Николай Липницкий - Ходок

— Ты кто? — спрыгнув с брони, подошёл к нему Костя.

— Я заместитель главы администрации села! — постаравшись приосаниться, пафосно заявил визгливый.

— А где сам глава?

— Он отъехал по делам!

— Его что, в Крытом нет?

— Нет! И в его отсутствии я исполняю обязанности главы.

— Ну, значит, и ответственность в его отсутствие нести будешь, как глава.

— Что это значит? Какое вы имеете право? И вообще, кто вы такие? С полковником Коротковым у нас всё ровно!

— А мы не военные и никакого полковника Короткова не знаем. Мы — народные мстители. Можешь нас так называть.

— Какие ещё мстители? Вы что несёте? Вы знаете, что вам за это будет?

— Всё! Заткнись. Надоел. А это кто такие?

Мы с Костей подошли к остальным, так же невежливо вытащенным из здания. Выяснилось, что эти испуганные господа и есть вся администрация. Они не возмущались, не шумели, а просто стояли, съёжившись и стараясь быть незаметней. Один из них, дородный мужчина в очках, постоянно закатывал глаза и тяжело дышал, вытирая носовым платком испарину на бледном лице. Оказалось, он был главным бухгалтером. Костя толкнул его к бронетранспортёру, а остальных передал бойцам.

— Костя, — подошёл один из вояк к нам, — здесь один чел с тобой побазарить хочет.

— Блин, Славик, ты всего час, как в бандитском селе, а уже как бандит разговариваешь!

— Я всегда так разговариваю. Просто ты не замечал. Так что мне с тем челом делать?

— Кто такой?

— Говорит, что он начальник службы безопасности, и что у него важные сведения..

— Ладно. Рабов доставили?

— Те, кто в селе был, все здесь. Скоро с окрестностей с ферм привезут.

— Тогда займитесь сортировкой бандитов. Кого расстрелять, а кому просто руки-ноги переломать. И поищи, на чём администрацию повесить. А этого безопасника давай. Послушаем, что он сказать хочет.

Слава скрылся в толпе и, вскоре, появился с невысоким неприметным мужичком, В котором я узнал того следователя, что совсем недавно меня допрашивал. Следак тоже меня узнал, и в его тусклых глазах на мгновенье сверкнул огонёк удивления.

— Я так и думал, — констатировал он. — Без вас не обошлось. Я сразу почувствовал, что вы человек проблемный.

— Так что вы хотите мне рассказать? — прервал его Костик.

— Может, пройдём в какое-нибудь более спокойное место? Информация слишком серьёзная.

— Хорошо. Пойдём в здание.

Мы прошли в здание администрации, выбрали первый попавшийся кабинет и расселись на стульях вокруг канцелярского стола.

— Так что вы хотели мне сказать? — уточнил Костя.

— Я хочу поменять информацию на гарантию своей жизни.

— А стоит ли она столько?

— Стоит.

— Ну, рассказывай, а мы посмотрим. Обещаю, что оценю по достоинству. Если она действительно того стоит, жить будешь. Слово офицера.

— Те, кого вы здесь сейчас повязали, так, мелкие сошки. Ну, постреляете их. От этого ничего не изменится.

— А от чего изменится?

— Основных фигурантов здесь нет. Те, кто воротит этим бизнесом, от кого зависит благосостояние Крытого и функционирование рынка рабов, сейчас в другом месте находятся.

— И кто это?

— Карл, Слива, Тёмный, Адик. Это те авторитеты, под которыми все банды ходят. Кроме одиночек, конечно. Без них тут и ворона не пролетит.

— И где они?

— На боях.

— На каких ещё боях?

