Николай Липницкий - Дорога домой

Вдали показалась деревня и, судя по дымам из печных труб и пасущемуся на околице стаду коров, жилая. Мы остановились. Следом за нами встала вся колонна. Я вылез из БТРа, и прошёлся по дороге назад, разминая ноги. Ко мне уже подходили Андрей и командир взвода старший лейтенант Колесов. Имени его я не спрашивал, так как не хотел забивать голову ненужной информацией. Дел мне с ним никаких не вести, а таких лейтенантов на моём пути ещё много будет.

— Что там? — спросил Андрей.

— Деревня впереди. До натовцев немного осталось. Можно уже и по-боевому, на броне.

— Отлично. Только дистанцию увеличиваем, а то пылите вы знатно.

— Ну, ваши коробки тоже не стерильно едут.

— Ладно. Пересаживаемся и вперёд. Надо бы посмотреть, что там в деревне происходит.

— Так по любому дорога через деревню идёт. Вот и посмотрим.

Мы пересели на броню и поехали дальше. А на броне веселее. Ветерок обдувает. Это не в душном чреве бронетранспортёра. Вот только жестковато. Надо бы подумать, что под задницу подложить. Дорога пошла вниз, преодолела балку и взяла резко вверх. БТР зарычал, но легко преодолел подъём. Минут семь, и мы въезжаем на центральную улицу деревни. Копошащие во дворах люди кидали на нас настороженные взгляды, но страха не показывали. Мы припарковались возле колодца, стоящего рядом с дорогой, и стали пить ледяную до ломоты в зубах, но необычайно вкусную воду. Тут же стал собираться народ, сбежались ребятишки, с интересом рассматривая нашу технику и оружие. Наиболее смелые уже полезли на БМП. Один сорванец повис на стволе пушки и его пришлось немного шугануть.

— Здравствуйте, народ! — поприветствовал их Андрей.

— Здравствуйте, — вразнобой донеслось до нас со всех сторон.

— А позвольте поинтересоваться, кто же вы такие будете? — протиснулся к нам сквозь толпу мужичок с хитрыми глазами.

— Мы вооружённые силы Российской Федерации, — ответил разведчик.

— Эвона как! А, бают, нет уже никакой Российской Федерации. Каждый сам по себе.

— И вы?

— Нет. Мы не сами по себе. Я здесь только староста. У нас хозяева есть.

— Это кто же?

— Американцы.

— И как вам под американцами-то?

— А неплохо, знаешь. Мы ведь сами к ним на поклон пошли. Как война началась, здесь чего только не было. Дезертиры появлялись, грабили, девок насиловали, каких только непотребств от них не было! Потом ещё банда какая-то в лесу объявилась. И все с оружием, как у вас вон. А мы люди деревенские. На пять дворов хорошо если одно ружьё есть. Да и воевать не умеем. Потом прослышали, что в Зиновьевке эти американцы появились и порядок навели. Ну и послали парламентёров к ним. Возьмите, мол, к себе. А то совсем никакой жизни. Хоть в петлю лезь. Ну, они приехали и порядок быстро навели. Дезертиров перевешали, банду в лесу тоже под корень извели.

— И как же вы, русские люди, под захватчиков добровольно легли? Они же на нашу землю с оружием пришли.

— Ишь! Раздухарился! А где вы были, эти самые вооружённые силы, когда здесь такие непотребства творились? Где отсиживались? А с ними спокойнее. Ну и пусть они на нас с высока смотрят, и кормить их надо, баб доставлять. Зато жизнь налаживается.

— С вами всё ясно. Ладно, посмотрим, что за американцы такие. Сколько, хоть, их?

— Человек пятнадцать.

— Всё, поехали мы. А ты, отец, запомни: власть Российская пришла. И больше беспорядков не потерпит.

— Что скажешь? — поинтересовался я у Андрея, когда мы отошли в сторону.

— А что сказать? Таких деревень и во время Великой Отечественной войны много было. Кто-то в партизаны уходил, а кому и новая власть по душе была. Так и работали, и жили спокойно, пока их жечь не стали, как в Хатыни. А до поры — вполне нормальная власть. Ну и что, что за людей не считают? Зато порядок.

— Я про натовцев.

— Ааа. Ну там, судя по всему, классический пехотный взвод рейнджеров. Шестнадцать человек во главе со взводным сержантом. Лёгкое вооружение, хорошая подготовка, железная дисциплина, отменная выносливость и гонор. Об остальном судить трудно. На месте осмотримся.

— А если воевать придётся, твои справятся?

— Мои тоже не лыком шиты. Здесь все опытные вояки. И рейнджерами, и с коммандос приходилось сталкиваться. По паре командировок за границу у всех есть.

— Это куда?

— Куда надо! Не твоего ума это дело.

— Ладно. Развели секретность. Ну что, поехали?

— Поехали.

Минут через пятнадцать движения по пыльной дороге мы увидели одиноко стоящий УАЗик, возле которого топтались трое военных в натовском камуфляже. Приблизившись, мы спешились и вдвоём с полковником подошли к встречающим.

— Взводный сержант Ричард Харрис, сэр! Рады вас видеть, — на довольно сносном русском произнёс главный. — Это Капрал Винки и рядовой Кларк.

— Полковник Богданов, представитель командующего округом. А это мой спутник, — он указал на меня. Я представился. — А вы неплохо говорите по-русски.

— О! Спасибо. Нас готовили на Россия. Я есть приглашать вас в гости. Следуйте за наш машина.

Натовцы прыгнули в машину и поехали, мы тронулись следом. Село открылось неожиданно, сразу после поворота, объезжавшего язык леса, глубоко вдающийся в зеленеющие поля. Мы проехали по центральной улице, свернули на перекрёстке направо и остановились возле довольно роскошного по местным меркам особняка. Колесов тут-же отдал несколько команд и спецназовцы, высыпав из машин, взяли дом под охрану. Харрис наблюдал за всеми этими телодвижениями с лёгкой иронией в глазах:

— И зачем всё это? — с усмешкой спросил он. — Здесь вам ничего не угрожайт. Но паник.

— А никто и не паникует, — со злостью ответил уязвлённый Андрей. — Обычные меры предосторожности.

— Прошу в наши апартамент, — с полупоклоном пригласил нас сержант.

— И давно они стали вашими?

— Мы, как это по-русски, договорились с бывшим хозяином. Он не возражать против наш поселений.

— Разберёмся, — сказал Андрей и шагнул внутрь.

Я проследовал за ним. Мы вошли в просторный холл, где на диване и креслах развалилось пяток рейнджеров, попивающих что-то из стаканов, но всё же вскочивших при появлении сержанта. Нас они демонстративно не замечали. Мы поднялись на второй этаж по лестнице мимо двух женщин, моющих ступеньки и посторонившихся, пропуская нас. Один из американцев что-то сказал по-английски, показывая невежливо пальцем в сторону женщин, и все дружно заржали. Обстановка мне не нравилась всё больше и больше. Ещё в предыдущей деревне резануло слух, что они доставляют натовцам женщин. Судя по всему, американцы действительно наших крестьян за людей особо не считают. Андрей тоже всё больше мрачнел. Видимо и его посещают такие же мысли. Проходя по галерее второго этажа, я увидел, как один из рейнджеров ударил работника, а потом что-то орал, потрясая над съёжившимся селянином своим пудовым кулаком. Я оглянулся на полковника и наткнулся на его предостерегающий взгляд. Ладно. Пока промолчим. Сержант провёл нас в кабинет, махнул на кресла, предлагая садиться, а сам уселся за письменный стол, развалясь в кресле и сложив ноги в высоких берцах на столешницу.