Фрэнсис Хардинг - Девочка с медвежьим сердцем

– Армии праведников состоят из людей, – заметила Мейкпис как можно добродушнее.

Ливуэлл не ответил. Наверно, он впервые увидел собратьев-крестоносцев в новом свете. А может, теперь ему было не так стыдно за кражу кур у Эйксуортов.

Утро уже перетекло в день, а Мейкпис отчаянно ломала голову. В Гризхейзе она без труда отыскивала тайники. Где она сама спрятала бы грамоту?

Она должна быть где-то в доме. Даже если ее тщательно завернуть, все равно существует опасность, что на воздухе она отсыреет. В одном из дымоходов? Нет, там, как и в кухне, чересчур жарко. В прачечной и леднике – чересчур сыро. Кроме того, Саймонд – лорд и, скорее всего, избегал мест, где постоянно суетятся слуги, поскольку знал их не так хорошо и не мог быть уверен, как часто все проверяется, используется или моется.

И что важнее всего, грамота должна быть там, где ее не заметит целый гарнизон солдат, помешанных на поисках и громящих дом в стремлении найти золото. Грамоту нельзя сунуть туда, где ее откроют, прочитают или украдут.

– Полдень уже миновал, – пробормотал доктор. – Саймонд Фелмотт может вернуться в любой момент.

– Знаю.

Солдаты отправлялись на обед, и некоторые комнаты ненадолго опустеют. Мейкпис понимала, что это ее последний шанс отыскать грамоту.

Мог ли Саймонд спрятать ее на виду, среди других бумаг? Нет, дорогой пергамент будет выделяться, и вполне вероятно, что его увидят и просмотрят. Если только…

Мейкпис снова выскользнула в большой зал. Бумаги, прибитые к двери, шелестели и трепетали на ветерке. Хитрец мог сунуть пергамент под эти листочки. Но когда она отогнула углы, оказалось, что грамоты там нет.

Гордость и возбуждение сменились разочарованием. Несколько секунд она действительно злилась на Саймонда за то, что он не догадался использовать столь идеальный тайник. Он не спрятал своего дерева в лесу других бумаг. Где тогда? Это должно быть место, куда никто не подумает заглянуть. Что, если они посчитали, что уже заглянули туда? Что это место уже выдало все секреты?

Поспешный обыск ничего не дал. Ни в одном разбитом сундуке не оказалось второго дна. А как насчет самой потайной комнаты?

Мейкпис поспешила назад в хозяйскую спальню и, потянув за металлическое кольцо, открыла дверь. Нет, скрывавшаяся за ней комната была тщательно обыскана до нее. Даже матрац был вспорот так, что набивка вылезла наружу.

Но тут в голову Мейкпис тихо прокралось вдохновение и улеглось там, как кот на колени хозяйки. Она повернулась и уставилась на дверь, которую так и держала открытой. Когда-то обитую тканью дверь, хотя теперь коричневые лохмотья свисали со светлого дерева.

Когда солдаты смотрели на нее, то видели дверь, за которой пряталась потайная комната. Им не пришло на ум, что у этой двери имелись собственные тайны.

Мейкпис очень осторожно сунула ладонь между деревом и коричневой обивкой. Повела рукой вниз, пошарила. Кончики пальцев коснулись пергамента.

Не прошло и получаса, как она, высунувшись из высокого окна, увидела только что спешившегося мужчину. Мейкпис узнала его сразу. Даже на расстоянии. Саймонд Фелмотт вернулся в Уайтхоллоу.

Сердце, казалось, колотилось по ребрам, но она поспешила в его комнату, стараясь, чтобы ее не заметили. Времени оставалось ровно столько, чтобы спрятаться за дверью, прежде чем она открылась.

Человек, вошедший в комнату, нагнулся, чтобы стащить сапоги для верховой езды. Его нельзя было не узнать, хотя тускнеющий свет приглушил блеск светлых волос и они стали невыразительного сероватого цвета, словно побитые дождем колосья. Когда Мейкпис закрыла за ним дверь, Саймонд резко обернулся, порывисто потянувшись к рукояти меча.

– Я пришла поговорить с тобой, – прошептала Мейкпис, протягивая перед собой руки, в которых ничего не было.

Саймонд застыл, уставясь на Мейкпис и успев наполовину вытащить шпагу из ножен.

– Мейкпис из кухни, – недоверчиво выдохнул он наконец.

– Если убьешь меня, никогда больше не увидишь своей драгоценной грамоты, – поспешно выпалила Мейкпис.

– Что? – С лица Саймонда сбежала краска.

– Я нашла ее в двери потайной комнаты и взяла. Теперь, мастер Саймонд, только я одна знаю, где она.

– Кто ты? – медленно выговорил он. – Ты не можешь быть Мейкпис.

– Могу, – твердо заверила девушка. – Фелмотты не заразили меня своими призраками, если боишься именно этого. Правда, пытались, и не однажды. За это я должна благодарить тебя.

Сказанное не было чистой правдой. Кое-кто из Фелмоттов все же проник в нее, но упоминать о Морган сейчас вряд ли было уместно.

– Я сбежала из Гризхейза. Это был единственный способ помешать им населить меня своими призраками.

– А Джеймс? – Саймонд тщательно оглядел комнату. – Он тоже здесь? Позволь поговорить с ним.

– Нет. Я пришла одна. И за это должна тоже благодарить тебя.

– Одна? – Похоже, Саймонд успел немного оправиться от шока. – Ты глупая маленькая ведьма! Пробираешься во вражеский гарнизон, полный моих хорошо вооруженных друзей, и говоришь, что обокрала меня! Скажи, где моя грамота, или я хорошенько отделаю тебя, а потом передам в руки офицеров как шпионку!

– Да неужели? – возразила Мейкпис, хотя ей не хватало воздуха. – И что скажут твои новые друзья, когда я расскажу им о грамоте? Ты не показал ее, иначе истории о колдовстве Фелмоттов струились бы со страниц всех новостных листков страны! И они вовсе тебе не друзья, так ведь? Многие считают тебя роялистским шпионом. Представь, что они скажут, узнав, как ты прятал документ с королевской печатью!

Лицо Саймонда на мгновение затуманилось, и Мейкпис поняла, что он действительно разозлен. По-настоящему. Она подумала, что он вполне может пронзить ее шпагой, даже несмотря на потерю грамоты. Но тут уголки его рта чуть шевельнулись, и он медленно вложил шпагу в ножны.

Кровь Мейкпис кипела от возбуждения, как в тот раз, когда пришлось провозить золото через вражеские кордоны.

– Почему ты здесь? – Саймонд, прищурившись, внимательно изучал ее. – Почему прибежала ко мне?

– У кого еще те же самые враги, которых он слишком хорошо знает? Кто еще поверил бы мне? – Мейкпис невесело усмехнулась. – Даже Джеймса больше нет со мной.

– Что случилось? – вскинулся Саймонд. – Он мертв?

– Жив, если это можно назвать жизнью. – Мейкпис прикусила язык, стараясь не выглядеть чересчур рассерженной или обозленной. – Твоя резьба кинжалом по сэру Энтони оставила кое-каких призраков бездомными… а Джеймс оказался рядом.

Саймонд поднял брови, но Мейкпис не могла сказать, удивлен он, раскаивается или просто переваривает новость.

– Ему следовало бежать, – тихо ответил он.

– Не все так легко бросают товарищей, – мрачно возразила Мейкпис, но тут же напомнила себе, что пытается заключить союз. – Не волнуйся, я здесь не для того, чтобы мстить, хотя, может, и следовало. Но я предпочитаю выжить. Взаимная любовь необязательна. Главное – быть друг другу полезными. – Кажется, она сейчас повторила слова доктора Квика.