Николай Липницкий - Фермер особого назначения

Ну, всё. Вроде все одеты и обуты, можно и дальше ехать. С лёгким сердцем я завёл свою «Делику» и мы поехали на выезд из посёлка.

К хутору я подъезжал уже в темноте. В свете фар проплыл забор, потом появились ворота и я постучал кулаком в калитку первого, отвоёванного мной у зомбаков, дома.

— Кто там, — раздался испуганный голос Олеси.

А страшно им тут без меня. Ага. Пусть ценят.

— Да я это, Сергей! Открывай быстрее.

Во дворе раздались торопливые шаги, звякнула щеколда и калитка, скрипнув, открылась. В свете керосинового фонаря испуганное лицо женщины казалось неестественно бледным.

— Ты? — с явным облегчением произнесла она. — Почему вернулся? Что случилось?

— Принимайте пополнение. И всех остальных зови.

Я открыл дверь «Делики» и под удивлённый возглас Олеси, высадил детей.

— А все здесь, — ответила мне женщина.

— А что не расселились ещё?

— Расселились. Просто тут такое! Потом в доме расскажу. А дети откуда?

— Тоже потом расскажу. Веди детей в дом. Настрадались они.

Олеся засуетилась и повела детей через двор. Я открыл ворота, загнал машину во двор и остановил её возле сарая. Завтра надо будет заправиться опять под пробку. А бочка с бензином в сарае стоит. Дверь дома скрипнула и на крыльцо кто-то вышел. Я подошёл поближе и увидел Светлану.

— Что, рыцарь печального образа, не живётся без нас? Назад тянет? — поинтересовалась она своим насмешливым голосом.

— Обстоятельства не отпускают, — в тон ей ответил я.

— Видела я твоё обстоятельство. Это когда ты успел столько внебрачных детей завести?

— Ну, долго ли умеючи? Дурное дело не хитрое. Кстати, что там у вас за собрание?

— Какое там собрание? Сегодня ближе к вечеру к нам на хутор раненный приполз. Весь избитый, измождённый. Да ещё и множественные огнестрельные ранения. Не жилец, короче. Недавно помер. Вот и собрались по случаю.

— Что?! И вы так спокойно сидите здесь?

— А что нам ещё делать? Хороводы с бубном вокруг него водить?

— О, женщины! Раненный, это означает, что где-то недалеко возможно рыщут какие-то вооружённые люди, которые убивают людей. Убивают! Понимаешь? А тут хутор с добром, пищей и развлечением в виде четырёх глупых баб!

— Это почему мы глупые? — возмутилась Света.

— Да потому что сидите себе спокойно и в ус не дуете. Даже собрались в одном месте, чтобы не нужно было вас по всему хутору искать. Где Паша, кстати?

— Не знаю. Он с вечера ружьё взял и ушёл куда-то.

— Дядя Сергей! — раздался откуда-то сбоку Пашкин голос.

— Вот ты где. Иди сюда.

Из темноты с ружьём на плече вышел Павел.

— Ты куда пропал?

— Да я так же, как и вы подумал. Тёте Оле и тёте Оксане хотел сказать, но они отмахнулись от меня. Типа, не болтай глупостей. Я тогда взял ружьё и ушёл в дозор на поворот к хутору. Когда вы подъехали, я сначала испугался, что это бандиты и стрельнуть хотел, а потом вашу «Делику» узнал.

— Ну, спасибо, что не стрельнул. Вот! Видала? — это уже Светлане. — Даже пацан так сразу подумал! А ну ка пойдём в дом. Пашка, на пост. В случае опасности, сообщить мне немедленно, самому ничего без команды не предпринимать.

— Есть! — козырнул пацан и умчался в темноту.

А в доме женщины вовсю кудахтали над детьми. В другое время я даже бы умилился. Но сейчас мне было не до сантиментов.

— Так, женщины! Детский сад откладывается. Тревога.

— Это какая ещё тревога? — возмутилась Ольга, складывая на груди руки.

— Боевая. Ружья не растеряли ещё?

— Что ты нам голову морочишь?

