Сара Холланд - Узники времени и крови [litres]

Может быть, не только поиски правды давали мне силы эти последние две недели.

Внезапно я чувствую жар, который мешает дышать. Таверна словно в огне. Лица размываются, голоса и смех смешиваются в один неприятный звук. Я хватаюсь за стойку, чтобы удержаться на ногах. Голова кружится.

Воздух . Мне нужен воздух.

Не помня себя, я ковыляю от бара к двери – никто не замечает паники в моих глазах. Выйдя на тихую улицу, я жадно глотаю ночной воздух. Он пахнет тающим снегом. Слабый туман начинает опускаться на город, и капельки искрятся в маленьких островках света от уличных фонарей. На улице ни души; я прислоняюсь к кирпичной стене – успокоить сердцебиение.

А потом ноги сами несут меня прочь от таверны. Я задерживаюсь у приземистого кирпичного чайного домика, снова всматриваюсь внутрь через запотевшее окно, сквозь которое почти ничего не разглядеть. Но в месте, где остался след от руки, мне удается снова увидеть девушку. Даже через мутное стекло я узнаю ее.

Эдди.

Открыв дверь, я захожу внутрь: здесь тускло, бедно и тихо. Горожане пьют горячий чай, от кружек поднимается белый пар, посетители негромко беседуют. Эдди стоит за стойкой в фартуке поверх скромного платья.

– Эдди? – осторожно зову я.

Девушка вскидывает голову. Я вижу, что она замечает мой плащ и королевский герб, вышитый на нем.

– Ты девушка из Эверлесса, – говорит она с неприкрытой злобой. – Чего ты хочешь? – ее взгляд направлен мимо меня. – Королева послала тебя за мной, чтобы еще больше наказать?

– Нет, – быстро отвечаю я. – Она не посылала меня. Ты меня не знаешь, но… – мне стыдно посмотреть ей в глаза. Я осталась, а ее выгнали. Теперь я заняла ее место. – Что случилось?

Выражение лица Эдди становится мягче:

– Ты помогла мне поднять драгоценности.

– И смотри, как это помогло тебе, – бормочу я.

– Возможно, мне здесь даже лучше, – Эдди осматривается, словно хочет убедиться, что нас не подслушивают, и через секунду продолжает: – У меня не было возможности объясниться, прежде чем Айван утащил меня. – Она наклоняется вперед, взгляд прыгает на ближайших посетителей, прежде чем Эдди снова начинает говорить тихим шепотом: – Я прикоснулась к Королеве, когда она упала. Я пыталась помочь. Но она была холодна как лед. Холодна – это слабо сказано. Она была… – Эдди замолкает, закусив губу. – Как будто мою жизнь высасывает одно лишь прикосновение к ней.

Мне кажется, что на меня вылили ушат ледяной воды, когда я вспоминаю, в каком виде Королева предстала передо мной в дверях всего несколько часов назад, как забрала у Каро жизненную силу.

– Для меня все могло закончиться и хуже. Айван попытался… – Эдди замолкает, натирая стойку, хотя она идеально чистая. – Я бы умерла, если бы не лорд Лиам.

Должно быть, она замечает выражение крайнего изумления на моем лице, потому что спешит продолжить.

– Он поговорил со мной, нашел мне здесь работу. Лорд Лиам дружит с хозяином этого заведения. Думаю, он приходит сюда, чтобы сбежать из-под надзора родителей и спокойно проводить исследования.

– Исследования?

– Он снова там, – она большим пальцем указывает за плечо на неприметную дверь, которую я раньше не замечала.

Кровь стынет в жилах от мысли, что пришла мне в голову. Может быть, выпитое вино делает меня храброй, но я хочу что-нибудь у него узнать. Зачем ему вообще нужно прятаться в чайном домике в Лаисте?

Я вхожу в помещение, и Лиам поднимает на меня взгляд. Длинный шерстяной плащ надет поверх белой рубашки и брюк. На столе разложены книги и документы. Но даже самая простая одежда не может скрыть его благородного происхождения. Тысячи мыслей проносятся в голове. Я вспоминаю слова отца: « Если когда-нибудь увидишь Лиама Герлинга – беги» . Инстинкты велят мне подчиниться, но вместо этого я подхожу и сажусь напротив, сбрасывая плащ с плеч. Он пристально смотрит на меня.

– Лорд Герлинг, – говорю я, стараясь придать голосу ледяное спокойствие. – Почему мне кажется, что, где бы я ни оказалась, вы будете там же?

Ему не по нраву мои слова.

– Этот город принадлежит моей семье, – отвечает он, – и я могу идти куда захочу. Правда, не могу сказать о тебе то же самое, Джулс. – Когда он называет меня по имени, по спине пробегают мурашки. – Разве ты не должна быть в Эверлессе?

– Твоя будущая родственница пригласила меня сюда, – резко отвечаю я. – Так что, если не хочешь видеть меня в своем городе, разбирайся с ней.

Лиам качает головой и подергивает плечами, словно ему холодно. Я вспоминаю, как легко одета сама. Тепло после мадели исчезает, и внезапно мне становится холодно, я чувствую себя уязвимой.

– Дело не в том, чего хочу я, – говорит Лиам так тихо, что приходится наклониться ближе, чтобы расслышать. – Ты одна здесь, в городе. Ты всегда ищешь приключений на свою голову?

– Единственное, что мне здесь угрожает, – это ты и твоя семья. Ты, – слова буквально сочатся ядом, – причина, по которой мы все в опасности. – Я не могу сдерживаться. – Тебе ли не знать, что Эверлесс опаснее Лаисты!

– Но ты все еще там, – хмурый взгляд Лиама прикован ко мне, он изучает меня, словно я головоломка, которую никак не получается решить. А потом вдруг его лицо светлеет, и он улыбается, запрокидывая голову, словно возносит молитву Колдунье. Эта странная смесь удивления и отчаяния на его лице такая неожиданная, что я чуть не забываю, где нахожусь и с кем разговариваю.

– Ты права насчет того, что Эверлесс опасен, – продолжает он, не отводя взгляда. – Особенно для того, кто находится так близко к Королеве.

– Так ты думаешь, что ее величество опасна? – спрашиваю я.

– Я этого не говорил, – спокойно отвечает Лиам. – Но и тебе лучше не говорить подобного, кем бы ни были твои друзья. – Он наклоняется вперед, в его глазах внезапно появляется мольба. – Прислушайся к моим словам.

– Почему мне не стоит этого говорить? – с вызовом парирую я, снова чувствуя жар от мадели, а затем мотаю головой и продолжаю, делая вид, что говорю с толпой: – Если с ней ты в безопасности, если она хорошая, если, если, если…

– Прекрати, – Лиам не двигается, – Джулс…

– Мне надоело слушать жадных воров времени.

– Не меня тебе нужно бояться, – продолжает настаивать он.

– Ты… – голос дрожит от страха, но я беру себя в руки и ловлю его взгляд. – Ты пытался убить Роана. Толкнул его в огонь, когда мы были детьми. Конечно же, я боюсь тебя.

Он дергает щекой, словно я ударила его, но быстро берет себя в руки.

– Память подводит тебя, – говорит Лиам. – Спроси его сама – он ответит, что ничего не помнит.

На мгновение сомнение закрадывается в душу, но я гоню его прочь, потому что доверяю себе больше, чем Лиаму Герлингу. Память о папе придает сил. Я хочу выбить Лиама из равновесия, как он поступил со мной, поэтому продолжаю: