Николай Липницкий - Дорога домой

— Так, мужики, едем через город, — резюмировал я. — Но только очень осторожно и с включёнными рентгенометром и газоанализатором. Километров за десять до города снижаем скорость до минимальной и крадёмся на цыпочках. При малейших признаках заражения разворачиваемся и едем назад. Поехали.

Речинск встретил нас вполне ожидаемыми развалинами. Но следов радиации не зафиксировано, да и газоанализатор молчит. Решили ехать по объездной, чтобы не застрять где-нибудь в руинах на улицах. Ну, бояться влететь в какую-то гадость боле не надо и мы увеличили скорость. И, как обычно, судьба показала нам, что мы рано расслабились. Повернув на очередном повороте, мы увидели полуразрушенную эстакаду дорожной развязки, на которой стоял танк Т-72. И ствол был направлен именно на нас. Во попали! Сзади нас качественно подпёрла БМП-2, тоже наведя на нас свою автоматическую тридцатимиллиметровую пушку. Да нам бы и этой пушечки хватило. А уж 125 миллиметров танкового орудия, это перебор.

— Витёк, что делаем?

— А есть варианты? Сдаваться надо.

Из-под эстакады вынырнул УАЗ — Хантер и подъехал к нам. Вылезший военный прикладом постучал по броне:

— Эй! Вылазьте. Приехали.

— Вы кто? — спросил я, спрыгивая с брони.

— Армия России. А вот кто вы, предстоит узнать.

— Да мы просто мимо проезжали. Нам дальше надо вообще-то.

— А вот мы сейчас проедем и узнаем. Следуйте за нами. И дурить не думайте. Предупредительных выстрелов делать не будем. Стреляем сразу на поражение. Мы на военном положении.

— Так война закончилась. Какое ещё положение?

— Всё потом. Поехали.

Ну, делать нечего. Мы поехали вслед за УАЗиком, конвоируемые БМПешкой. Одно радует, что задержала нас, судя по всему, армия, а не озверевшие менты или бандиты. Вот только с нами иностранный военнослужащий и реакция военных на Георга непредсказуема. На удивление, поехали не в одну из воинских частей, а в город. Проехали через разрушенный районы. Дороги были расчищены от завалов, кое-где работала строительная техника, а на развалинах трудились люди. Похоже, здесь порядка побольше, чем в других местах.

Нас привезли к зданию районного отдела полиции, где приказали выбраться из бронетранспортёра, ничего не объясняя, разоружили и рассовали по камерам. Я уселся на дощатые нары, ничем не застеленные и задумался. Непонятная ситуация. И пугающая. После получаса такого сидения в безвестности, к решётке подошёл прапорщик и открыл дверь:

— Ты старший?

— Я.

— Выходи на допрос. Руки за спину.

Я вышел из камеры и меня повели по длинному обшарпанному коридору. Возле одной из дверей меня остановили и прапорщик, открыв дверь, доложил о моём прибытии.

— Заводи! — донеслось из кабинета.

Меня завели и усадили на шаткий стул перед древним канцелярским столом, за которым сидел офицер в полевой форме с погонами капитана. Явный особист. Начало допроса было стандартным: имя, фамилия, год рождения и так далее. А дальше пошло что-то непонятное:

— Скажите, какие разведданные вы должны были добыть?

— Какие ещё разведданные? И для кого? — не понял я.

— Не придуривайтесь! — закричал на меня особист. — Так я вам и поверил, что вы просто проезжали мимо. Мирные граждане на боевой технике в военной экипировке, да ещё и с военнослужащим вражеской армии. Признайся, это ваш куратор?

— Ты что, капитан? Какой куратор? Да, был он военнослужащим бундесвера. Да уже нет никакого бундесвера! И Германии нет. Война закончилась. Хватит воевать. Не с кем. Порядок надо наводить.

— Красиво говоришь. Это он тебе так сказал? И ты поверил?

— Мне об этом сказал командующий Уральского военного округа. Могу дать волну, по которой с ним можно связаться.

— Какие у вас контакты с Залесской народной республикой?

— Ого! А что это ещё за республика?

— Хочешь сказать, что впервые слышишь?

— Конечно впервые.

— Не придуривайся!

— Послушай, капитан, ты, вроде, нормальный человек, а такие бредовые вещи мне сейчас говоришь. Я еду домой с самых Озерков. Много чего видал. И княжество, и рабовладельческую общину, и город под бандитами, и анархию. Да много чего, в конце концов. Но вот Залесской республики не встречал. Команда по пути собралась. Два раза из рабства уходил. А сейчас ты нам какой-то шпионаж шьёшь? Всё, что нам надо, это доехать до дому и зажить спокойной жизнью.

— Ладно. Иди пока в камере отдохни. Охрана!

Ну, хоть не били. Пока, по крайней мере. Дальше, судя по голосам из коридора, доносившимся время от времени, ребят выдёргивали на допрос один за одним. Больше всего выбивала из колеи неизвестность. Куда попали и что нас ждёт дальше? Вот единственные вопросы, которые ворочались у меня в голове. Хорошо хоть кормили по расписанию. Невкусно, конечно, но вполне сытно. На ночь принесли и бросили на нары какой-то засаленный тюфяк. Одеяла и подушки конечно не дали. В камере было прохладно и сыро, так что выспаться не удалось. Приходилось периодически вставать и делать резкие разминочные движения, чтобы окончательно не замёрзнуть. Да ещё без подушки шея постоянно затекала. Так что ночь показалась долгой. Утром внезапно дверь залязгала замками и открылась.

— Выходи, — скомандовал мне сержант, видимо сменивший прапорщика.

Меня повели на этот раз в другую сторону. Мы поднялись по лестнице на третий этаж, где, судя по более приличным дверям и чистым панелям стен, заседали люди поначальственней.

— Заходите, — пригласил меня хозяин кабинета в форме подполковника.

Я зашел и сел на стул за достаточно современным столом со стоящим на нём ноутбуком. На приставном столике зашумел и щёлкнул, отключаясь, электрический чайник.

— Подполковник Завадный. Начальник разведки. Спешу вас успокоить. Наши особисты разобрались в вашем деле и пришли к выводу, что вы говорите правду.

— Рад, что обошлось без методов тридцать седьмого года.

— Ну, не утрируйте. Мы не звери.

— Что с моими людьми?

— Они сейчас в столовой. Завтракают. Всё нормально. Правда, некоторые сложности возникли с вашим немецким товарищем, но мы пришли к выводу, что вы правы. Война закончилась. Германии больше нет. Тем более, что он, судя по словам ваших товарищей, прекрасно проявил себя в подавлении бунта старослужащих в воинской части и спасении детей из детского лагеря. Вы будете чай или кофе?

— Кофе.

— Вот баночка, вот сахар. Делайте себе, как предпочитаете. Вот бутерброды.

Подполковник достал из тумбочки тарелку, на которой лежали бутерброды с сыром и колбасой.

— Так мы можем быть свободны? — спросил я, давясь бутербродом, на который накинулся с голодной жадностью.

— Нет.

— Как нет? — я даже про бутерброд забыл.

— Мы вас мобилизуем в вооружённые силы Российской Реченской Республики.