Анна Минаева - Наказание жизнью

– Я лучше вас знаю что делаю!

Эфрикс причитала и вливала третью чашу отвара в приоткрывшиеся губы. Ведунья уже кляла себя за то, что решила разузнать всё такими методами, ведь были и другие пути. Руки уже опускались, когда её гостья наконец задышала.

– Лилиит, как ты меня напугала.

Женщина и в самом деле выглядела шокированной и растерянной: глаза блестели, волосы растрепались, руки тряслись.

– Всё хорошо, спасибо, – достаточно грубо отозвалась девушка, вставая с деревянного пола, на котором оказалась. – Если ты всё ещё хочешь, я могу ответить на твои вопросы, если они меня за это ещё раз не убьют. – Последнюю фразу она высказала, глядя вверх.

– Они?

– Боги. Итак?

– Ты как-то странно заговорила, – покачала головой ведунья.

– Мне вернули память. Я не из этого мира, уважаемая Эфрикс. Я умерла и переродилась тут. Я помню всю свою жизнь и пережила всю боль из неё несколько минут назад.

– Разделённая душа и смерть, – покачала головой женщина. – И что от тебя хочет Сэлис? Ты ведь её видишь?

– А другие разве нет?

Эфрикс рассмеялась:

– Да кто видел богов за последние тысячи лет? Истинные? А ты смогла опознать её на карте. Интересно, а ты сможешь опознать бога в земной личине?

– Ты тоже её видела?

– Кем бы была Сэлис, не покажись родной тётке?

– Эфрикс, хоть ты мне объясни, зачем мне вернули память? Допустим, душа может переродиться. Сама или с помощью высшего существа. Но зачем мучить воспоминанием о прошлом? О том прошлом, которое я вообще никак изменить не могу. Да, чёрт возьми, я запуталась. Другие слова, чуждые мне мысли. Кто я? Я сейчас уже сама не уверена, кем являюсь. И как теперь мне жить? Эштус сказал фильтровать. Но у меня не получается. Я путаюсь в простых понятиях. Боюсь того, что до этого любила.

– Что значит это странное слово? – ведунья наморщила лоб, будто пыталась разгадать старинную тайну.

– Какое именно? – между бровей девушки залегла морщинка, она силилась вспомнить, что такого сказала.

– Фильр… фитр… Обратная сторона светила, как ты это выговариваешь?!

– Отделить жизни и воспоминания друг от друга, – постаралась подобрать слова Лилиит. – Эштус сказал, что иначе я не выживу. Зачем мне прошлая жизнь, если там я была никем? Если я совершила ужасную ошибку, но исправить её не могу!

Старуха вздохнула и потёрла виски. Она совсем не ожидала такого поворота. Хотя тогда это всё объясняет. Или почти всё. Ох уж Сэлис!

– Эфрикс, ты же можешь приготовить какое-нибудь варево, которое сотрёт часть моей памяти? Я не смогу жить, зная, что не такая, как все. Я не смогу быть собой прежней. Я уже не я, – взмолилась гостья.

Ведунья вздохнула и покачала головой:

– Такие снадобья под запретом. И никто не сможет проконтролировать, что именно из твоих воспоминаний сотрётся. – Она умолчала о том, что если уж боги что-то затеяли, то доведут это до конца.

– Ты совсем не можешь мне ничем помочь?

– Я могу изготовить амулет для ясного разума. Есть шанс, что он тебе поможет, но я ничего не обещаю. Одна проблема – создать его смогу только весной. Мне потребуется аназема для выкипячивания ядовитого вещества из амулета. А такие травы я никогда не заготавливала на зиму.

– А разве она сама не ядовита?

– Запрещённая основа под яды, – кивнула головой женщина. – Ну а что ты хотела?

– И то правда. Вот, знаешь, у наших миров столько похожего и столько разного. – Лилиит опустилась на лавку и приложила ладони к гудящей голове. – А я только думаю о том, как бы не свихнуться: не выдать себя и не запутаться в том, кто я сейчас на самом деле. Ведь я там и я тут – два разных человека. Другой характер, другая внешность, увлечения. Как мне собрать себя по частям? Что подумают люди, если я расскажу им правду? Что я сумасшедшая? Убьют ли они меня за такую правду?

– Держи, – ведунья протянула чашу с холодным снадобьем, – выпей. Успокоит.

– Спасибо. – Девушка приняла чарку и вдохнула приторный запах, отдалённо напоминающий валерьянку. – Даже сейчас я сравниваю все с прошлой жизнью, – усмехнулась она и сделала глоток.

Эфрикс покачала головой и мысленно отругала нерадивую племянницу за то, что не предупредила.

У дома ведуньи, переминаясь с ноги на ногу, девушку ждал Рэйнер. Хлопнула дверь. Лилиит спустилась к другу и совсем другим взглядом посмотрела на него. Высок, строен, широк в плечах. Парень улыбнулся, и на щеках появились ямочки.

– Привет. – Девушка не знала, как теперь себя с ним вести. Всплывали сцены с недавнего праздника. Она вела себя как полная идиотка. Так же, как вела себя с мужчинами в той – прошлой – жизни. Хоть что-то стабильно. Но теперь она моложе, она постарается не допустить тех же ошибок. Хоть что-то хорошо в этой внезапно всплывшей памяти. Если только над ней не насмехнулись и не подсунули липовые воспоминания.

– Хорошо выглядишь. – Сын кузнеца вновь улыбнулся и, переплетя свои пальцы с её, потащил в противоположную сторону от деревни. – Рассказывай, что заявил Мартон?

И только сейчас Лилиит осознала всю опасность, которую на себя навлекала. Какая охота? Какое оружие? Она же простая слабая девушка! Что руководило ею при выборе тропы? Сделав глубокий вдох и собравшись с мыслями, Лилиит ответила:

– Что как только ляжет снег – идём на охоту. Это будет моим испытанием.

– Ты чего так напряжена? Ты же этого добивалась чуть ли не с самого рождения.

« Какого именно рождения? » – хотелось уточнить девушке, но она смолчала и покорно шла за другом.

Щеки Рэйнера алели, и только спустя время Лилиит осознала: это из-за того, что они идут, взявшись за руки. Девушка вздохнула и постаралась загнать воспоминания из того мира подальше.

– Куда мы идём?

– Я нашёл одно сказочное место, – улыбнулся сын кузнеца, сильнее сжимая ладошку подруги.

Снег застилал посеревшее небо, покрывая землю и укутывая деревья. Садился на волосы двух идущих по лесу подростков. Подныривал под ветви и норовил мазнуть одного из людей по лицу, будто крича: «Зима! Зима пришла! Обратите на меня внимание!». Но недолго жили они на тёплой коже и таяли, соскальзывая по щекам, как слёзы.

– Пришли.

Лилиит остановилась и не заметила, как сравнила природу того и этого мира. Припорошённая белоснежными звёздами поляна. Гладкая, не тронутая живым существом. А снег всё падал, создавая очертания будущих сугробов. Деревья чёрными ветвями ловили близко подлетевшие снежинки и оставляли на себе белыми пятнами. Но самым прекрасным была стая краснопёрых птичек, выпорхнувших из леса. Громкий щебет известил об их приближении задолго до появления, и подростки замерли. Первая из пернатых издала громкий писк и, сложив крылья, рухнула в мягкий снежный настил. Другие последовали её примеру и кувыркались в сухом снегу, поднимая белую пыль.