Евгений Старухин - В гостях у спящих

Дальше был выбор тканей. Купил десятую по дороговизне ткань на костюм, самую лучшую не удалось бы при всём желании, ведь отрез нужного мне размера этой ткани стоил всего-то пятьсот тысяч золотых. Я, честно говоря, выпал в осадок от озвученной мне цены и решил сбавить обороты, но всё равно взял вполне неплохие товары. По ощущениям они совершенно не отличались, что я и озвучил окружающим. Над этой моей фразой смеялся уже не только Лицо, но и хозяин магазина вместе с кентаврами-стражниками. Ну да, забыл, что я в игре, и каждая ткань даёт какие-то бонусы к готовому изделию, ну и чего ржать-то, как кони? В общем, ткань для костюма обошлась мне ещё в семь тысяч. Да, это десятая по дороговизне ткань, и это только на фрак и брюки, и да, это после ожесточённых торгов. Пусть у Степашки будет и не самый шикарный костюм из всех возможных, но на вполне приличном уровне – на людях уж точно появиться будет не стыдно.

С кожей для ботинок тоже было не всё так просто, как мне казалось. Некоторые виды кожи весьма ценятся за их прочность и долговечность. Так, например, кожа василиска может стоить около десяти тысяч золотых монет, но, правда, целиком, а ведь из этой шкуры можно нарезать около сотни подошв. Небольшими отрезками такая кожа тоже продавалась, но уже по более высоким ценам, чем я купил бы всю шкуру целиком. Так примерный кусок на лапу тролля стоил около пятисот монет, удалось сторговаться на трёхстах пятидесяти, а мне таких кусков надо два. И ведь это только подошва! Неплохой контраст: семьсот золотых на подошву для одной пары и три золотых для десяти… А ведь я не стал брать шкуру дракона или виверны на подошву, те оказались гораздо дороже. Сама кожа на ботинки тоже была взята не из дешёвых – крокодилья, и встала она мне всего-то в шестьсот золотых за два куска. М-да, дороговато мне обходятся ботиночки. Кстати, были весьма примечательные кожицы: например, кожа болотного ската или кожа саблезубого тапира. А я как-то до этого всегда считал тапиров травоядными и думал, что скаты обитают только в море. А вот создатели игры, видимо, считали иначе. Ну да ладно.

Последними мы закупали аксессуары. Нашёл совершенно невероятную трость. Выполнена она была из красного дерева, покрыта прекрасным эбеновым лаком. Витая, словно три лозы, перевитые между собой. Сделана она была просто великолепно, да что там, – виртуозно. И хоть стоила целую тысячу монет, но выглядела просто потрясающе. Как выяснилось, стоила она ещё довольно дёшево, многие трости хоть и выглядели хуже, но ценились гораздо дороже, а всё потому, что давали какие-то внушительные бонусы. Выбранная же мной трость не давала вообще никаких бонусов. Кроме одного, самого главного: она радовала глаз.

Потом мы едва не сбили ноги, разыскивая мастера по изготовлению оптики. К счастью, таковой тоже отыскался, правда, назывался он мастером выпуклых стёкол. Впрочем, какая разница, как он зовётся, если делает нужное дело. Монокль с цепочкой имелся в наличии и стоил он целых пятьсот монет. Цепочка золотая, окантовка соответствующая. Сторговаться дешевле не удалось – мастер был монополистом в этом городе и цены сбавлять отказывался наотрез. Грустно.

А вот расценки на карманные часы меня просто убили. За них просили не меньше пятисот золотых монет, и это за довольно простенькую модель, сделанную на коленке из чего попало. Даже хотел было совсем отказаться от данного предмета, но Лицо меня убедил их всё-таки приобрести: «Вещь статусная, троллю будет очень приятно!» В результате золотые часы с точнейшим механизмом и гравировкой «Лучшему троллю на свете» обошлись мне в две с половиной тысячи. Мастер, услышав текст надписи, удивлённо хмыкнул, но вопросов задавать не стал. Хотел купить ещё что-то приятное троллю, как-то порадовать его, пока нет костюма, однако купленные за такую сумасшедшую цену часы отбили мне желание тратить деньги напрочь.

Лицо же напомнил мне о моём намерении приобрести ещё и печатку. Я только отмахнулся от него, хватит на сегодня растрат. И так покупки оказались значительно дороже, чем я ожидал. Радовало только то, что закупились мы довольно быстро благодаря нашему сопровождению.

Когда мы входили в дом, кентавры выдохнули с таким облегчением, словно до этого над ними висел топор палача, а сейчас их помиловали. Опять повязка, блуждания на ощупь, и я снова в пещере с друзьями и купленными товарами. Я отнёс покупки в пещеру с жилой. Затем вернулся за выложенными перед походом по магазинам вещами. Лицо уже где-то прыгал, по всей видимости, изображая весёлого тушканчика, мимо проскакал точно так же какой-то другой эльф, а вслед за ним прыгал счастливо ухмыляющийся тролль.

– Степашка! – окликнул я его. Ухмылка сползла с лица тролля, так как эльф, услышав это имя, зигзагами принялся скакать в непонятном направлении, но явно куда-то подальше от меня.

– Вот ты не мог открыть свой рот позже на какие-нибудь жалкие пару мгновений? Ведь я почти его догнал… Они же такие юркие, и восприятие у них на очень приличном уровне. Ты даже не представляешь, как трудно их подловить, а ты мне всю охоту сорвал. – Тролль расстроенно махнул рукой. – Ладно, ты чего-то хотел?

– Ну да. Мне нужно снять с тебя мерки.

– Мерки? Ты уже костюм, что ли, шить собрался? Уважаю! Твоя оперативность выше всяких похвал. Может, ты ещё и пожрать что-то принёс?

Опа! А вот насчёт этого я не подумал… Надо поинтересоваться, что у нас от еды осталось.

– Сейчас вернусь.

На мой невинный вопрос о наличии у нас еды мастер Гронхельм, выбивающий из нашей жилы сразу по десятку кусков руды за удар, забрызгал меня слюной, выговаривая мне всё у него накопившееся: мол, я обещал кормить отряд, а сам подевался куда-то на пять суток, их же никуда не выпускали, и соответственно в таверне было не пообедать. В результате доедали оставшееся, а потом питались чем попало. Ведь эльфы не додумались принести им готовую пищу. Опять приходилось готовить самим, к тому же нормальных поваров среди моих друзей не отыскалось. И вообще, они замучились меня ждать, а я пришёл и все мечты о богатстве просто растоптал. Ему теперь вообще будет стыдно возвращаться к своим. Его просто не поймут: за столько лет он ни копейки за душой не скопил.

Пришлось возвращаться в соседнюю пещеру и звать Лицо. После резонного вопроса о том, почему я не вспомнил о еде сразу, пришлось виновато понурить голову и покаяться в своей забывчивости. Лицо хмыкнул и, завязав мне глаза, опять куда-то повёл. Слава Богу, вышли мы не в городе, а такой же пещере. Почему-то не хотелось мне опять получать весомый привет от своего костюма за обильные дружеские прикосновения.

– Еда, – просто сказал Лицо, снимая с меня повязку и поведя рукой перед собой. В помещении были различные мешки, тюки, ящики, бочки, бутыли, короба, туески, банки и баночки всех видов и размеров.