Фрэнсис Хардинг - Девочка с медвежьим сердцем

Мне жаль солдат полка, но новые друзья вряд ли поверят моему обращению, если я не представлю свидетельства моей истинной веры.

Я забрал один пустячок из комнаты для документов, чтобы обеспечить свою безопасность. Если вы выступите против меня или если я замечу компанию Кроу из окна своей комнаты, парламент получит грамоту, а копии будут разосланы всем печатникам от Пензанса до Эдинбурга. Мир узнает вас как чудовищ, а короля – как покровителя чудовищ, и тогда посмотрим, куда дует ветер.

Будьте уверены, никакая благодарность не остановит мою руку, если я сочту, что мне грозит опасность. Кровь кровью, но долг мужчины – спасти шею, данную ему Богом.

Ваш любящий родственник

Саймонд Фелмотт».

Мейкпис с трудом удерживалась, чтобы не скомкать послание. Так вот оно, то наглое письмо, разбившее сердце лорда Фелмотта и одним ударом погубившее здоровье. Саймонд не просто дезертировал, а перебежал к силам парламента! Он заранее и хладнокровно планировал свое предательство!

«Мне жаль солдат полка, но новые друзья вряд ли поверят моему обращению, если я не представлю свидетельства моей истинной веры». Мейкпис несколько раз перечитала эти строки. Он намеренно подверг Джеймса и полк смертельной опасности и бросил перед лицом врага! Был готов пожертвовать ими всеми, чтобы завоевать одобрение новых союзников.

Она не винила Саймонда за желание отделаться от своего наследия. В конце концов, она сама несколько лет пыталась сбежать. Не стоит винить его даже за то, что заколол Старших. Но Мейкпис обвиняла его в предательстве Джеймса и целого полка его же арендаторов и слуг, людей, которые последовали за ним. Доверяли ему.

Значит, золотой мальчик Саймонд все-таки не был счастлив. Вернее, не был достаточно счастлив. Он принял бы на свои плечи бремя богатого лорда, даже был готов разыгрывать хозяина для бессмертных духов, будь при этом уверен, что со временем его дух будет сохранен, как их призраки. Но в этом он уверен не был. И очевидно, строил планы и ждал этого момента. Совсем как Мейкпис.

«Нет, не как я. Он ничем не лучше других Фелмоттов. Еще один богач, уверенный, что весь мир ему обязан, и готовый платить любую цену кровью при условии, что это будет кровь других».

Мейкпис шумно выдохнула, пытаясь успокоиться. Она, по крайней мере, узнала, что леди Эйприл собиралась передать письма, военные сведения и свидетельства предательства Саймонда гонцу, который направится в Оксфорд. Мейкпис не стала намного мудрее. Но, возможно, ее мудрости хватит, чтобы затеять игру намеков.

Сейчас у нее другая неотложная проблема. Леди Эйприл знала, куда едет экипаж. Как только старуха оправится достаточно, чтобы говорить, Фелмотты снова пустятся в погоню за Мейкпис. Более того, после встречи кучер наверняка будет ожидать приказа отвезти леди Эйприл назад в Гризхейз или в ее собственные поместья.

Вытирая лицо и заправляя косу под чепец, она пыталась придумать план.

Перед рассветом экипаж прибыл в безопасное убежище. Странно было видеть, как перед ней открывают и придерживают дверцу экипажа и предлагают руку, чтобы помочь спуститься.

Острое зрение медведя пронизало темноту и позволило Мейкпис разглядеть окружающий пейзаж. Они выбрались из леса, и теперь только несколько корявых деревьев портили вид унылых туманных горизонтов. Экипаж стоял возле одинокого дома, прислонившегося к холму, рядом с позеленевшим от сырости водяным колесом. Мельничный пруд душила ряска, но то тут, то там посверкивала короткая сабельная вспышка отраженного в воде лунного света.

На стук кучера дверь поспешно открыла пожилая пара. Хозяева низко поклонились. Судя по всему, они ожидали, что появится кто-то вроде Мейкпис.

– Все в порядке? – спросил кучер, когда пара повела их по темным холодным коридорам, пропахшим мышами и прошлогодним сеном.

– Последние несколько месяцев все было достаточно спокойно, – ответила хозяйка. – Правда, и у нас была своя доля ордеров на постой. Парламентские войска налетели, как стая саранчи, и опустошили кладовую. – Ее испуганный взгляд быстро скользнул по Мейкпис, словно женщина боялась ее неодобрения. – Клянусь, мы ничего не смогли сделать!

Мейкпис проводили в узкую маленькую гостиную, где яростно горели и плевались влажные дрова. Там она и нашла ожидавших ее «остальных». Ими оказались две женщины, и, судя по оживленной беседе, они хорошо знали друг друга. Когда вошла Мейкпис, обе замолчали.

Одна дама была высокой, с бесстыдно-рыжими волосами [5], они выбивались из-под шляпы с высокой тульей. На лице чернело с полдюжины крошечных кружочков из тафты. Мейкпис знала, что такие мушки сейчас в моде, но целых шесть?! Слишком много даже для модницы! Возможно, черные мушки скрывали под собой оспины. Мейкпис предположила, что эта женщина пережила куда более страшную встречу с оспой, чем она сама.

Другая была старой, широколицей, с тусклыми, туго заплетенными волосами цвета истертой веревки, прикрытыми шапочкой. Ее глаза были голубыми, как маленькие осколки неба.

Простая, как корыто для стирки, решила Мейкпис, но далеко не глупа.

Женщины наклонили головы в знак приветствия, но не возобновили беседы, пока хозяйка не вышла из комнаты. Рыжая особа внимательно осмотрела кольцо леди Эйприл и казалась удовлетворенной. Последовали быстрые, странно непринужденные представления. Рыжая звалась Хелен Фавендер, а старуха – Пег Корбл. У Мейкпис почему-то возникло ощущение, что эти имена такие же настоящие, как и Джудит Грей.

– Мы ожидали кого-то другого, – заявила Хелен. В голосе звучали легкие нотки шотландского акцента. Может, она из тех семей, которые приехали из Шотландии в Англию вместе с отцом нынешнего короля?

На ее пальце поблескивало серебряное кольцо, и Мейкпис предположила, что даже прямота женщины рождена уверенностью мелкопоместного дворянства. Настоящая кобыла, несколько необузданная, но при этом хорошо кормленная, ухоженная и даже имеющая небольшое пространство, чтобы вволю брыкаться.

– Моя хозяйка намеревалась приехать сама, – быстро заметила Мейкпис и при этом даже не слишком солгала. – Но возникли срочные обстоятельства, и ей пришлось быстро менять свои планы.

– Надеюсь, ничего прискорбного? – оживилась Пег, во взгляде которой одновременно читались сочувствие и любопытство.

– Она мне не сказала, – поспешно объяснила Мейкпис.

– Вы привезли деньги для его величества? – спросила Хелен и явно ободрилась, когда Мейкпис передала ей сундучок и ключ.

– Да… но планы изменились. – Она сделала рискованный ход. – Хозяйка приказала мне ехать с вами в Оксфорд.

Женщины обменялись пристальными взглядами.

– Ехать с нами? – спросила Хелен. – Зачем?