Сергей Гросс - Корса. Дорогой вора

– Хэй, Корса, мали ран? – вырвал меня из пространных размышлений голос молодого парня, подошедшего к поденщикам и сейчас обратившегося ко мне.

Рядом с ним уже стояли три голодранца.

– Мм? – Я встал и вопросительно поднял бровь.

Парень внимательно взглянул мне в глаза, потом посмотрел на одежду и, хмыкнув, махнул рукой, зовя идти за собой. Выбранная тройка уже двинулась за ним. Не мешкая, подобрав свой вещмешок, я бодро зашагал за парнем.

Его реакция меня удивила: ни следа эмоций, которые уже стали мне привычными, не было.

Были только хитрый прищур глаз и саркастическая усмешка.

Аласт

Аласт быстрым шагом подошел к толпе поденщиков. Сегодня удалось раньше всех перехватить хорошего клиента, только что причалившего с грузом кож и мехов, и нуждавшегося в грузчиках. Быстро осмотрев присутствующих, он ткнул пальцем в трех поденщиков, которых часто нанимал, и остановился взглядом на светловолосом бугае. Парень сидел с ошарашенным выражением лица, смотря вслед уходящим асани.

– Что за новенький? – обратился Аласт к ближайшему оборванцу из выбранной тройки.

– Дык не знает никто. Сегодня прибился. Нелюдимый. Молчит, не отвечает, когда люди спрашивают. Одним словом, полукровка. – Поденщик дернул себя за жидкую бороденку и, сплюнув под ноги, скривился. – Удивляемся, что до сих пор ни на кого не кинулся. У этих выкидышей горных великанов, как люди грят, всегда беда с головой и злые сильно.

– Полукровка? – Губы Аласта растянулись в усмешке.

«Ну что взять с этой темноты. Тут, в восточных провинциях, и не видели никогда полукровок».

Парень родился и вырос на юге Кароссы в портовом городе Нарина. На границе, от которой город находился в неделе пути, между Кароссой и королевством Савента, были горы, в которых жили великаны, часто устраивающие набеги на близлежащие поселения в предгорьях.

После набегов оставались трупы и рождались полукровки, бывшие хоть и ниже, чем их чистокровные родственники, но обладавшие таким же агрессивным характером. В сочетании с низким интеллектом, бывшим особенностью полукровок, унаследованным от своих высоких предков, это делало из них опасных животных. Чаще всего их продавали в качестве гладиаторов в королевства юга или просто убивали.

Аласт внимательно осмотрел сидящего недалеко парня. Звероватых черт, присущих полукровкам, не было. Высокий лоб и светлая шевелюра выдавали в парне скорее северянина, чем выродка великанов.

«М-да, нужно же было так вымахать, – Аласт задумчиво почесал нос, – может, высокородный? Среди них это не редкость… хотя вряд ли, – парень еще раз придирчиво осмотрел бугая, – какого демона потомку высокородных ходить в обносках? По крайней мере полноправному, а бастарды редко вымахивают до таких же размеров».

– Хэй, Половина, работа нужна?

Реакция бугая оказалась забавной. Когда он повернулся к Аласту, с его лица сначала пропало ошарашенное выражение. Острый взгляд впился в обратившегося к нему парня, после чего, так же быстро, наползли улыбка и глуповатое выражение лица. Прежним остался только взгляд.

– Мм? – промычал здоровяк, вопросительно приподняв бровь.

Аласт усмехнулся. Такой цирк он видел впервые. Насколько нужно быть идиотом, чтобы притворяться полукровкой? Махнув парню рукой, он повернулся и пошел к кораблю заказчика. Загадки загадками, а работу нужно выполнить.

Максим

Проработали мы вчетвером до самого вечера. Сначала разгружали тюки с кожами с большого корабля, потом переключились на рыбачьи баркасы, из которых перегружали рыбу в повозки. Закончив с очередным кораблем, я сел, скрестив ноги, на землю, рядом с пирсом. Смахнув тыльной стороной ладони пот, поморщился от пропитавшего все и вся запаха рыбы. Устало вздохнув, поднял голову к небу. Солнце начинало клониться к закату.

– Корса, ванта тун, – ко мне подошел нанявший нас парень, которого, насколько я понял из разговоров, звали Аласт, и уронил рядом со мной небольшой шевелящийся мешок.

Похоже, премию в виде рыбы выдали каждому.

Я с кряхтением поднялся, подобрал мешок и вопросительно посмотрел на Аласта. Парень усмехнулся, после чего достал кошель с деньгами и отсчитал десять медных монет. На этот раз усмехнулся я и продолжил держать протянутой ладонь, в которую Аласт ссыпал монеты. Ведь парням, работавшим со мной, выдали по пятнадцать. Улыбка Аласта стала еще шире, и он добавил недостающие пять монет. Зажав деньги в кулаке, я благодарно кивнул и с чувством, что меня поимели, двинулся прочь.

Выданных монет, судя по моим наблюдениям на местном базаре, хватит на небольшую головку козьего сыра и, может быть, еще на пять-шесть лепешек. Негусто…

Усталой походкой я медленно переставлял ноги по брусчатке. Порт успел практически обезлюдеть. Поденщики, матросы и прочие местные обитатели спешили разбрестись по домам и кабакам. Мне же торопиться было некуда.

В голове меланхолично бродили мысли. Основной темой размышлений были две пересекающиеся темы. Как приготовить рыбу и где можно поспать. Не успел я отойти и на полсотни метров, как мои пространные размышления прервали два небритых мужика, преграждающих путь. Колоритная пара в тряпье, подобном тому, что сейчас надето на мне. Взглянув на них осмысленным взором, смог вспомнить, что их лица я уже сегодня видел, в толпе поденщиков.

– Сфаро рен! Канто ина санти ран! – разразился возмущенной речью щербатый тип с клочковатой бородой.

Я с грустью вздохнул про себя. Какого черта им от меня надо?

– Мм, – промычав в ответ и улыбнувшись пошире, я попытался пройти дальше, но они вновь заступили дорогу.

– Сфаро! Ран ломсу квита! – продолжил разоряться щербатый, строя злобную гримасу.

Уронив мешок с рыбой и поставив рядом другой, с пожитками, я убрал улыбку с лица и повел плечами, разгоняя в уставшем теле кровь. Все дело движется к драке. Поведение мужиков больше сомнений не вызывало. Бежать было некуда, да и смысла нет. Завтра я собирался снова прийти работать в порт. Других вариантов, чтобы добыть денег, пока не предвиделось, а значит, придется доказывать представителям местного пролетариата, что я имею право на работу и кусок, который они считают своим.

Криво усмехнувшись, я посмотрел на щербатого и вопросительно поднял бровь. Щербатый ответил мне такой же улыбкой, а через мгновение на голову обрушился сильный удар. Третий участник потасовки подошел незаметно сзади и пустил в ход дубинку. Охнув и пытаясь унять сноп искр, устроивших безумную пляску перед глазами, я развернулся к новому участнику и ударил прямым в голову. Мужик уронил дубинку и, потерявшись, сел на месте.

Закончить дело мне не дали. По голове нанесли новый удар, от которого я упал на землю. Деньги, до этого зажатые в кулаке, покатились по мощенной камнем площади с веселым звяканьем. Мужик, не участвовавший в драке, кинулся их собирать. Щербатый, не отвлекаясь на мелочи, продолжил орудовать дубинкой. Сильные удары, отражавшиеся в теле вспышками боли, обрушивались на спину, плечи и голову, которую я прикрыл руками, не имея никакой возможности подняться.