Николас Имс - Короли Жути [litres]

В юности Келл водил дружбу с контовскими головорезами, а потом решил податься в посредники, – оказалось, у него хорошо получается. Именно Келлорек познакомил Клэя и Гэбриеля с Матриком, потом уговорил Ганелона присоединиться к банде, а на одной из вылазок они встретили Муга. В сущности, если бы не Келлорек, то не было бы и «Саги».

А вдобавок Келл был редкостным гадом, похлеще мурлога с полной пастью гвоздей.

Клэй, беспокоясь за друга, отчаянно надеялся, что Валерии уже известно о походе Розы в Кастию, иначе Гэбриелю несдобровать, ведь его бывшая жена в гневе была страшнее Жуткой орды.

– А ты виделся с остальными? – спросил Клэй. – С Мугом и с Ганелоном?

Гэбриель помотал головой:

– Нет, я сначала пришел к тебе. Может быть, нам вдвоем будет легче их уговорить, да и вообще, тебе доверяют больше, чем мне. Ты же помнишь, я уже не раз пытался заново собрать «Сагу».

– Угу, все хотел, чтобы мы сражались на арене, – пробурчал Клэй. – Невесть с кем, на глазах десяти тысяч зрителей.

– Двадцати тысяч, – поправил его Гэб.

– А ради чего? Кому все это надо?

– Не знаю, – сказал Гэбриель. – Сейчас все так делают. Требуют развлечений и крови. Жаждут своими глазами увидеть расправу героев с монстрами, а не просто слушать бардовские песни, там же все равно сплошные выдумки.

Клэй ошеломленно покачал головой. Неужели люди не понимают, что сказки и легенды – самое интересное? Барды только и умеют, что умирать и выдумывать лживые байки. Клэй на своей шкуре испытал немало жутких кровавых побоищ, – бывало, только чудом выберется из очередной передряги, а лохи в кабаках уже уши развешивают, слушая россказни бардов про якобы величайшую битву с грозным монстром.

В бардовских песнях отважные путники не стирали ноги в кровавые мозоли, поединки на мечах обходились без гниющих ран, от которых доблестные герои бесславно умирали во сне; a убитый великан с громоподобным грохотом медленно оседал наземь, а не подыхал, как все, с истошными воплями на куче собственного дерьма.

Конечно же, Клэй подозревал, что мир за пределами Ковердейла изменился к худшему, но его планы на будущее это не расстраивало: путникам всегда надо и где-то приклонить голову, и хлебнуть пивка, так что постоялый двор – дело надежное. А теперь, когда пришлось высунуть нос в этот неизвестный мир… что-то подсказывало Клэю, что это не сулит ничего хорошего.

– Понимаешь, – упрямо продолжал Гэбриель, – если ты скажешь остальным, что нам надо пройти через Жуть и вызволить Розу из беды, то тебя послушают. Тебе поверят.

– Ну, как знаешь… – Клэй краем глаза заметил яркий проблеск – среди деревьев мелькнула какая-то птица или зверюшка, – но рассмотреть не успел и решил сменить тему разговора: – Кстати, как у них дела? Матрик же теперь король Агрии…

Внезапно на дорогу выступила девушка с длинными темно-русыми кудрями, небрежно заплетенными в косички. Одевалась она с не меньшей небрежностью и явно без внимания к цветовой гамме – пестрые наряды были напялены один на другой. С плеча незнакомки свисал длинный лук, в руке она держала стрелу.

– Привет, ребята, – сказала она. – Славный денек для прогулки.

– Или для грабежа, – пробормотал Клэй, оглядывая придорожные заросли, – разумеется, там засел еще десяток женщин, одетых так же неряшливо, зато вооруженных до… в общем, до самых сисек.

– А по-моему, – продолжила незнакомка, выговаривая слова протяжно, на манер картейских степняков, – в дождь грабить сподручнее. Если, конечно, не ливень, а так, моросит с неба. Вроде как под настроение. Вот ясный солнечный денек не хочется поганить грабежом. – Она неловко пожала плечами, а потом наставила стрелу Клэю в грудь. – Ну, не хочется, а придется.

– Так ведь с нас и взять-то нечего, – сказал Гэбриель, примирительно разводя руками.

Разбойница широко улыбнулась:

– Ну, это как поглядеть. А теперь, будьте так любезны, положите оружие на землю и раскройте котомки, сделайте милость.

Клэй послушно швырнул меч на дорогу и высыпал под ноги содержимое котомки.

Разбойница шагнула поближе и присвистнула, рассматривая добычу:

– Ух ты, портки, носки и пирожки! Девчонки, вот свезло так свезло! Эй, налетайте!

Из-за деревьев послышались восторженные восклицания. Разбойницы стаей тряпичных койотов выбежали из леса и окружили Клэя и Гэба, угрожающе размахивая кинжалами, копьями и луками. Гэбриель, морщась при каждом взмахе оружия, вывернул свою котомку.

Ко всеобщему изумлению, из котомки вывалились камни.

Все умолкли.

– Тьфу ты, плешивые яйца Отступника! – выругалась главная разбойница и раздраженно пнула один булыжник так, что он отлетел в траву на обочине.

Гэбриель рванулся было за ним, но замер под гневным взглядом женщины.

– Камни? Это еще что за шуточки? – воскликнула она. – Нет чтобы сапфиры, или рубины, или плитки серебряные…

– Слитки, а не плитки, – поправил Клэй, но его никто не слушал.

– Ну почему бы богам не послать нам придурка с полной котомкой брюликов, а? Так нет же, каменюки! И портки с носками! И… эй, а пирожки-то хоть с чем?

– С солониной.

– Ах, с солониной… – презрительно процедила она, будто называя имя заклятого врага, и сжала лук так, что побелели костяшки пальцев.

– Зато у него щит вон какой навороченный, – сказала одна из грабительниц, указывая на Черное Сердце концом копья.

– Прямо как настоящий, – добавила другая. – Может, за него целую марку дадут. Или две.

Клэй, не удостоив их ответом, обратился к главной разбойнице:

– Щит не тронь.

– А то что будет? – удивленно заморгала она, бросила еще один презрительный взгляд на жалкую горку камней у ног Гэбриеля и, опираясь на длинный лук, как на посох, обошла вокруг Клэя. – Ишь раскомандовался! Тебе сейчас не приказы отдавать, а… – Она осеклась. – Ни фига себе, кобольдов прибор с набалдашником! Неужели это тот самый…

– Ну и что с того… – буркнул Клэй.

– По-моему, это тот самый долбаный щит, который называют Черное Сердце, вот что! А значит, владелец этого щита – Клэй Купер по прозвищу Пузочес.

– Соображаешь, – проворчал Клэй; уже много лет его никто так не звал, а прозвище он заработал оттого, что в любых потасовках именно ему доставались первые удары, из-за медлительности.

– Я ж сразу сказала, что навороченный! Значит, мы его тоже заберем, – воскликнула грабительница, которая первой заметила щит, и потянулась к Черному Сердцу.

Клэй мысленно воззвал к тому из грандуальских богов, кто дарует прощение мужчинам, которые сначала ломают женщине руки, а потом приканчивают ее ударом в горло.

– Не тронь, – велела главная разбойница.

Женщины уставились друг на друга, как два хищника, готовые подраться из-за добычи, однако авторитет вожака возобладал, и вторая разбойница нехотя отвела взгляд.