвесный обрыв горы. Но вскоре его затмил королевский дворец, храм пришел в запустение и теперь напоминал пустую раковину. Святыня обветшала и отживала свой век.

По дороге к храму их застал дождь. Если бы Аша верила в силу молитв, она бы точно вознесла одну небесам. Дождь смыл кровавый след, тянувшийся за ними. Кроме того, ее парализованная рука начала покалывать, словно кто-то втыкал в кожу тысячи иголок. К тому времени, как они добрались до храма, она могла поклясться, что способна пошевелить пальцами.

В голову пришла мысль о серпах за спиной. Их можно использовать только для исправления ошибок.

Аша присмотрелась к слуге, бредущему рядом. Челюсти его были сжаты, переносицу прорезала глубокая морщина. Он терпел боль и время от времени прикрывал глаза. Видя, как он пытается сохранить равновесие, с каким трудом продолжает двигаться дальше, она подумала, что, возможно, была неправа.

Да, он нарушил закон. Да, прикоснулся к дочери короля драконов. Но не сделай он этого – она бы разбила голову о каменные плиты. Хотя если бы он ничего не сделал, разве Джарек стал бы так жестоко его наказывать? Не лучше ли было бы ему оставаться на месте?

– Все хорошо, – рука Аши крепче обняла его. – Я не дам тебе упасть.

Невольник взглянул на нее: хмурый лоб разгладился, мучительная скованность слегка отступила.

У стен храма, покрытых потрескавшейся белой штукатуркой, не встретилось ни одного солдата; окружающие улицы были пусты и безмолвны.

Аша со своим спутником поднялись по обваливающимся ступеням к огромной арочной двери из кедра. В самом центре в древесину был врезан знак Седого Ольна: отлитый из железа дракон с кроваво-красным стеклянным сердцем, имитирующим огонь. Возникла проблема: одной рукой Аша держала невольника, другая не двигалась – она не могла постучать в дверь.

– Эй! – позвала она.

Никто не отозвался. Она крикнула громче. Дверь приоткрылась. Женщина, закутанная в темно-красное одеяние, держала свечу, но капюшон скрывал ее лицо. Судя по одежде, она была храмовой жрицей, одной из тех, что принимают роды и проводят священные ритуалы: свадебный обряд или сожжение умершего.

Когда жрица поняла, кто стоит на пороге, она в замешательстве отступила назад.

– Искари…

– Когда-то этот храм был убежищем, – сказала Аша. – Пожалуйста, ему нужна помощь.

Женщина переводила взгляд с невольника на дочь короля. Аша изнемогала под тяжестью израненного тела, колени дрожали, она едва не падала. Когда сил у нее уже не осталось, женщина подхватила невольника под другую руку и завела их внутрь. Тяжелая дверь с глухим стуком захлопнулась за ними.

– Идемте, – тихо произнесла жрица.