Сара Холланд - Узники времени и крови [litres]

От выпитого игристого я не чувствую холода, и карета несет нас сквозь ночь навстречу веселью. Все, что грызло меня с начала службы в Эверлессе: страх быть узнанной, ощущение, что здесь я не на своем месте, даже мое постоянное отчаянное желание справедливости и поиск ответов – отошло на задний план. Мысли легки и голова светла. Мы с Иной соприкасаемся коленями, когда карета подпрыгивает на кочках. Принцесса непринужденно болтает с Каро, в ее лице нет ни намека на былую грусть.

Вскоре впереди мы видим мерцающие огни Лаисты. Карета останавливается перед ничем непримечательной дверью из полированного дерева на узкой, но ухоженной улице. Мы в благополучной части Лаисты. Когда папа служил кузнецом у Герлингов, он каждый год водил меня на летний карнавал, чтобы посмотреть на странных животных и съесть ледяную стружку с медом. Даже после того как мы переехали в Крофтон, я просилась снова там побывать, но папа отказывался, говоря, что там будет чувствовать запах дыма из Эверлесса.

Улицы такие же, как в детстве. Чистая мостовая звенит под копытами упряжки, и факелы освещают пространство вокруг. Даже снег на крышах чистый, покрывает ряд зданий словно пуховое одеяло, белое и искрящееся. Пока Каро расплачивается с кучером, Ина показывает на венки, украшающие двери домов. Мой взгляд останавливается на запотевшем оконном стекле – за ним виднеется стройная фигура с кучерявыми волосами, вытирающая тряпкой чайник…

Она поднимает руку, чтобы протереть запотевшее окно, а потом вглядывается через стекло, смотря прямо на нас, прежде чем резко отойти. Кажется, я знаю ее.

– Ина, Джулс! – Каро жестом показывает нам следовать за ней.

Когда я снова оборачиваюсь, девушки уже и след простыл. Я иду за Каро. Она заходит внутрь одного из зданий по узкой, но ухоженной лестнице.

В таверне, где я работала, грязном и унылом месте, собирались мужчины и женщины с преждевременно постаревшими лицами и мутными глазами, отдающие бесценное время за еще одну кружку, хотя и пили они для того, чтобы забыть, как мало жизни в них осталось. Сейчас же я попала в другой мир – не кричаще-роскошный, как Эверлесс, а уютно-элегантный. У меня и деньги имеются. Вместе с этим приходит осознание, что есть люди, которые живут в свое удовольствие, а не стремятся забыться в хмельном угаре, лишь бы заглушить боль от тяжелой жизни.

Из-за такой несправедливости я начинаю сердиться.

Просторная комната, в которой мы оказались, тускло освещена; высокие мраморные столы блестят, а стена за стойкой рябит от бутылок всех форм и цветов. Пряный дым плывет от бара, где несколько людей потягивают жидкость из хрустальных бокалов. Красивый молодой человек быстро проводит нас к отдельному столику в дальнем углу. Я начинаю гадать, со всеми ли здесь так обращаются или это тоже привилегия Каро.

– Одну бутылку вашего лучшего красного вина и одну бутылку мадели, пожалуйста, – игриво шепчет Каро.

Я даже не успеваю заметить, как на столе появляются две бутылки: одна темно-зеленая, другая красная. Официант ставит три тяжелых хрустальных бокала перед нами.

Сделав глоток мадели, я чувствую, как напиток шипит и пузырьки щекочут горло, тепло расходится по телу намного быстрее, чем в комнате Ины. Я чихаю, и Каро смеется. Смех похож на легкий звон колокольчиков.

– Вот, – шепчет она, – позволь показать тебе.

Она наливает в стакан немного красного вина, а потом осторожно добавляет чуточку золотой мадели. Вино сперва шипит, а потом успокаивается. Каро протягивает бокал мне.

Я осторожно делаю глоток. Вино, разбавленное маделью, на вкус кажется странным и дымчатым. Оно все еще обжигает, попадая в рот, но не до слез. Видя, как Каро довольно ухмыляется, а Ина смеется, я начинаю испытывать чувство абсолютной радости. Мгновение растягивается – смех Ины оборачивается песней, а улыбка Каро расплывается на лице и превращается в блестящий растущий пузырь. А потом мягкий голос Каро возвращает меня в действительность.

– Начни с этого, – говорит она, – и, возможно, к концу вечера сможешь попробовать чистую мадель. – Она делает большой глоток из собственного бокала.

Ина хихикает, осматривая комнату; ее лицо светится настоящей радостью. Она поднимает бокал.

– Выпьем, – говорит она, – за трех девочек-сирот с рождения, нашедших свой дом.

Я улыбаюсь и начинаю поднимать бокал, но выражение лица Каро останавливает меня. Сперва она выглядит шокированной, но потом на ее лице я замечаю нечто, похожее на злость. Каро широко раскрывает глаза и переводит гневный взгляд то на меня, то на Ину.

– Джулс, – говорит она спокойным голосом, но в ее глазах напряжение, – я думала, твой отец недавно умер.

Этот прямой вопрос ранит в самое сердце.

– Так и есть, – заикаюсь я. – Но несколько недель назад я узнала, что меня удочерили. Но это неважно, – быстро добавляю я. – Он воспитал меня как родную.

Ина наконец понимает, как невыносимы для меня ее слова, и смотрит полным раскаяния взглядом.

– Она может быть одной из тех детей из Брайарсмура, Каро. Мы должны убедить Королеву отвезти нас туда. Ради Джулс.

– Возможно, – безучастно отвечает Каро.

Я опускаю смущенный взгляд в стол: теперь Каро решит, что я намеренно что-то скрывала от нее. Но в то же мгновение лицо Каро светлеет, и на ее губах снова играет дружелюбная улыбка.

Она машет рукой, указывая на наше окружение.

– Ина, даже если в следующем году у тебя во дворце будет все самое лучшее, не думаю, что ты сможешь воссоздать эту атмосферу.

Ответ Ины не заставляет себя ждать.

– О, я думаю, компания Роана компенсирует это. Он не хочет оставаться рядом со старшим братом ни дня после свадьбы, а мне нравится Эверлесс, но он не сравнится с Береговой Гаванью.

В следующем году у тебя во дворце . Я издаю какой-то невнятный звук, призванный обозначить мою заинтересованность, и принимаюсь внимательно изучать свой напиток в надежде, что Ина и Каро не видят слезы, уже выступившие на моих глазах.

Несмотря на весь ажиотаж и суматоху, охватившие Эверлесс из-за свадьбы, я никогда не задумывалась, что случится потом.

Ина покинет Эверлесс. Роан покинет Эверлесс. Королева тоже исчезнет, и я останусь один на один с тайной смерти отца и злобными взглядами Лиама.

Я бормочу, что принесу еще выпивки, и встаю из-за стола, стараясь не поворачиваться лицом к Каро и Ине. Несколько секунд назад мадель согрела мою кровь и подарила неимоверную легкость рукам и ногам. Теперь же я чувствую себя почти так же, как рядом с кучей мавы: разум в тумане, и голоса вокруг слились в один монотонный бессмысленный шум. Я направляюсь к бару нетвердой походкой.

В голове пульсирует лишь одна мысль: Ина и Роан переедут во дворец, а я снова останусь одна, любовь моей жизни покинет меня.