Сара Холланд - Узники времени и крови [litres]

Мы покорно следуем за Королевой в скудно украшенную боковую комнату, где стоят всего несколько стульев и стол. Здесь Ина может принимать пищу, если не хочет идти в обеденный зал. Но когда Королева садится на один из стульев и направляет свой взгляд на нас, она выглядит столь же величественной и ужасной, как и на троне в приморском дворце. Сначала она обращается к Ине.

– Чтобы загладить ваши проступки, ты и лорд Роан отправитесь завтра со мной к статуе Колдуньи в Тилдене и будете просить у нее прощения. – Я дрожу от напоминания о статуе из моих видений. – А вы двое, – я сжимаюсь, когда она пронзает меня своим взглядом, – не смейте покидать Эверлесс. Я разберусь с вами, когда вернусь.

Я склоняю голову вслед за Иной и Каро.

– Да, ваше величество, – хором отвечаем мы с Каро.

– Мы исправимся, – добавляет Ина, и я чувствую, как она дрожит.

Когда Королева уходит, мы тихо умываемся и переодеваемся в ночные рубашки. Вместе со стыдом и испугом прошли последние следы опьянения, оставив внутри лишь пустоту, и, глядя на Каро и Ину, их землистого цвета лица и тусклые глаза, я могу с уверенностью утверждать, что они чувствуют то же самое.

Ина засыпает, едва коснувшись подушки, но я еще долго слышу беспокойное дыхание Каро, расположившейся на другом конце кровати. Под ночной рубашкой у меня спрятан блокнот, и, несмотря на усталость, мне очень хочется достать его и прочитать еще что-нибудь. Но по какой-то причине слова на этих страницах кажутся слишком личными даже для Каро.

– Прости, что я не рассказала тебе правду об отце, – говорю я как можно тише. Каро отвечает не сразу, но я знаю, что она слушает.

– Все нормально, – наконец до меня доносятся слова. – Это твой секрет, и ты сама решаешь, с кем поделиться. Я не должна была так расстраиваться из-за этого. – Каро замолкает, и я начинаю думать, что она уснула, но она снова подает голос: – Жаль, что я втянула тебя в это. – Мне очень хочется спросить, что она имеет в виду, но я не решаюсь. – Стража завтра будет расслаблена, ведь Королева уедет, – продолжает Каро. – Мы отправимся к хранилищу и поищем вещи твоего отца.

– Я же сказала тебе, – мягко возражаю я, – мы действительно не должны этого делать. Мне не стоило говорить тебе.

– Тогда обсудим это завтра. У нас впереди долгий день, – продолжает Каро сонным голосом, потом тянется ко мне и берет за руку. – Завтра, Джулс.

Она отворачивается и натягивает на себя одеяло. Убедившись, что все спят, я вытаскиваю блокнот и начинаю читать, стараясь разобрать почерк Лиама в тусклом лунном свете, падающем на кровать через маленькое окошко.

Первые несколько страниц касаются дел Эверлесса: цифры, таблицы и рутинные записи о сумме полученных налогов или выплаченных долгов, и я чувствую, как тяжелеют веки. Каждые несколько страниц я замечаю что-то: Лису, Змею – прежде чем сон приходит ко мне.

Я просыпаюсь от звона колоколов и не сразу могу понять, где нахожусь: одна в огромной кровати Ины. За окном позднее утро, и солнечный свет заливает комнату. Мелодичный перезвон рождает внутри чувство тревоги.

Сев на кровати, я глубоко вздыхаю: кажется, я уже слышала что-то подобное в детстве – этот звон собирает слуг для объявления наказания. Игнорируя тупую боль в голове, я выскакиваю из кровати и скидываю ночную рубашку. Быстро влезаю в униформу, которую бросила здесь прошлой ночью, и перекладываю блокнот Лиама из-под подушки в карман фартука.

Все слуги в столовой – в предчувствии чего-то нехорошего; разговоров почти не слышно. Я присоединяюсь к группке девушек и впервые желаю стать одной из них.

Сердце замирает, когда в дверях я замечаю Айвана с широкой ухмылкой на лице, деловито осматривающего собравшуюся толпу. На нем униформа: темно-зеленый плащ свисает поверх кожаной туники. Еще два стражника стоят по обе стороны от него. А сразу за ними – мрачный Лиам Герлинг.

В метре от меня – крайне встревоженная Лора: опустив взгляд, я вижу, как она теребит край фартука, который так и не сняла.

Решив, что все в сборе, Айван выходит вперед.

– Добрый день, – говорит он радостным голосом, от которого, как всегда, по коже бегут мурашки. – Сегодня днем мне, к сожалению, придется объявить о наказании одной из вас. Той, кто был пойман на попытке взломать древнее хранилище Герлингов, семьи, которая кормит и дает кров всем вам.

Тело цепенеет. Хранилище. Айван осматривает нас угрожающим, сердитым взглядом. Он наслаждается всем этим – упивается ужасом в комнате. Я замечаю нескольких стражников в королевских темно-бордовых цветах – их меньше, и они стоят отдельно от Айвана и стражи Эверлесса.

Прежде чем я успеваю подумать, что это значит, Айван отходит в сторону, и дверь за ним открывается. Двое вошедших тащат за руку плачущую веснушчатую девушку с бледными зелеными глазами…

Нет.

– Каро Элизия была поймана в коридоре у хранилища при попытке взломать дверь, – зачитывает Айван. – В качестве наказания за вторжение, как офицер семьи Герлингов, я накладываю максимальное наказание: сорок лет будут отняты у нее. – Он бросает взгляд на Лиама, и тот одобрительно кивает.

Каро слабо сопротивляется удерживающим ее стражникам, слезы льются по ее щекам. Тихое «нет» срывается с моих губ.

Сорок лет? Даже со стороны Айвана это варварство.

И это моя вина.

Я протискиваюсь сквозь толпу слуг, слушая их недовольные перешептывания, но продолжаю упрямо прокладывать себе путь. Именно я хотела увидеть содержание хранилища, а Каро потеряет из-за этого сорок лет жизни. Она лишь пыталась помочь вернуть что-нибудь из вещей папы. Потому что ей не все равно.

– Подождите! – сама не понимая, что делаю, я бросаюсь вперед к Айвану и хватаю его за плащ.

Он удивленно смотрит на меня, словно я домашняя зверушка, показавшая новый трюк.

– Чего ты хочешь?

– Вы… вы не можете забрать сорок лет, – я задыхаюсь. – Это слишком много за один раз. – В памяти всплывают ужасные картинки, как папа вернулся домой от ростовщика времени в Крофтоне, бледный, больной, отдав всего несколько месяцев. Может ли человек вообще выжить, потеряв так много времени, даже если у него столько есть?

Каковы шансы, что у служанки вообще будет сорок лет?

Наказание может убить ее.

Айван вырывает плащ из моих рук.

– Это не моя забота, – протягивает он. – Если ты волнуешься, можешь сходить к ростовщику и отдать немного своего времени, чтобы подарить этой воровке.

Тяжелая рука опускается Айвану на плечо – рука Лиама, который, словно привидение, незаметно возник за его спиной.

– Давай, Айван, – разъяренно рычит он, – выполняй свою работу!

Айван подчиняется и уходит, делая жест стражникам, удерживающим Каро, чтобы следовали за ним. Все четверо исчезают, и последнее, что я вижу, – профиль залитого слезами лица Каро.