Игорь Алгранов - Академик [СИ]

– Мда... Ты кто будешь, особо опасный в пеленках? – ухмыляясь спросил старик, шевеля кустами над глазами и разглядывая странный для тюрьмы прикид нового сокамерника.

– Ги-ор, – ответил Гоша и, подумав, добавил: – Из Тринадцатого.

– Воск, значит, – старик перестал смеяться и как-то печально вздохнул, сомкнув брови. – Ясненько. А я – Та-ри.

Гоша приветственно кивнул.

– А что ясно? – спросил он старика.

– Многовато вас что-то в последнее время гребут. Без роду, без памяти, ничего не знаете, не умеете, читать, писать и то, порой, учить заново приходится.

– Ну, я по крайней мере помню, что учился много чему и довольно серьезно. Хотя читать и правда разучился.

– Хм... И где это ты учился?

– В академии Права, на юрфаке, – на автомате выдал Гоша и тут же прикусил язык. Пойди-объясни теперь, что это и где.

– Академии Права?.. – задумчиво произнес старик, шевеля бровями. – Не слышал о такой. Много разного в Потисе появилось в последнее время...

Гоша промолчал. Вряд ли стоило пытаться объяснять, как все было на самом деле.

– Академии, хе-х, – повторил старик, шевеля густыми бровями. – А ты что же – академик, выходит? – продолжил размышлять вслух старик.

– Ну да. Почти что, – усмехнулся Гоша.

– Ты посмотри на него, Се-пай, – хихикая, опять обратился старик к своему неподвижному соседу. – Образованный смертник нынче пошел... Это на наши-то самые честные выборы Верховного правителя Потиса! Теперь заживем еще лучше!

Старик рассмеялся в голос, но тут же хрипло закашлялся и затих. С чего он взял, что я смертник, когда пожизненное дали? – удивился Гоша, но не подал вида. Другой вопрос показался ему сейчас гораздо более интересным.

– Честные выборы правителя? – заинтересованно спросил Гоша. – Это как? Неужели голосованием большинством голосов граждан?

– Чудак-человек. Голосованием... Скажешь тоже. Турнир и есть выборы.

– Турнир? – Гоша вдруг вспомнил, что Кай-чи рассказывала ему что-то про какой-то большой ежегодный турнир, но он слушал вполуха, любуясь «ангелом во плоти», явившимся ему на площади у каменного «монстра». Постойте-ка... И судья в приговоре упоминал о каком-то турнире-символе чего-то там...

– Это что же, – спросил он старика, – кандидаты дерутся с правителем? Или, быть может, между собой?

– Ты с которой луны свалился?

– Хм... Пожалуй, я свалился с той обалденной розовой галактики на небе. Если не дальше.

– Это со Спирали, что ли? – смеясь, переспросил старик. – Оно и видно. Совсем где-то мозги отбил – таких простых вещей не помнить. Э-хе-хе... Что же мне с тобой делать, воск беспамятный? Ладно...

Старик покачал головой и стал терпеливо объяснять «бестолковому воску» что к чему.

– Претенденты из граждан, допущенные Советом, – обычно их не больше восьми, по числу районов полноправных граждан Потиса, – сражаются со смертниками. А что, я считаю отличная идея. Молодцы, конечно, были предки, соображали что к чему, насчет справедливого Турнира и все такое. Ну, то есть раньше и правда было, вроде как ты сказал. Но это же темный век! А нынешний Верховный добавил в завет справедливости, помянув нашего брата. Ну, а что, разве мы не люди? Смертникам все равно вышка светит, а так хоть польза какая для людей, и даже надежда. И народ сразу видит, есть ли от него толк, от претендента, то есть. Каждый желающий стать Верховным должен победить троих. Если смертников таки победят хотя бы двое, тогда да, как по старинке, бьются между собой.

– И Верховный тоже?

– Что «тоже»? – приподнял веники бровей старик.

– Ну, сражается со смертниками?

– Нет, тебя точно долго били и всё, видать, по голове. Верховный дерется с последним выжившим претендентом. Один на один. Один раз. До конца.

– А в чем прикол смертнику драться-то? Да ему по кайфу будет, если Бугра вашего скинут! – удивленно спросил Гоша, заодно решив потренироваться в фене.

– А вот и не угадал, – ехидно осклабился старик, – еще какой резон есть. Смертник, загасивший претендента, по решению Совета и голосом Самого может быть помилован. Если прикончишь, тоже ругать не будут – знают, что сами под смертью ходим. Наоборот – станешь горожанином в обход ранга обслуги. Смертники ведь по положению хуже восков. И нас никто не щадит, если проигрываем. Так то. Либо на арене, либо сразу после – в расход.

Гоша в очередной раз подивился архаичной простоте устройства здешней выборной, да и общественной системы.

– Похоже, часто у вас правители меняются. Так, что ли, выходит? – спросил он.

– Ты что сдурел? Двадцать лет уже Папа сидит. Народ какой-то хилый пошел после войны, даже двоих смертников пройти не может. Но там бойцы... – старый зек многозначительно покачал головой. – Где уж с Верховным-то биться, в живых бы остаться – уже праздник. А Верховный... Говорят, он непобедим. Родился в боевой стойке и ки-о-но. И от него исходит сияние...

– И скольких непобедимый победил?

– Э-э... – сокамерник был явно озадачен вопросом. – Ну... Я ж говорю – народец хилый нынче, даже до боя с Папой добраться не может. Куда там с ним биться...

Гоша хотел было съязвить, промолчал. Сокамерник, как зашоренный, не замечал очевидной проблемы с логикой ситуации. Что ж, посмотрим, как это происходит в реальности, – подумал Гоша, растягиваясь на вонючем матрасе.

– А когда ближайший Турнир? – спросил он старика.

– Ты и этого не помнишь? – еще больше удивился старик. – Ну дела... Турнир будет через...

Неожиданно, в разговор вдруг вклинился другой старик, которого Та-ри называл Се-паем, до этого момента совершенно тихо лежавший на шконке в своем углу:

– Джаббат! Когда, наконец, эти дураки поумнеют! – старик, кряхтя, сел на своем лежбище и свесил короткие ноги вниз, не доставая до пола. – Ерунда все это. Верховный, сияние и даже помилование...

Гоша, наконец, разглядел, до чего тот был худой, лысый и сморщенный. – Самое главное для тебя не это, сопляк, раз ты тут оказался. – Он посмотрел внимательно бесцветными глазами на Гошу. – Запомни, что я скажу. Вдруг пригодится. Хотя, конечно, выглядишь ты как полная размазня... – старик нахмурился. – Если других претендентов не осталось... Смертник, победивший бойца и заявивший о своем праве, становится претендентом. И значит, пройдя троих других смертников, имеет право вызвать Самого. Но победивший трех претендентов, если таковое вдруг случится, а правилами допускается, может вызвать на бой сразу Самого, даже минуя смертников. Только об этом – тссс... – старик поднес палец к впалому рту, – мало кто помнит. Из официальных правил убрали почему-то, хотя права не имел никто этого делать. Даже Сам «сияющий», – на последнем слове старик сплюнул. – Ведь править завет нельзя... Но вот, поди ж ты, как-то умудрились спрятать пару «лишних» слов. А еще нынешний Верховный придумал увеличивать число смертников до двадцати четырех. Если среди желающих потрогать власть на ощупь много мастеров намечается. Хитро...