Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [litres]

В первый день работы его очень рано разбудила Керти. Она убегала на дойку.

– Вставай, миленький, – растолкала его девочка. – Тебе пора. Вот, мама приготовила лопатку для работы. Собирайся живо и иди на берег, куда идти, ты уже знаешь.

Радзи-ил, зевая, поднялся и стал неспешно одеваться. Девочка критически посмотрела на него.

– Радзи-ил, тебе нужна другая одежда, эту нужно приберечь.

Парень удивленно посмотрел на девочку, потом на сапоги и штаны.

– Но у меня нет другой одежды.

– Я знаю. Ты поговори с мамой, она сможет достать. – Керти уже натянула на себя обноски и уселась на ночное ведро. – А сапоги лучше оставить в шатре, иначе другие рабы у тебя их отнимут. Поверь, я знаю, о чем говорю.

– Керти, но тогда я буду ходить босым.

Радзи-ил вертел в руках сапог и не знал, что ему делать.

– Лучше привыкать сразу, миленький. – Девочка поднялась с ведра. – Не забудь вынести это ведро и сполоснуть. Ну все, я побежала! – И выпорхнула из шатра.

Радзи-ил с сожалением отложил сапоги, брезгливо поднял ведро и вышел из шатра. Еще не погасли звезды, но край неба начинал светлеть. Стойбище спало. Он прошел мимо равнодушно посмотревших на него часовых. Зашел в холодную воду по колено, вылил нечистоты и сполоснул ведро. Просидел он на берегу до рассвета. Первыми к реке пришли рабы, они опустошали ведра, бросали любопытные взгляды на эльфара и уходили. Пришли два паренька. Худые, в рваных штанах и почти черные от загара. Они оставили ведра и направились с Радзи-илу.

– Бледный, раздевайся, – приказал один из них.

Радзи-ил поднялся, но сделать ничего не успел, второй мальчик, стоявший до этого с равнодушным видом, молча и очень быстро ударил его ногой между ног. Не ожидавший такого от мальчишек, эльфар согнулся, ухватившись за пах рукой. В руках одного из мальчишек оказался гибкий прут, которым он стал душить эльфара. Второй схватил его ноги и прочно удерживал. Воздуха не хватало. Перед глазами поплыли красные пятна. Радзи-ил хрипел и силился разорвать удавку, но, уже теряя сознание, все же сдался. Юноша чувствовал, что его отпустили и стали раздевать. Помешать мародерству он не мог. Он старался прийти в себя, с сипением втягивал воздух и с хрипом выдыхал. Юноша еще несколько минут лежал, а когда поднялся, то увидел, что он в одних подштанниках. А вскоре заглянул хромой Башык, увидел, в каком состоянии раб, и насмешливо хмыкнул. Справил в реку малую нужду и прошелся по берегу, вот тогда-то он и нашел ту проклятую кучку.

До обеда Радзи-ил убирал берег, его душили слезы и жалость к самому себе. Много раз он обращался к умершим предкам, чтобы они замолвили за него слово перед Творцом. Обещал жить честно и совершить подвиги во славу Творца. Но предки оставались безразличны к его мольбам. Поднявшееся светило нещадно пекло голую спину, никогда не знавший загара снежный эльфар страдал. К физическим страданиям прибавлялись страдания душевные. Его душили обида и отчаяние, даже мальчишки смогли его ограбить. Он, учившийся сражаться с оружием и без него у лучших мастеров княжества, уступил простым рабам! При воспоминании о своем позоре у него на глазах наворачивались слезы. О том, что с ним сделал хромой Башык, он старался не думать.

После обеда к нему заглянула Ларисса. Она принесла лепешку, кусок холодного мяса и гайрат. Женщина с улыбкой оглядела эльфара. Тот с трудом жевал жесткое мясо и запивал гайратом, глотать ему было больно.

– Тебе придется отбить свою одежду, малыш, – сказала Ларисса, – иначе тебя изведут. Но с одеждой я могу тебе помочь. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла?

Радзи-ил вытер слезы и кивнул.

– Но ты должен будешь со мной спать, малыш.

Радзи-ил непонимающе посмотрел на женщину:

– Но мы и так спим вместе.

– Нет, малыш, ты должен будешь стать моим любовником. Ты готов?

Снежный эльфар опустил голову и согласно кивнул. Ему было все равно.

– Я не понимаю, зачем я тебе нужен. Здесь есть другие рабы, взрослые.

– Секрета никакого нет, малыш, ты из снежных эльфаров, и твое семя исцеляет людских женщин. Они делаются моложе, здоровее и красивее. Вот для чего ты мне нужен. А тебе нужна я. Я могу оставить тебя жить у себя, а не под повозкой Башыка. Я научу тебя, как себя вести и что делать, чтобы меньше страдать. Так что выгода есть обоим, малыш. – Она дождалась, когда он доест, и потащила его в кусты.

Вечером, когда он вернулся в шатер, его ждала орочья одежда. Заштопанная рубаха из степной конопли и кожаные штаны, обрезанные по колено. Все было чистое. Рядом стояли кожаные мягкие ботинки орков с веревками, на них лежали обмотки.

Многие орчанки, да и молодые орки носили такую обувь. Они наматывали обмотки на ноги, надевали чуни, как на оркском назывались мягкие башмаки, и веревками крест-накрест обвязывали икры почти до колена. Ларисса показала ему, как наматывать обмотки, как закрепить их на ноге и обвязать веревками. Потренировавшись, он мог сам это сделать.

– Ноги всегда сухие, – поучала Ларисса, – а промокнут, перевернул обмотки сухой стороной, и они опять сухие.

Затем Ларисса его накормила и уложила рядом.

– Керти сегодня не придет, – сообщила женщина, она обняла юношу и прижала его к себе. – Мне повезло, что ты попался гаржику, малыш. А тебе повезло со мной. – Она дунула на его ухо, что смешно двигалось, улавливая звуки, и засмеялась. – Расслабься, – сказала она, начала гладить его, и поначалу стеснявшийся Радзи-ил отдался ее воле.

Утром он вышел уже в обновках. Пригибаясь, пробрался к лагерю совсем с другой стороны от реки и нашел нужную повозку. Все было так, как обрисовала ему Ларисса. Под повозкой, подстелив старую попону, спали два грабителя. На одном была его рубаха, на втором – штаны и ремень. Как бесшумно захватывать спящих часовых, Радзи-ил знал прекрасно, много раз отрабатывал это до автоматизма. Он неслышно подкрался и камнем ударил ближайшего по затылку. Обошел повозку и точно так же поступил со вторым. Оглядываясь, он осторожно раздел их догола и облил нечистотами. Если бы кто-то увидел его, то быть ему поротым кнутом. Но, к его счастью, все спали. Юноша благополучно вернулся в шатер и передал вещи Лариссе.

– Молодец, малыш. – Женщина поцеловала его в лоб. – Будь мужественен, сегодня у тебя будет один из самых тяжелых дней.

С восходом солнца Радзи-ил внимательно осмотрел берег, собрал то, что осталось с вечера, и стал ждать. Пришел хромой Башык, обошел берег, неопределенно хмыкнул, увидев на эльфаре новую одежду. Радзи-ил так и не понял, это хмыканье выражало насмешку или насмешливое одобрение. Он все чаще ловил себя на желании постараться получить одобрение хромого орка. Он его ненавидел и ужасно боялся. Ни одно существо в мире не вызывало у него такого животного страха, как этот старый орк.