Николай Липницкий - Билет в один конец

— Кузьма! Бери свою шарманку! Время с домом говорить.

Кузьмин подхватил рацию, и они вышли из бункера в подвал. Связь была установлена быстро. В убежище ждали результатов, и полковник Степанов буквально забросал вопросами Шустова. Василий подробно доложил о всех перипетиях и изложил дальнейший маршрут.

— Я думаю, не стоит сейчас зацикливаться на этом институте, — проговорил полковник. — Считаю целесообразным поискать под зданием администрации города. Оно, хоть и находится дальше, но зато на этой стороне канала. Не надо заморачиваться с переправой. Продумай маршрут и утром доложи. Всё, отбой связи.

Вернувшись в бункер, Василий задумался. Здание администрации находится не так близко. По любому путь пройдёт мимо нескольких радиоактивных пятен. А там уроды. Но зато действительно не надо ломать голову над переправой через канал. Наверное, это действительно лучший вариант. Можно выйти на торговый центр, а оттуда через стадион к ресторану «Моццарелла» и уже напрямую к администрации. Решено.

Утром Шурупа познакомили с зубной щёткой. Зубы чистить было непривычно, паста была невкусной, но парень упорно водил щёткой по зубам, копируя движения Шамана. Перед выходом Галиуллин лично уложил рейдовый ранец Шурупу, показывая, как правильно делать укладку. Потом заставил попрыгать и подтянул недостаточно затянутые ремешки. Шустов с Кузьминым уже ждали наверху, не захотев лишний раз спускаться после сеанса связи. Шуруп с сожалением оглянулся на сказочный мир убежища, в котором провёл такие счастливые часы, и пошёл, привычно заняв место во главе колонны. Уже переходя дорогу, услышали вдали собачий лай и поспешили укрыться в жилом доме напротив управления. Из окна второго этажа было видно, как большая стая слепышей весело мчала по дороге. Бежавший в середине альфач замедлил бег, остановился и завертел своей большой лобастой головой. Группа тут-же отпрянула от внешней стены. Не дай бог почует. Уж очень большая стая. Не отобьёшься. И патронов не хватит. Но альфач басовито гавкнул, и стая устремилась куда-то в развалины управления полиции. Бойцы перевели дух. Вышли с другой стороны дома и пару кварталов шли, от греха подальше, дворами. Шуруп вёл группу, внимательно смотря перед собой. Идти было непривычно. Тяжеловатый бронекостюм стеснял движения, в шлеме было неудобно, да и ходить в этих ботинках тоже нужно ещё привыкнуть. Но это дело времени. Вон, ребята, носят всё так, будто родились в этой экипировке. Зато у него на плече висит настоящий автомат, а нагрудных карманах настоящие магазины, полные новеньких блестящих, покрытых матовой зелёной краской патронов. Да и на спине не грязная унылая котомочка, а настоящий рейдовый ранец, в котором лежат запасной комплект белья, пять! пар запасных носков, коробочки патронов, личный бритвенный станок, зубная паста, мыло, индивидуальный рацион питания, в котором хлеб, джем, колбаса. А под ранцем приторочен свёрнутый валиком личный пенопропиленовый коврик! Шуруп шёл, ощущая, как в душе разливается тепло, и чуть не влетел в трамплин, который раньше мог бы разглядеть ещё за десять шагов. На поясе у Шамана затрещал радиоприёмник, и боец схватил парня за плечо.

— Шурик, что с тобой? — обеспокоенно спросил проводник.

— Ничего, нормально. Задумался, — начал оправдываться Шуруп.

