Николай Липницкий - Ходок

— Вот ты где, — хлопнул меня по плечу Костик, присаживаясь рядом.

— Весело тут у вас, — добавил начальник разведки, устраиваясь на стуле напротив. — Какая-то ненормальная на входе чуть с ног не сбила.

— Это Сима.

— Какая Сима?

— А помнишь девчонку в камуфляже, которую я тогда на БРДМке привёз? Её ещё заказчик прямо из твоего кабинета забирал.

— Это она?! — удивился Николай. — Никогда бы не подумал. Там заморыш был, а тут такая дама!

— Сам удивился.

— А чего хотела?

— В ходоки пришла записываться.

— Она? Тогда понятно, почему она выскочила, как ошпаренная. Надеюсь, ты не сильно матерился.

— Сдержался.

— Вот и ладно. А то нехорошо красивых девушек далеко посылать.

— Иди ты!

— Помнится, кто-то обещал, что мы водку допьём, которую начали тогда.

— Было дело. Тогда пошли, что ли?

И мы пошли. И дали. И выпили всю мою водку, а потом Костик ещё и в магазин бегал. Посидели, словом, неплохо. Ну и новости последние я узнал. Полковников судить будут судом военного трибунала. На суде будут присутствовать представители той воинской части. Ребята настроены серьёзно, за командира, какой бы он ни был гнилой, готовы зубами рвать, так что Костик правильно подсуетился, набрав свидетелей, точнее подельников, и финансовые документы вместе с бухгалтером. Доказательная база есть. Тут к нам не подкопаешься.

Трибунал вояки решили сделать принципиально показательным. Пусть знают, что закон никуда не делся. Да и другие, кто мыслишки гнилые имеет, тоже хвост подожмут. Воспитетельный момент ещё никто не отменял.

С части той тоже всё вывозить уже стали. Пока идёт вывоз, там на постоянную основу роту определили. Зачисткой занимается, имущество охраняет, да в погрузке помогает. Вовремя я патроны урвал. Хоть немного, по сравнению с тем количеством, что там хранится, но мне одному надолго хватит. Ходоки же не ковбои, особо не стреляют. Тут наоборот, искусством нужно владеть, чтобы до стрельбы не доходить.

— Встать! Суд идёт! — провзгласил немолодой уже капитан.

Все в зале встали, приветствуя судей военного трибунала. Суд длился уже три дня, доказательства были железобетонными, и оба полковника уже расстались с надеждами на благополучное завершение процесса. Хотя, вначале, они воспринимали всё это судилище, как фарс и всё ждали, когда офицеры их части заберут их отсюда. Но их представителям тоже стало не до смеха, когда на свет вылезли все неприглядные делишки их шефов. И неприглядные — это ещё слабо сказано. Сегодня оглашение приговора. И никто ничего хорошего от этого не ожидал. И правильно не ожидал. Приговор был один — расстрел. Жалкие, опустошённые, они выслушали приговор молча. На Короткова вообще было тяжело смотреть. Мучимый жесточавйшей ломкой, этот наркоман, по-моему, даже слабо понимал, о чём идёт речь.

Приговорённых увели. Люди, сдержанно переговариваясь, выходили из зала. Несмотря на справедливый приговор, настроение было подавленным. За эти дни перед нами прокрутилась вся история превращения офицера в наркомана, подонка, рабовладельца и работорговца. Гнусно. Далее будет следствие и суд над гражданскими фигурантами, которых привёз Костик, и которые выступали на этом суде свидетелями. Но это меня уже мало интересовало.

— Олег! — услышал я за спиной.

На ступеньках суда стояла Сима в бордовом длинном плаще и развевающимися на лёгком ветерке короткими волосами. Увидев, что я остановился и повернулся, она легко сбежала по ступенькам и приблизился ко мне.

— Ты не хочешь извиниться? — невинно поинтересовалась она.

Я, даже задохнулся от такой наглости. С чего бы мне перед ней извиняться? И за что? Сама ко мне с это чушью припёрлась, а теперь ещё и извинений требует.

— Извини, — вдруг, услышал я свой голос.

— Вот это другое дело, — засмеялась она и непринуждённо взяла меня под руку, увлекая вниз по улице. — А то я хотела тебя на дуэль вызвать.

— Какую ещё дуэль? — не понял я, всё ещё не придя в себя от её напора.

— На автоматах. Не забыл, что лично мне автомат выдал?

Наверное, я слишком уморительно хлопал глазами, потому что Сима вдруг звонко, в голос, расхохоталась. Так мы и шли вдоль по улице. Я — молча, а Сима — весело щебеча о всяких мелочах. В голове было пусто, но одно я знал: по-моему, моей одинокой жизни настал конец.

Конец

20 сентября 2018 года.