Николай Липницкий - Дорога домой

Мы расположились вокруг костерка на постеленных плащ-палатках. А хорошо! Интересно, человек всегда стремится разжечь костёр, независимо от того, холодно ему или жарко. Видимо это уже генетическая память, доставшаяся нам от наших предков. Огонь, значит безопасность и соплеменники рядом. Это уютная пещера и мясо забитого племенем мамонта, скворчащее над костром. Что-то я уже от Михалыча заразился этими философскими рассуждениями о природе наших чувств и поступков. Только сейчас я заметил, что вокруг тишина, не слышно обычной возни и разговоров. Я поднял голову и увидел шесть лиц, повёрнутых в мою сторону. Шесть пар глаз смотрели на меня, Георг с мстительным удовольствием, остальные с ожиданием. Так вот оно что! Что ж, обещал, надо выполнять:

— Георг, приношу тебе искренние извинения за тот инцидент, который случился вчера, — прочистив горло, начал я. — Наверное, я обидел тебя, заподозрив в предательстве. Прости. Но я по-другому не мог. Поставь себя на моё место. Сверхсекретный военный объект, буквально напичканный оружием и боевой техникой, секретная лаборатория, и ты, представитель страны, объявившей нам войну. Я рад, что всё разрешилось и ты вновь в наших рядах.

— Ладно. Проехали, — от души заулыбался немец. — Я всё понимаю. Просто как-то обидно стало. Столько, как это говорится, каши съели, а тут такое.

— Так я именно из-за твоей порядочности тебя заподозрил!

— Это как?

— Ты человек порядочный. И давал присягу. Так вот, если бы тебе приказали, ты бы не имел права не выполнить приказ.

— Наверное, ты прав, — задумался Георг. — Хорошо, что мне не приказали. И ты быстро прервал наш сеанс связи.

— Ну, вот и помирились.

Вокруг сразу задвигались, зашумели. Достали фляжку спирта, давно уже запрятанную Валей в своём рюкзаке, выпили, закусили тушёнкой и поджаренными на костре сосисками из вакуумной упаковки. Идиллию нарушил Андрей, вышедший из кустов бесшумно, как приведенье:

— Вот вы где. А я уже вас обыскался. Хорошо, запах дыма учуял. Собирайся, Витя, пошли.

— Куда это?

— Командующий хочет тебя видеть.

— А я не хочу. Он сам по себе, я сам по себе. Передай, что его «Спасибо» позже выслушаю.

— Витя, ты же в прошлом человек военный. Прекрасно должен понимать, что такие приглашения не отклоняются. Ну и обо мне подумай. Что со мной будет, если я сейчас твой отказ ему передам. Да и уехать от сюда вы можете на БТРе со всяким барахлом, а можете на своих двоих, пешочком. Да и призвать тебя он имеет полное право.

— Достали! Отдохнуть не дадут нормально. Ладно. Пошли.

Командующий принял нас в штабе на шестом этаже бункера. Милостиво протянул два пальца в качестве рукопожатия, усадил в кресло и, даже, угостил гадким растворимым кофе. Поговорили о мире после войны, он поблагодарил за службу, причём явно ждал, что я вытянусь во фрунт и проору «Служу России!». Я мстительно проигнорировал этот ритуал, лишь благосклонно кивнув. Дальше разговор перешёл в насущную плоскость.

— Что вы намерены делать дальше? — поинтересовался генерал.

— Ехать. Мне домой надо.

— А служить не хотите? Я мог бы вас призвать.

— А вот от этого увольте, пожалуйста.

— Ну хорошо. Покажите на карте ваш дальнейший предполагаемый маршрут.

— Вот так, через этот район и сюда.

— Хорошо. Я могу вас попросить об одной услуге?

— Смотря о какой. Я не волшебник и не бригада специального назначения.

— Да нет. Услуга пустяковая. Я хочу, чтобы вы, по пути домой, были делегатами связи.

— Это как?

— Я даю вам мандат, в котором подтверждаются ваши полномочия. А вы заезжаете во все населённые пункты, лежащие на вашем пути и встречаетесь с местным руководством.

— Зачем?