— Километрах в пятидесяти отсюда есть Колизей. Удобное такое место, природный цирк, своеобразный. Ровная площадка, окружённая холмами. Там каждую неделю проводятся гладиаторские бои. Отбираются самые крепкие из рабов и увозятся туда. В том месте посёлок небольшой был до катастрофы. Ну а сейчас местных всех выгнали, построили бараки для бойцов, тренировочные площадки, тренажёры. Даже кузница есть, чтобы оружие для боёв делать. Ну, там, мечи, сабли, кинжалы разные. Короче, целая индустрия. И туда на бои стекаются сильные мира сего со всей области. Вся мразь в одном флаконе. Ставки делают. Играют по крупному, короче. Вот если вы всех их разом накроете, то тогда всю работорговлю под корень извести можно будет. А так, это село спалите, в другом всё по новой начнётся. Полковник Коротков, кстати, со своим начальником штаба, тоже там. Редкостные сволочи. Он на наркоте с самой катастрофы сидит. Да и сам рабовладелец крупный. Там, у них в полку, вообще люди нормальные, адекватные. А вот командир гнилой.

— Покажешь, где это?

— Покажу.

— Слушай, а что же ты, такой радеющий, на этих упырей работал? — поинтересовался я. — Меня допрашивал, даже в камеру поместил.

— Хотел бы, вы бы из этой камеры не вышли бы, — бледно усмехнулся начальник службы безопасности. — У вас нестыковка с мальчишкой была. Вы думаете, что я вот так взял и сразу поверил, что пацан убежал? Если бы действительно побег был, он бы пару часов в Крытом не продержался. Уж бесхозного паренька быстро бы к рукам прибрали. А это мимо нас бы точно не прошло. Всех рабов регистрируют в обязательном порядке. Но я глаза на это закрыл. Да и не приоритетное это дело было. В приоритете — нападение на бараки с рабами и гибель охранников. Каюсь, не связал взрывы возле бараков с вами. Уж слишком хорошее алиби вы себе подготовили.

— Случайно получилось. Повезло.

— Вы думаете, мне самому всё это приятно было? Я до катастрофы следователем был. И неплохим. А тут… — он махнул рукой. — Чем-то на хлеб зарабатывать нужно было. Я, можно сказать, жертва обстоятельств. Самому тошно было на всё это смотреть.

— Слабенькое оправдание.

— А я и не оправдываюсь. Самому мерзко. По ночам напивался, как свинья.

— Костя! — вбежал в кабинет Славик. — Вот вы где! Там готово всё.

— Сейчас выходим.

Мы вышли на крыльцо. Порядок на площади был уже восстановлен. Бандитов почти не было. Так, небольшая толпа избитых жалких существ, жалась у стены. С арки, что венчала выход из парка напротив здания администрации, свисали несколько верёвок с петлями на концах.

— Кого вешать-то? — деловито поинтересовался Славик.

— Всех членов администрации, кроме бухгалтера. Он пусть свои приходно-расходные книги берёт и ко мне в БТР грузится. Пока поживёт. Нам он как свидетель понадобится. А бандитов куда дели? Их же больше гораздо было.

— А за околицу вывели, да расстреляли. Там же сплошные отморозки. На них клеймо ставить некуда было. Вот эти, — Славик кивнул на избитых, — ангелы по сравнению с ними.

— Ладно, давай, с администрацией заканчиваем и поехали. Мы ещё не закончили.

— А с рабами что делать?

— Раздели по направлениям, конфискуй у местного населения грузовики, и пусть по домам едут.

Казнь прошла как-то обыденно. Даже, кажется, на местных и впечатления особого не произвела. Ну да. Они здесь к жестокостям привычные. И не такое видали. Члены администрации, правда, обмочились со страху, пока их к арке тащили. Но, что заслужили, то и получили. Люди молча расходились по домам, переваривая перемены, произошедшие в их жизни. А перемены крупные. Ведь теперь самим работать придётся. Рабов больше не будет. Вряд ли они опять захотят рисковать. Видели ведь, что за это бывает. С бандитами ещё и несколько рабовладельцев расстреляли, кто покрупнее. В качестве назидания, так сказать. Пусть ещё радуются, что легко отделались. В планах было всё село сжечь и всех перестрелять, одних детей оставить. Но не стали особого греха брать на душу. И так слишком кроваво вышло. Мы — люди всё-таки. И все эти процедуры нам тоже мало приятных впечатлений доставили. Это, как ассенизаторы. Противно, но надо.