Действительно непозволительно расслабился. Надо встряхнуться и перестать думать о глупостях. Он выкинул из головы все мысли о постороннем и сосредоточился на маршруте. Трамплин обошли быстро, шуганули стайку крыс и вышли опять на улицу. По улице идти было не в пример удобнее, чем через заросшие дворы, поэтому к перекрёстку вышли быстро. На той стороне, где раньше был базар, раскинулся табор кочевников. Шатры, сшитые из собачьих шкур, возвышались на базарной площади, дети лазили по перевёрнутым прилавкам, мужчины занимались ремонтом тележек, выделкой шкур, или просто лежали на каких-то подстилках, подставляя лица солнцу. Женщины сновали между шатров или сидели у костров, занимаясь какой-то своей женской работой. Появление вооружённой группы привлекло внимание всего табора. Мужчины похватали оружие, а женщины быстро собрали детей в кучу и потащили за дальний шатёр. Из толпы кочевников вышел старик лет сорока с длинной бородой, в которой седых волос было гораздо больше, чем чёрных, с заплетёнными в две косы волосами под широким головным убором, сшитым из трёх кусков кошачьей шкуры.

— Я вожак племени. Что привело вас к нам? — спросил он неожиданно глубоким низким голосом.

— К вам ничего, — ответил Василий. — Мы просто шли мимо и не собирались нарушать ваш покой.

— Может, вы захотите присесть к нашему костру? Мы могли бы обсудить вопросы торговли, да и просто на будущее обсудить наше сотрудничество, — продолжил вожак, присматриваясь к автомату.

— У нас нет ничего на продажу. А вопросы сотрудничества я обсуждать не уполномочен. Для этого есть более важные люди в нашем племени. Мы идём к торговому центру.

— Что ж. Наше племя свободное. Поэтому мы уважаем свободу других людей. Но знайте, мы всегда рады гостям. Особенно, если эти гости могут принести нам пользу. На взаимовыгодной основе, разумеется, — хитро улыбнулся старик.

— Мы учтём ваши пожелания, — улыбнулся в ответ Васька.

— Да, в районе торгового центра мои люди видели уродов. Так что будьте осторожны.

— Спасибо за предупреждение.

Стороны раскланялись, и группа пошла дальше. Немного отойдя от табора, Шустов решил устроить привал в здании бывшего кафе-мороженое и приказал Татарину позаниматься с Шурупом практической стрельбой. Стрелять решили вдоль по улице по остаткам фар стоящей метрах в ста машины. Шуруп уже видел, как стреляют бойцы и считал, что ничего сложного в этой науке нет. Подумаешь, нажимай на спусковой крючок и всё. Это тебе не из самострела бить, где надо каждый раз взводить тетиву, укладывать стрелу на ложе, а потом наводиться по стреле в цель. И так после каждого выстрела. Об этом он безапелляционно заявил Татарину. Однако в действительности всё оказалось гораздо сложнее. Вначале он безуспешно жал на спусковой. Автомат не стрелял. Татарин стоял рядом и с усмешкой наблюдал за манипуляциями парня. Наконец до парня дошло, что нужно передёрнуть затвор. Но затвор передёргиваться не хотел. Вспомнив про предохранитель, он перекинул переводчик огня вниз, наконец передёрнул затвор и нажал на спусковой крючок. Автомат с грохотом судорожно забился в руках. Испуганный Шуруп выронил оружие на землю и смотрел на него круглыми глазами.

— Ну как? — с усмешкой спросил Татарин. — Дошло? А вот сейчас и начнётся настоящее обучение.

Всё-таки Шуруп всю свою жизнь провёл в охотах, загонах и в борьбе за выживание, и обладал цепким умом, жадным до новых знаний. Поэтому науку стрельбы из автомата освоил за каких-то полчаса. Конечно, мастером снайперской стрельбы он не стал, но быстро принимать положение для стрельбы и уверенно наведя на цель открывать сравнительно точный огонь уже мог. Видя, как парень всё увереннее обращается с оружием, Василий завершил привал, и группа двинулась дальше. В Васькиной голове всё крутились слова вожака кочевников о том, что в районе торгового центра видели уродов. Что им там делать? До ближайшего радиоактивного пятна в районе стадиона далековато. Может сбрехал? Кто его знает? Не доходя до цели засели в жилом доме.