— Вы заявляете, что данный населённый пункт переходит в подчинение командованию Уральского военного округа, как законного представителя Российской федерации и обязано связаться с нами на волне, которую вы им сообщите, или выслать к нам своего представителя для дальнейшей координации работы.

Нда. Задачка ещё та. С подвохом. И не откажешься же.

— Хорошо. Я постараюсь выполнить вашу просьбу, — при слове просьба он поморщился. Ну и пусть. Надо привыкать. Не все перед ним должны тянуться. — Только хочу предупредить, что власть уже давно поделена и вряд ли кто-то захочет добровольно отдавать её даже законному представителю. Вон, Реченск с Залесском полномасштабную войну устроили.

— Это моя проблема. Ваша задача поставить их перед фактом. А про этот инцидент мне уже доложили. Обоих руководителей под трибунал отдам. Ляхов, Ляхов. Хороший же был офицер. Куда его понесло?

— А вы не лучше? Так же, как и Ляхов провозгласили себя правопреемником и так же собираетесь подчинять себе всех.

— Ты не путай! — генерал так обиделся, что перешёл на «ты». — Я обязан наводить порядок во вверенном мне округе. А он был обязан навести порядок на территории гарнизона и ждать указаний центра. В лучшем случае устанавливать с соседями взаимовыгодное сотрудничество. Но ни в коем случае не строить из себя Наполеона. Ладно. Когда выезжать собираетесь?

— Завтра смотаемся к натовцам с вашим начальником разведки. А выезжать, наверное, послезавтра. В дорогу лучше с утра.

— Да. Он докладывал мне. Хорошо. Но перед отъездом обязательно ко мне зайдёшь.

Так и поговорили.

С вечера я заставил Георга связаться с натовцами и уточнить координаты. Решили не темнить и описали ситуацию, которая складывалась на настоящий момент. Похоже, их несколько напрягло, но это их проблемы. Не думаю, что они захотят воевать с крупным воинским подразделением на бронетехнике, да ещё и на чужой земле.

Выехали рано утром, так как проехать было нужно около семидесяти километров не самой лучшей дороги. Андрей взял с собой взвод спецназа, этаких здоровых лбов, молчаливых в своей уверенности и с ног до головы увешанными оружием и прочей амуницией. Мы на их фоне какими-то оборванцами-любителями выглядели. Спецназовцы решили ехать на трёх БМП-2, что, в общем-то верно. Всё-таки тридцатимиллиметровая автоматическая пушка помощнее будет, чем наш КПВТ. Ну а мы привычно, на БТРе. По моему совету ехать решили внутри машин, а на броню пересаживаться только на подъезде к точке рандеву. А то мало ли. Места не разведанные, а рейнджеры сами говорили, что, пока пробирались по нашей территории, попали под свой же удар. Пыльная дорога вела то через поля, то через редкие лесочки, пятнами разбросанные то тут, то там. Погода была хорошей. Яркое синее небо баюкало в своих объятьях пару крохотных облачков. Солнце, несмотря на раннее время начало уже припекать. В зелени листвы занимались своими делами птицы, мимоходом что-то насвистывая на своём пернатом языке. Где-то высоко-высоко в небе звенел невидимый жаворонок. Такое умиротворение царило вокруг, и как-то не верилось, что отгромыхала страшная война и больше половины земли лежит в руинах, а миллионы и миллионы людей уже никогда не увидят завтрашний день и не насладятся вот таким летним утром. Я наслаждался видом ландшафта среднерусской равнины, выглядывая из командирского люка. Всё бы ничего, но пыль, это, конечно перебор. Хорошо ещё, что первыми едем. Представляю, каково задним. Наверное, все люки задраили. Наши боевые машины смотрелись на фоне местного пейзажа настолько чужеродно, что было прямо даже неудобно. Здесь нужно на лихом коне, ну или на худой конец, на бричке, какая-нибудь машина тоже бы подошла. Но никак не на наших бронированных монстрах. Пару раз вдалеке сверкнула река и неудержимо захотелось искупаться. И явственно представилось, как опускаюсь в реку, и прохладная вода остужает разгорячённое тело, а ступни погружаются в податливый ил и на поверхность всплывают мутные облачка. Надо будет на обратном пути предложить заехать и искупаться.