Гай Орловский - Ричард Длинные Руки. Удар в спину

Хрурт от двери наблюдает за мной из-под прикрытых век, помалкивает. Даже верные соратники, следующие за мной от моего самого первого замка Амальфи, не смеют отвлекать от высоких мыслей.

– Марш в коридор, – велел я. – Мне нужно уединиться.

Он послушно вышел, а я сразу же потер колечко на пальце.

– Серфик, – позвал я. – Давай ко мне. Господин и повелитель изволит.

Мелькнула мысль, что всем нам кажется, весь мир такой, каким видим, хотя собаки видят его иначе, птицы тоже по-другому, а насекомые с их фасеточными глазами вообще…

Для демонов он тоже иной, даже меня видят то ли как клубок нервных нитей, то ли как тепловое пятно, хорошо бы учитывать это тоже, но трудно учитывать то, чего не знаешь.

В комнате вспыхнула огненная спираль, крохотный демон на радостях пронесся вокруг меня с изящным вывертом, для него воздух совсем не то незримое вещество, даже не берусь и представить, как и что видит существо из огненного мира плазменных вихрей.

– Господин?

Писк его показался веселым и задорным, я всмотрелся в его крупные глаза, когда завис перед моим лицом, так часто махая крохотными красными крылышками, что слились в розовое марево.

– Хорошо выглядишь, – сказал я. – И морда сытая. Серфик, мне нужен демон, который может подняться до скайбагеров.

– А что это?

– Это те штуки, – пояснил я, – что двигаются высоко-высоко, куда не залетают даже орлы.

– А драконы?

– Тем более, – сообщил я. – У драконов задницы тяжелее супружеского долга. А с супружеским долгом не полетаешь.

Он не понял, пискнул с озабоченностью в голосе:

– Что мне сделать?

Пока я формулировал вопрос, он пометался по комнате, как яркая багровая точка лазерной указки, снова завис перед моим лицом, крохотный, толстенький и с часто-часто машущими крылышками, чем-то похожий на божью коровку, но с большими выпуклыми и совсем не фасеточными глазами.

– Найди таких, – сказал я, – кто поднимется туды. И хорошо бы, чтоб и меня поднял. Помнишь, как я летал на Плантагинете?.. Правда, нызенько-нызенько…

Он спросил тревожно:

– Но куда высоко?.. Если птицы…

– Что там птицы, – ответил я. – Мы же с тобой люди? А люди еще те птицы!

– Так высоко?.. – уточнил он. – Но если туда никто…

– Я там был, – скромно сообщил я. – Даже бывал! Дальше и глыбже. Но мне нужен этот скайбагер для… Хотя вряд ли даже для, но это же моя территория?.. Раз земля, то и воздушное пространство над нею по праву мое!.. И море на двести территориальных миль… хотя могу и больше, пока никто о таких правилах не догадывается. В моих пределах я должен быть хозяином, потому что так начертано судьбой, даже предначертано, ведь судьбу тоже скромно определяю я. Неважно, насколько хорошим хозяином, но раз я он самый, то будь здоров, не кашляй, а хозяйствуй во всю широту и глыбь непонятной человеческой натуры… В общем, поспрашивай там своих. Особенно тех, у кого крылья поширше.

– Сделаю, – пообещал он.

– Лети, – сказал я, – огнекрылый дракон.

Он польщенно пискнул:

– Я еще не дракон!

– Станешь, – пообещал я, хотя, думаю, демоны создавались сразу взрослыми, как муравьи в коконах. – Поспособствуем императорским тайным указом.

Искорка исчезла, вряд ли Серфик задумывается, кем он станет, хотя его создавали как широко специализированного, предназначенного именно для общения с людьми и способного понимать их простейшие желания.

Вообще-то я хоть и грубая скотина, но чувствительная и заботливая, младших братьев не только никогда не бил по голове, но иногда чесал и даже гладил.

Крылышки бабочкам отрывал только в самом раннем детстве, когда не понимал, что им больно, потому не понимаю людей, что могут причинять кому-то страдания или неудобства просто так, для удовольствия.

К демонам отношение стыдливого рабовладельца, что изо всех сил старается дать им свободу, даже если некоторые не хотят, справедливо полагая, что кто-то другой может ее лишить, а под моей властью они этой несвободы и не чувствуют.

Думаю, кто-то это продумывал до меня, вон для Серфика сделали так, что для него вовсе не мука находиться в нашем мире людей, ему самому здесь интересно, но и он может появляться только по вызову, чтоб не надоедал, видимо.

Вечером с гудящей от проблем головой вернулся в спальную часть покоев, это те же роскошные залы, только декорированные под исполнение супружеского долга, красиво, пышно и торжественно, хотя супружеское ложе предусмотрительно снабжено высоким балдахином, а шторы из толстого бархата спускаются со всех сторон, задергиваются плотно и с запасом, можно прятаться от всей этой красоты.

В вычурно изогнутых иссиня-черных подсвечниках торчат столбики ярко-красных свечей, и только в одном одна-единственная белая, но самая толстая, хоть и наполовину сгоревшая.

Я вяло подумал, что в этом какой-то смысл, во дворце все происходит со смыслом, а каждый поступок, как и вещь, имеет несколько толкований, но не императорское дело вникать, потому отмахнулся и потащился к постели.

Бобик приоткрыл один глаз и вяло двинул пару раз хвостом, как бы приветствуя, хотя императора мог бы поприветствовать и более почтительно, но это хамло тут же опустило голову на ковер и снова заснуло.

Хотя у меня есть дар не спать несколько суток подряд, но злоупотреблять им не стоит, организмы у нас хрупкие, пусть надрывают их те, кто живет сегодняшним днем, а я хочу побеждать и завтра.

Дверь приоткрылась, заглянул Периальд, лицо удивленно-виноватое.

– Сэр Ричард… к вам тут герцогиня…

– Ей можно, – ответил я, – хотя я штаны еще не снял…

Он исчез, через полминуты через порог переступила герцогиня Херствардская. Бобик сразу же поднялся и посмотрел на ее руки строго и внимательно, что именно принесла для его бесстыдного подкупа.

Она заметно напряглась, однако с тем же строгим и деловитым видом присела в поклоне, хотя тоже не сводит взгляда с Адского Пса, словно и почтительнейший присед предназначался ему.

Я жестом велел встать, кивнул в сторону спального ложа. Она сделала вид, что не поняла, оглянулась на захлопнувшуюся за нею дверь.

– Ваше величество, слуги к вам обращаются по имени?

– Это не слуги, – пояснил я, – боевые товарищи, с которыми начинал путь. Хотите выпить, герцогиня?.. Бобик, ты спи. Спи. Тебе ничего не обломится.

Бобик посмотрел с укором, вздохнул и с грохотом повалился на бок перед кроватью.

Герцогиня покачала головой, а когда заговорила, голос ее был полон сочувствия:

– Ваше величество, у вас на челе печать скорби. Уже ночь, вам нужно выспаться и набраться сил. Я бы посоветовала вообще обойтись без женщин, но в вашем возрасте с этим сложновато, потому взяла на себя смелость сказать Мишелле, что сегодня согреть вашу постель должна она…