Соман Чайнани - В поисках славы

Теперь Николь повернулась к Уильяму:

– Я ни малейшего понятия не имею, почему Сториан включил меня в вашу команду. Хотя, судя по всему, это было нужно для того, чтобы вы в конце концов остались в живых.

Потом она повернулась к Хорту и продолжила, густо покраснев:

– Почему в первый день я была в форме никогдашницы, а теперь ношу розовое платье всегдашницы – это длинная история. Расскажу, если случай подвернется, в другой раз. Но я читала «Сказку о Софи и Агате» и должна сказать, что в жизни ты гораздо красивее, чем на картинках, хотя, если честно, в своем прежнем виде ты нравился мне больше. Сейчас ты стал слишком похож на Тедроса, а он привлекателен не больше, чем крапива на огороде. Но даже если ты твердо решил изменить свой имидж и тебе нравятся только долговязые тощие блондинки – что ж, дело твое, как говорится, но мне все равно очень-очень приятно, что я могу вот так, вживую разговаривать с настоящим Хортом. Хотя мне очень жаль, что ты так и не ответил ни на одно из моих писем…

Хорт от неожиданности уронил ложку.

А Николь уже успела повернуться к Эстер:

– Что я знаю о заданиях? Знаю, например, что наше задание – выяснить, почему ваши одноклассники проваливают свои квесты, и сделать все для того, чтобы никто из них больше не умер. Еще я знаю, что Сториан говорит о Змее, который проник в Леса с целью уничтожить Льва. А еще мне кажется, что из нас только одна Агата знает, что все это может означать. Так что не понимаю, почему вы задаете свои вопросы мне , а не ей .

Все удивленно уставились на Николь. Откуда ей известно, что написал Сториан? Ее же не было вместе с ними в той комнате в башне Директора школы. Николь поняла их молчаливый вопрос и продолжила:

– Откуда мне известно про Сториана? Вот этот маленький приятель рассказал. – Тут с коленей Николь, где он до сих пор прятался, к ней на плечо вспрыгнул Бубешвар. – Мангусты любят поболтать, особенно если при этом им почесывать голову. Об этом я узнала из книжки, которая называется «Храбрый махараджа» . – Она перевела взгляд на Агату и закончила: – Ну, хватит обо мне. Поскольку задание у нас общее на всех, то, думаю, пора услышать, что может Агата рассказать нам о львах и змеях.

Теперь все повернули головы в сторону Агаты.

– Ах вот ты где, Бубешвар! – раздался громкий голос.

На камбуз вошла Софи в расшитой хрусталиками сине-белой стильной матроске и туфлях на высоченном каблуке.

– Простите, я должна была освежиться, переодеться и… – Она осторожно перешагнула через сложенную на полу груду оружия, которую они захватили из школы: мечи, кинжалы, топорики, копья. – Хорт, умоляю, отнеси все это куда-нибудь в другое место. Здесь кухня, а не военный склад. Да, завтракать-то мы начнем, наконец? Я ужасно проголо…

И тут Софи прикусила язык.

Экипаж уже заканчивал завтрак.

Мало того – никто даже головы не повернул в ее сторону, включая – подумать только! – Хорта, пожиравшего Николь глазами так, словно у него в сердце уже торчала стрела Купидона.

– Вообще-то, по правилам хорошего тона принято ждать, когда к столу явится декан, и только после этого приступать к…

Николь рассеянно скользнула по Софи взглядом, погладила сидящего у нее на плече мангуста и сказала, обращаясь к Агате:

– Так о чем вы говорили, капитан?

Николь вообще не должно было быть здесь. Ни на борту этого корабля, ни в Школе, ни в Лесах. Она должна была находиться сейчас в родном Гавальдоне и помогать папе в его трактире.

Но в дело вмешались старшие братья Николь, Гус и Гаган.

Видите ли, они хотели стать наследниками отцовского трактира, причем единственными наследниками, но отца это совершенно не устраивало, – он прекрасно знал, что парни продадут его «Пиппс Паб» на следующий же день после его похорон. Поэтому отец составил завещание, в котором единственной своей наследницей назначил Николь. Таким образом, Гусу и Гагану осталось бы только облизнуться и продолжать мыть грязные тарелки и разносить кружки с пивом – только уже не в отцовском трактире, а в сестрином.

С каждым днем братья все сильнее хотели, чтобы ее не было рядом. И вот однажды их желание начало осуществляться.

Когда Николь была младше, их городок жил в вечном ужасе перед школой Добра и Зла. Один раз в четыре года из Гавальдона пропадали двое детей: одного, самого воспитанного, забирали в школу Добра, а второго, самого хулиганистого, – в школу Зла. Эти дети пропадали навсегда, и в Гавальдоне их больше никто не видел – ни родители, ни друзья. Но проходило несколько лет – и исчезнувшие в Бескрайних лесах дети вдруг появлялись в иллюстрированных сказках, которые волшебным образом поступали неизвестно откуда в книжную лавку мистера Довиля. Ну а дети, которых не украли в ту роковую ночь, могли вместе со своими родителями вздохнуть с облегчением – теперь они в течение четырех лет были в безопасности.

Но все это было до Софи и Агаты.

Теперь казавшаяся раньше ужасной школа стала местом, куда мечтали попасть все дети Гавальдона.

По всему городку были установлены статуи, изображающие сцены из сказки о Софи и Агате. Поклонники этой сказки оставляли на цоколе статуй сотни писем с просьбой выкрасть их и взять в школу. На Хэллоуин местная молодежь одевалась «под Софи» (розовые платья, светлые парики), «под Агату» (темные бесформенные платья-мешки из грубой ткани, черные парики) или «под Тедроса» (обнаженный торс и картонный меч на боку). Учителя в гавальдонской начальной школе использовали «Сказку о Софи и Агате» как учебник, по которому объясняли, например, правила склонения (стимф – стимфу – стимфа – о стимфе…) или учили арифметике (Десять выпускников школы отправились в Леса на Испытания Сказкой. Шестеро погибли. Сколько студентов осталось в живых?). Ежегодная традиционная гавальдонская ярмарка из временной превратилась в постоянный Парк развлечений школы Добра и Зла с многочисленными аттракционами.

Среди прочих здесь был павильон «Загляни в будущее», в котором жила рыбка желаний; американские горки «Цветочное метро» ; сооруженный на месте бывшего кукурузного поля лабиринт «Испытание Сказкой» ; карусель «Зверинец принцессы Умы» и плавательный бассейн «Озеро-на-Полпути» .

Кстати говоря, очень популярными в Гавальдоне стали не только Софи и Агата. Так, например, прославился и отец Софи Стефан. Когда «Сказка о Софи и Агате» открыла всем глаза на то, что местные Старейшины оказались жадными, завистливыми злодеями, их Совет вскоре разогнали и передали всю власть в городке в руки мэрии. Тайным голосованием Стефана выбрали мэром Гавальдона. А он самым первым делом прибил к дверям мэрии открытое письмо к своей дочери, в котором требовал: