Фрэнсис Хардинг - Девочка с медвежьим сердцем

Но она сообразила, что значения это больше не имеет. К тому времени, как сыну сэра Мармадьюка сообщат о договоренности, ею уже завладеют призраки Фелмотта. Даже если он откажется жениться, будет слишком поздно ее спасать.

Мейкпис наспех обыскала комнату. Как она и ожидала, окна были чересчур малы и протиснуться сквозь них не получится. Она может подать сигнал из окна. Но снаружи нет ни единого дружеского глаза, чтобы этот сигнал увидеть. Дверь запиралась снаружи. В вышитой коробке для рукоделия не было ни ножниц, ни булавок – ничего, что можно использовать вместо оружия.

Мейкпис с силой прижала пальцы к вискам и попыталась спокойно подумать.

Старшие знали все, что знал Джеймс. Но Джеймс знал не все. Существовали тайники, о которых она так и не сказала ему, открытия, о которых никогда не упоминала. Он понятия не имел о приборе из слоновой кости, украденном Мейкпис из драгоценной коллекции навигационных инструментов сэра Томаса, о тряпичной веревке, которую она постоянно удлиняла всякий раз, когда ей в руки попадал никому не нужный клочок ткани. И главное, она никогда и словом не обмолвилась о медведе.

«Я доверяю тебе», – часто твердила она ему. Но было ли это правдой?

Нет, осознала она с чувством, похожим на грусть. Все эти годы, даже строя совместные с Джеймсом планы, в глубине души она ждала, что он предаст ее. Когда же Мейкпис увидела в нем сонм давно усопших врагов, отвечавших ей мертвенными взглядами, в сознании поднялась настоящая буря. Но в этой буре существовал центр, тихая сердцевина, где спокойный, полный облегчения голос говорил: «А, наконец-то. Больше не нужно ждать, когда упадет меч».

Она всегда любила Джеймса. Но на деле никогда ему не доверяла. И почему-то это было самым грустным открытием.

Внимание Мейкпис привлек листок с новостями, лежавший на туалетном столике. Чтение, как обычно, было медленным и болезненным процессом, но ей хотелось узнать, нет ли каких вестей о Саймонде и как идет война.

Листок был явно напечатан кем-то, стойко преданным делу короля. В половине историй описывалось, как королевские войска выживают благодаря мужеству и Божественному вмешательству. Другая половина напыщенно разглагольствовала о войсках мятежников, совершавших ужасные преступления, убивавших женщин и детей, сбивавших головы с каменных статуй святых и сжигавших стога сена.

Кроме этого было полно историй о чудесах. Рассказывалось о невыносимо холодной ночи после сражения при Эджхилле, когда раны и увечья сияли мягким неземным светом, а утром почти зажили.

Одна история привлекла внимание Мейкпис.

Один солдат из Дербишира, едва выживший в битве, где многие погибли, позже, к великой печали близких, стал вести себя очень странно, а внешне преобразился до неузнаваемости. Он твердил, что его терзает призрак одного из мертвых товарищей, который не давал ему ни сна ни отдыха, но постоянно нашептывал что-то в его голове и заставлял говорить непонятные вещи и странно двигаться. Оксфордский хирург по имени Бенджамен Квик оперировал солдата. Просверлил маленькую дырку в черепе с помощью им самим изобретенного инструмента. После операции пациент стал самим собой и больше никогда не жаловался на призраков.

Мейкпис читала и перечитывала историю. В душе снова затеплился крошечный огонек надежды. Вполне возможно, что доктор просто излечил человека от лихорадки или наваждения, но что, если солдата действительно преследовали призраки? Можно ли изгнать духов с помощью нового открытия в науке и медицине?

Такое никогда раньше не приходило ей на ум. Если в теле Джеймса все еще сохранились хотя бы следы его прежнего, возможно, доктор сумеет спасти брата.

В воскресенье, когда настало время церковной службы, Мейкпис заняла свое новое место на галерее вместе с семьей. После того как священник в последний раз произнес «аминь», слугам было позволено выйти из часовни, но Старшие остались сидеть. Мейкпис ничего не оставалось, как последовать их примеру.

Наконец шаги живых затихли. Воцарилось гробовое молчание.

Священник заговорил снова:

– В последней битве у Хангердонского холма Всемогущий Господь в своем бесконечном милосердии унес из этого мира многих своих слуг и собрал у своего престола, где они, покрытые славой, будут стоять вечно.

Потом он говорил о двух давно усопших Фелмоттах, которые были потеряны для этого мира, когда клинок Саймонда покончил с жизнью его дяди: Робине Бруксмире Фелмотте, рыцаре-командоре в царствование Генриха III, и Иеремии Фелмотте из Титсбери, победителе в сражениях при Крейке и Барнсовере, члене Тайного совета при четырех королях.

Время от времени Мейкпис казалось, что она слышит слабый змеиный выдох кого-то из Старших у себя за спиной. Возможно, это шелестящее шипение – все, что они могут предложить вместо слез. Они потеряли друзей и родных, которых знали. На которых рассчитывали в течение веков. Возможно также, что эта потеря грубо напоминала им о собственной недолговечности. Один быстрый удар клинком, несчастный случай – и они лишатся вечности. Они не могут вопить и кричать, как призраки простых презренных людей, и просто растаять в воздухе.

Имена сэра Роберта и сэра Энтони были упомянуты кратко. Их трагедия вторична. Они всего лишь разбившиеся бутылки, из которых пролилось бесценное вино.

После службы портниха сняла мерки с Мейкпис, а сапожник обмерил ее ноги. Сейчас, когда она стала Мод, ей требовалось много новой одежды. Разумеется, никто и не подумал спросить, какие цвета и фасоны она предпочитает.

В первой половине дня к ней пожаловала сама леди Эйприл.

– Открой рот, – велела она и, когда Мейкпис неохотно повиновалась, пристально уставилась на ее зубы, после чего настояла, чтобы девочка распустила волосы, и провела по прядям расческой с тонкими зубьями, которую тоже исследовала на предмет вшей.

За этой процедурой последовали вопросы, заданные тем же холодным, бесстрастным тоном. Есть ли у Мейкпис блохи? Зуд или боли? Она все еще девственница? Бывают ли головные боли? Боли в спине? Головокружения? Пила ли когда-нибудь Мейкпис крепкое спиртное? Становится ли ей плохо от какой-нибудь еды? После всего этого Мейкпис объявили, что ей предстоит искупаться в ванне.

Девочка с трепетом приняла новость. Она еще никогда не мылась в ванне и слышала, как люди говорили, что ванны опасны. Вода может просочиться внутрь через поры в коже и навлечь самые разные болезни.

Обычно Мейкпис, как большинство людей, просто обтиралась тряпкой, но даже в этих случаях не раздевалась, а снимала несколько предметов одежды, опасаясь замерзнуть. Нагота – лучший способ простудиться.