— Лучше я буду морочить, чем кто-то чужой. А теперь без шуток, вас совсем не напрягло, что где-то рядом стреляли в человека? Сами же вы его вечером похоронили. Ждёте, когда к вам заявятся?

— Ты это серьёзно? — уже с тревожными нотками в голосе поинтересовалась Ольга.

— Серьёзней некуда.

— И что теперь делать? — это уже Оксана.

— В первую очередь, полная светомаскировка. Завесить окна, чтобы ни один лучик не пробивался. Потом приготовить ружья и боеприпасы. И по первому сигналу детей в подпол. Поняли?

— Поняли.

— Ну, раз поняли, выполняйте. Я — на выезд в засаду. Если что, Пашку пришлю.

— Сергей, — нерешительно позвала меня Олеся, — у тебя же машина вместительная. Может, просто уедем отсюда? Чего рисковать?

— И что? Так и будем по свету от каждой тени шарахаться? Нет. Добро нужно не только получить, но и уметь его защитить.

Оставив мечущихся женщин закрывать одеялами окна, я вышел из дома и пошёл в направлении выезда на дорогу. Минут через десять спотыканий в темноте, наконец был окликнут Пашкой, и залез к нему под куст. А парень молодец, всё-таки. Вон как наблюдательный пункт оборудовал! Под кустом достаточно густой лещины постелил одеяло, чтобы на холодной земле не лежать, подрубил несколько веток у корней для лучшего обзора и запас термос с чаем. И наблюдательный пункт выбрал — загляденье. Куст густой. Растёт на некотором возвышении, так что просматривается и простреливается всё отлично вокруг. Да ещё и сразу за кустом кювет достаточно глубокий, чтобы по нему, согнувшись, под обстрелом бегать.

— Там дальше, если по кювету идти, я ещё несколько позиций оборудовал. Тоже стрелять удобно, — пояснил пацан.

— Ну ты молодец! — восхитился я. — И как догадался?

— Так я же думал, что в одиночку буду хутор защищать. Вот линии обороны и продумал.

Я посмотрел на бледнеющее в темноте лицо Паши. Это же надо! Парню всего четырнадцать лет, а он для себя решил стоять насмерть, несмотря на то, что взрослый дядька развернулся и уехал, бросив, по сути, их, а взрослые тётьки отмахнулись от него, как от назойливой мухи. И что ему этот хутор, где нет ни одного родного человека? Так, люди, с кем свёл случай. И он не развернулся, чувствуя опасность, и не ушёл подальше, а приготовился защищать этих людей, как раньше говорили, до последней капли крови. И ведь страшно ему. Вон сопит как. И как он обрадовался, когда увидел, что я приехал. Верит в меня. А эта вера дорогого стоит. Ну, что ж. Будем соответствовать. Как там я говорил? Фермер особого назначения? Вот мы с Пашкой ими и будем.

— Паш, ты покарауль немного. Я посплю пару часиков. Умаялся за сегодня, пока с зомбаками воевал. Через два часа, если ничего не случится, толкни меня. Я тебя сменю.

— Да вы спите, дядя Серёжа! Я и всю ночь могу просидеть. Вы не сомневайтесь.

— Я, Паша, в тебе вообще не сомневаюсь. Но во время боя ты мне с ясной головой нужен, а не как варёная курица с недосыпу. Так что через два часа будишь. Понял?

— Понял, — воодушевился мальчишка, услышав, что я в нём уверен.

Ну и хорошо. Я улёгся на бок, свернулся калачиком и закрыл глаза. Итак, что мы имеем? А имеем мы то, что некто, какая-то группа издевалась над каким-то мужчиной. Видимо, ему удалось вырваться из лап своих мучителей, но в процессе побега он был изрешечён из огнестрельного оружия. От Светы с трудом удалось добиться, что стреляли, скорее всего, из автомата. Судя по характеру ранений и по тому, что раненный умер вскоре, можно с уверенностью заявить, что стреляли недалеко. Не мог он долго ползти в таком состоянии. А теперь вопрос: кто это такие и чего от них ждать?