Сара Холланд - Узники времени и крови [litres]

– Это должно остаться между нами, Джулс, – тихо говорит Каро. Еще один секрет. – Если молва о ее слабости разлетится…

– Конечно, – быстро говорю я, вновь обретая голос. – Я служу Королеве.

Каро наклоняется ближе.

– Джулс, ты должна кое-что понять. Ты знаешь Королеву, ты видела ее… – она останавливается и смотрит на меня, словно хочет убедиться, что я слушаю. – Королева скоро умрет. Кровавое железо не может спасти ее. Ничего нельзя сделать. Совсем скоро Ина выйдет замуж, и у Семперы будет новый правитель.

Сотни вопросов возникают в голове, но главный: узнаю ли я когда-нибудь, виновата ли Королева в смерти отца? Пытаясь хоть чем-то себя занять, я наклоняюсь и поднимаю чашку с чаем, оставленную для Королевы. Чашка позвякивает на блюдце. Каро мягко забирает у меня чайную пару.

– Теперь, – нежно говорит она, – пока Королева отдыхает, почему бы нам не заняться чем-нибудь приятным? – Я смотрю на нее. – Скоро у Ины не останется времени на себя с этой подготовкой к свадьбе. Она хотела еще раз повеселиться, прежде… – Каро хмурится. Несмотря на напускную непринужденность ее тона, слова о смерти Королевы повисли в воздухе. – Чем она станет замужней женщиной.

Веселье и свадьба сейчас так же далеки от моих мыслей, как и луна. Но я позволяю Каро утащить меня, не зная, чем еще заняться.

– Я только что была в конюшне, – рассказывает она мне низким возбужденным голосом, пока мы спешим по коридору, – и организовала карету, которая отвезет нас в одну известную мне таверну в Лаисте. У нас будет вечеринка.

Роскошные ковры приглушают наши шаги по пути в покои Ины. Она открывает почти сразу же. Сперва я не узнаю ее: Ина подняла волосы наверх с помощью серебряных заколок и цветов. На ней платье из легкой ткани и кружева с таким вырезом, что я краснею.

– Так мило, что ты присоединилась к нам, Джулс, – говорит она, хихикая, когда Каро заталкивает меня внутрь. – Выпьешь? – Она уже держит зеленую стеклянную бутылку шипучей жидкости и предлагает ее мне.

Должно быть, выражение моего лица очень красноречиво, потому что Каро обнимает меня за талию, словно хочет защитить.

– Ина, дай бедной девушке время привыкнуть, – шепчет она, подталкивая меня к массивному открытому шкафу, из которого так и струятся шелка и бархат всех расцветок; некоторые из них я прежде и не видела. – Сначала нам нужно подобрать ей наряд.

– О, – мой слабый протест отметается, когда Ина начинает вытаскивать платья одно за другим, пока в ее руках не образуется целый ворох.

Она жестом подзывает меня к кровати, где в волнении раскладывает наряды: все они яркие, обтягивающие, откровенные. Ина уже выбирает платье из голубого шелка, которое кажется чересчур маленьким в ее руках, затем передает его мне, и поверить, что эта легкая вещица – платье, просто невозможно.

Ина стоит, уперев руку в бок, а Каро – чуть поодаль за ней, склонив голову, и в ее глазах озорство. У меня нет выбора: я тянусь и расстегиваю платье, вспоминая, как Ина танцевала в белье несколько дней назад, примеряя свадебные наряды. Но мне никогда не сравниться с природной красотой Ины. Перед ней я чувствую себя неуклюжей деревенщиной. Острые локти и колени, болезненная худоба – верные признаки многолетнего недоедания и изнурительной работы.

Каро скользит по мне взглядом, слегка хмурится, но молчит. В то же время Ина ничего не видит и просто машет передо мной платьем. Я поднимаю руки и позволяю натянуть его на себя через голову, пока Каро становится сзади меня и пытается справиться со шнуровкой.

Ина ведет меня к туалетному столику, где на полированной поверхности уже разбросаны косметические краски, сурьма и разные бутылочки, которые я не могу определить. Комната наполняется необычными ароматами. Ина берет пуховку для пудры, а Каро – деревянную расческу. Я закрываю глаза и позволяю им приняться за работу.

Наконец я смотрю на себя в зеркало, и увиденное удивляет меня. Я все еще похожа на себя, но тени под глазами исчезли, на впалых щеках – румянец, в подведенных сурьмой карих глазах – янтарный блеск, которого я раньше не замечала. Каро зачесала мои волосы в легкомысленный пучок на затылке. Тусклая кожа светится, усталость в глазах исчезла.

– Ина, – я продолжаю удивленно разглядывать себя, – должно быть, ты волшебница.

Она смеется и похлопывает меня по плечу.

Пока они наносят финальные штрихи на свои лица, меня одолевает любопытство, и я поддаюсь ему – еще один маленький бунт против настойчивых требований Лиама Герлинга, чтобы я вела себя так, как положено простой служанке. Я делаю глоток из зеленой бутылки на ночном столике. Жидкость по вкусу напоминает фрукты и мед и шипит на языке. Когда Каро и Ина наконец готовы, у меня внутри уже разлито удивительное тепло, и я готова улыбаться любому прохожему, а тяжелые мысли кажутся далекими воспоминаниями.

Смеясь, мы направляемся в конюшни. Смутно я понимаю, как это странно – сбегать из Эверлесса в компании принцессы и ее служанки. Лицо Эдди возникает в памяти, когда я замечаю драгоценности на шее Ины, но видение быстро проходит.

Как только мы заходим в конюшни, кто-то слева предупредительно кашляет. Перед нами красивая, но простая черная карета и незнакомый мне лакей на козлах. Довольная Ина поворачивается к Каро, а та в ответ загадочно улыбается.

– Ина, – восклицаю я, – давай надеяться, что эта поездка будет успешнее, чем… – я собираюсь напомнить ей о поездке в приют, конечно же. Но она быстро разворачивается ко мне с широко распахнутыми глазами и слегка качает головой. Я проглатываю слова. Каро прищуривается. Я помню, как старательно Ина хранит свой секрет: даже лакей не должен о нем услышать.

Все намного легче, когда за организацию берется Каро. Лакей, молодой человек примерно одного с нею возраста, – очевидно, их сообщник. Он широко улыбается Ине, когда мы забираемся в карету.

– Не находите себе места, ваше высочество? – шутит он.

Ина посылает ему легкую улыбку и насмешливо грозит пальцем.

– Я буду жить в душном дворце всю свою жизнь. – Лакей коротко кивает, словно боится вызвать гнев Герлингов за клевету, которая так легко слетает с губ Ины. Каро смотрит на нее с тоской. Интересно, знает ли Ина про скорую смерть Королевы. – Хочу немного повеселиться, пока это еще возможно.

Маленькая масляная лампа над нами освещает бархатные сиденья и облицованные деревянными панелями стенки кареты. Ина смотрит в окно. В ее глазах внезапно появляется грусть. В их компании я испытываю неловкость. Пока Каро разговаривает с лакеем, я слежу за взглядом Ины, пытаясь увидеть то, что видит она, – высокие стены дворца Семперы, позолоченный трон, узкое и тугое официальное платье.

Каро откидывается на сиденье рядом со мной. Я отрываю взгляд от окна и не решаюсь посмотреть на нее, боясь, что в моих глазах она увидит то, что я вдруг поняла об Ине: вовсе не эта вечерняя нелегальная вылазка, а копание в собственном прошлом станет для нее смертельным, если приемная мать узнает об этом.