Сергей Гросс - Корса. Дорогой вора

На последней мысли я хмыкнул себе под нос. Учить язык без учителя или хоть какого-нибудь учебника или словаря… Раньше мне такая мысль никогда бы не пришла в голову. С иностранными языками у меня всегда были большие проблемы. Сейчас же, в ситуации, когда я являюсь единственным носителем родного языка, наверное, во всей этой Солнечной системе, и не зная местного наречия, не могу даже купить себе поесть, язык начинал усваиваться ударными темпами. Возможно, через год я смогу вполне нормально на нем разговаривать.

Тело пробила дрожь. Через год. Год! Черт! Я не хочу здесь прожить год! Год… Горькая усмешка наползла на лицо. Год – это только изучение языка, а как вернуться из этого махрового средневековья обратно в родной мир, в цивилизацию, черт возьми, – пока нет даже ни одной идеи, и что самое паршивое, я сильно сомневаюсь, что она появится через год. Непроизвольно вырвался тоскливый смешок, больше похожий на всхлип. Если удастся вернуться, счет за оставленную включенной лампочку в туалете набежит к тому времени, наверное, немаленький.

«Ладно, Северов, – я встряхнулся, – не строй планов, не смеши бога или богов или как тут дела обстоят с пантеоном. Раскисать уже поздно. Дохнуть нужно было еще в лесу. Сейчас же ты среди людей, так что необходимо разбираться с ситуацией, пока есть хоть какие-то шансы. Тем более незачем облегчать жизнь местному населению, представители которого с завидным постоянством пытаются в тебе проделать лишние отверстия. Чисто из врожденной вредности нужно еще потрепыхаться и усложнить им жизнь. Пусть мучаются, не одному же тебе страдать…»

Из раздумий меня вырвал голос очередного нанимателя, махавшего мне рукой. Наняли, так же как и вчера, четверкой. Среди моих коллег обнаружилось знакомое лицо. Парень лет девятнадцати-двадцати по имени Сафар, с которым мы работали вчера. Весело улыбнувшись, он хлопнул меня по плечу.

– Корса, мали сора дун!

Постаравшись не скривиться от боли в раненом во вчерашней потасовке плече, я улыбнулся в ответ и, невразумительно промычав, направился вслед за нанимателем. Разгружали мы набитое винными бочками небольшое судно до полудня, перетаскивая их в подъезжающие телеги. Обед я встретил сидя, скрестив ноги, на пирсе и жуя бутерброд из лепешки и козьего сыра, недалеко от остальных парней, с которыми работал. Организм чувствовал себя довольно паршиво. После путешествия по лесу, где пришлось находиться на скудной диете, и перенесенной болезни, тело настойчиво требовало передышки. Нужна была пара дней, чтобы отлежаться и прийти хоть во что-то отдаленно напоминающее норму. В идеале бы еще неплохо обработать чем-нибудь все раны, но это уже совсем из разряда фантастики и несбыточной мечты.

Но, увы и ах, вариантов отлежаться в спокойном месте не было. Можно, конечно, попробовать снять комнату на каком-нибудь постоялом дворе, но меня терзали смутные сомнения, что смогу оплатить хотя бы дня три проживания. Про такие мелочи, как доходчиво объяснить в местной гостинице, что именно мне требуется, я даже не вспоминал…

От размышлений меня отвлек старик, сидевший неподалеку и голодными глазами смотрящий, как я ем. Чуть не поперхнувшись от такого взгляда, я даже перестал жевать. Минуту помедлив, встал и, подойдя к нему, сел рядом. Порывшись в своем мешке, вытащил пару лепешек и незаметно, чтобы не увидели посторонние, протянул их старику.

Старик что-то благодарно забормотал и вцепился редкими зубами в лепешку. Я продолжил доедать свою, косо поглядывая на нищего. Мужик был еще вполне жилистым, лет пятидесяти с небольшим. Выглядел, правда, на первый взгляд намного старше, но это, наверное, издержки либо местной медицины, либо образа жизни, а скорее всего, и того и другого. Одет он был в лохмотья грязно-серого цвета, в очертаниях которых определить изначальный цвет и фасон вещей было решительно невозможно. Засунув последний кусок лепешки в рот, я кивнул старику и, встав, направился к своей бригаде, жуя на ходу. Впереди ждал разгрузки еще один корабль.

– Корса, сата нави ка? – Сафар, подошедший ко мне после того как мы закончили с работой и получили расчет, чего-то хотел.

– Корса, сата нави ка? – повторил он, я же в ответ лишь развел руками, всем своим видом показывая, что не понимаю.

Расплывшись в улыбке, Сафар поднял перед собой руки, изображая стаканы, чокнулся ими друг о друга и сделал вид, что пьет из одного, а второй протягивает мне. Хмыкнув, я мимолетно удивился, что и тут есть традиция чокаться. Суть фразы была ясна, и перевести ее можно было как: «Третьим будешь?»

Пить с незнакомыми людьми я не любил, но знакомых в этом мире у меня не было, да и в своем мире я это правило не раз нарушал. И если быть до конца честным, выпить хотелось. Давно хотелось… даже не выпить, хотелось нажраться до поросячьего визга. Все эти перемещения между мирами на трезвую голову в сознании не хотели укладываться совершенно, а если вспомнить, сколько раз уже чуть не умер, становилось совсем тоскливо. Про дом и перспективы возвращения вообще лучше не думать. Короче, нужно идти, вникать в местную жизнь просто необходимо, но позволить себе напиться нельзя. Ночевать в порту неизвестного мира в пьяном состоянии… я еще не настолько сошел с ума.

Кивнув в ответ ожидающему от меня реакции Сафару, я подобрал вещмешок и, хлопнув парня по спине, двинулся вместе со всеми в ближайшую таверну.

За видавшим виды деревянным столом в углу зала, на грубо сколоченных лавках нас сидело четверо. Все, кто вместе сегодня работали. Небогатый стол, представляющий из себя тарелки с гречневой кашей с требухой и салом, а также несколько кувшинов какой-то браги, жутко напоминающей по вкусу портвейн «Три семерки», перемешанный с забродившим виноградным жмыхом, обошелся всего по семь медных монет с носа. Похоже, здесь собирались все рабочие порта. Дешево, сердито, и солома на полу не слишком воняет.

За столом неподалеку с удивлением разглядел Аласта. Сидевший рядом с ним собеседник, пожилой мужчина, неплохо одетый по меркам этого заведения, курил трубку и, выпуская кольца сизого дыма к потолку, что-то говорил моему вчерашнему нанимателю.

При виде табачного дыма жутко захотелось курить… пытаясь хоть как-то заглушить проснувшуюся зависимость, я сделал большой глоток бормотухи. Отставив пустой стакан и переведя дыхание, я вновь бросил взгляд на стол Аласта и, встретившись глазами со своим нанимателем, кивнул в знак приветствия. Аласт, ухмыльнувшись, ответил коротким кивком.

– Корса, васа сажен! – В очередной раз стукнув меня по раненому плечу, Сафар гордо обвел рукой зал заведения.

В ответ я лишь хмыкнул. За кого меня принимают? За туземца, вчера из леса вышедшего? Хотя не так уж и далеко от истины. Из леса я и правда вышел только вчера. И что за дурацкое прозвище приклеилось, Корса? Найти бы переводчика с местного на русский, а то не знаешь, то ли обижаться, то ли гордиться…