Кристель Дабо - Тайны Полюса [litres с оптимизированной обложкой]

Офелия не успела опомниться, как дама резко повернулась к ней, вихрем взметнув свои оборки.

– Вы только посмотрите на эту невинную крошку! – прощебетала она, потрепав девушку по щеке. – Ну-ка, расскажи нам все, милочка… Какими мрачными, ужасными тайнами этот человек делится с тобой?

Офелия и хотела бы ответить, но не могла ни моргнуть, ни пошевелить губами, ни двинуться с места. Даже ее шарф, миг назад нервно извивавшийся у нее на шее, вдруг обвис и замер, как маятник остановившихся часов. Офелия видела перед собой только одно – большие глаза, обведенные розовыми тенями, почти у самых своих очков. Ее охватило сонное оцепенение, она смутно слышала где-то вдали пронзительный голос, а из глубины памяти всплывали, как пузыри на поверхность воды, воспоминания: Торн, вырвавший у нее из рук телефонную трубку, Торн, нацеливший на нее свой пистолет среди бумажной метели, Торн, отдавший ей часы в залог доверия, и, наконец, Торн, схвативший за руку даму в розовом.

Офелия растерянно заморгала. Нет, последнее было уже не воспоминанием: Торн действительно схватил за руку свою кузину. Он сделал это без гнева, хладнокровно отталкивая ее, сантиметр за сантиметром, от Офелии.

– Проникновение в чужую память, – спокойно сказал он, – строго запрещено «Законом о злоупотреблении семейными свойствами», статья пятьдесят третья, параграф второй. Не усугубляйте свое положение, мадам.

Дама отдернула руку с такой яростью, что выронила зонтик.

– Не смей говорить со мной свысока, мерзкий бастард! Мне было тринадцать лет, когда меня вышвырнули на улицу, как последнюю шваль, – меня, молодую, красивую, богатую… я все потеряла по вине твоей матери! Да ты хоть знаешь, сколько наших погибло в первую же зиму? Знаешь, через какие испытания нам пришлось пройти, мне и моим младшим братьям, чтобы жить более или менее пристойно? Наши родители принадлежали к придворной элите, а умерли, как затравленные крысы, не сумев даже передать нам свою память! Зато ты теперь пляшешь перед Фаруком, а твоя мать живет в роскошном санатории… Ну, скажи, какие тайны она тебе открыла? – неожиданно взмолилась женщина, вцепившись в черный плащ Торна. – Ты должен нам передать эту память! Это наше единственное наследие!

Офелия, еще не успевшая опомниться, слушала ее тираду с ощущением нереальности происходящего.

– Я ничего вам не должен, – невозмутимо отчеканил Торн.

Женщина с отвращением выпустила его плащ, словно это была грязная тряпка.

– Тем хуже для тебя. Я вырву твои воспоминания силой, если понадобится. А ну-ка, братья, разберитесь как следует с нашим дорогим кузеном. И, главное, не забудьте про его крошку-невесту!

Четверо мужчин двинулись вперед. На руках у них поскрипывали кожаные перчатки с железными шипами.

У Офелии заколотилось сердце, кровь застыла в жилах. « Бежать !» – мелькнуло у нее в голове.

Но Торн ее опередил. Одним взмахом руки он бросил девушку наземь и объявил спокойным, деловым тоном:

– Они ваши.

Офелия лежала на песке, с трудом переводя дыхание после падения и смутно различая перед собой, на фоне облаков, гирлянду с флажками. Изморось стала пощипывать ей глаза, и она поняла, что потеряла очки. Девушка окончательно пришла в себя, когда услышала крики боли, которые не смог заглушить даже духовой оркестр, возглавлявший карнавальное шествие. Она повернулась набок, но увидела только смутные силуэты. Ей казалось, что один из них, в чем-то красном, то появлялся, то исчезал, словно языки пламени, раскидывая всех вокруг страшными ударами. Офелия стала шарить вокруг себя в поисках очков. Ее смятение передалось шарфу, он нашел ее очки и водрузил их ей на нос. Как только девушка смогла ясно видеть, она посмотрела на Торна. Он возвышался над ней – бесстрастный, как статуя, по-прежнему держа в руке портфель. Жених был невредим и даже не запыхался.

– Не вставайте, – приказал он.

Офелия увидела, что трое братьев лежат на песке и стонут, а четвертый, припав на одно колено, прижимает рукав к носу, пытаясь унять кровотечение. Пышные белокурые челки братьев были взъерошены.

Дама в розовом выглядела ошеломленной не меньше Офелии. И не без причины: какая-то женщина держала у ее горла кинжал, не давая ей двинуться. Офелия перестала что-либо понимать, узнав в ней Отверженную в красном манто. Из-под черной меховой шапки мерцали ее холодные, беспощадные глаза. Значит, это благодаря ей, Невидимке, братья имели такой жалкий вид? На чьей же она стороне, в конце концов?

Но у Торна как будто не было сомнений.

– Предлагаю на этом закончить, – сказал он официальным тоном, словно закрывая заседание.

Побелев от гнева, дама в розовом злобно закусила губу, но тут же замерла, ощутив прикосновение кинжала Невидимки к своему трепещущему горлу. Вид двух слившихся женских фигур – одной женственной, в розовом, другой воинственной, в красном – наводил на мысль о каком-то эффектном цирковом номере.

– Прекрасно, – выдавила наконец дама в розовом и вымученно улыбнулась. – Пусть будет по-твоему, кузен.

Четвертый брат, который до сих пор молча вытирал нос, внезапно распрямился и выбросил сжатый кулак в сторону Торна. От неожиданности Офелия открыла рот, но не успела произнести ни звука: голова Летописца вдруг резко запрокинулась назад, и он рухнул на спину, словно получил чудовищный удар прямо в лицо. Однако Торн при этом и пальцем не шевельнул. Он по-прежнему не выпускал из руки портфель, с усмешкой глядя на нападавшего. Офелия впервые увидела, как жених использует когти, и была поражена тем, с какой неохотой он прибегнул к своему дару.

– Значит, вы готовы пожертвовать сестрой, чтобы заполучить мою память? – сказал Торн, презрительно глядя на тело, скорчившееся от боли у его ног. – И вы еще удивляетесь, почему ваш клан обречен на исчезновение? Печально.

По его знаку женщина в красном манто отпустила даму в розовом и приказала братьям подняться с земли. Ее голос был под стать ее твердому и холодному взгляду.

Бросив ненавидящий взгляд на Торна, дама в розовом вскинула зонтик на плечо и поспешила уйти, а за ней, прихрамывая, побрели братья. Вскоре все пятеро растворились в пестром море карнавала.

– Возвращайтесь на свой пост, – приказал Торн. – В ближайшее время мы их уже не встретим.

– Слушаюсь, месье.

С этими словами женщина в красном манто щелкнула каблуками и начала пятиться. При первом шаге она еще была видна, на втором – исчезла. Все произошло так быстро, что ошеломленная Офелия даже не успела встать.

– Вы должны были предупредить меня, что она у вас на службе. Я считала ее нашим врагом. Полагаю, это и есть ваш «источник информации»?

– Я нанял Невидимку, чтобы она глаз с вас не спускала. Ее клан – один из тех, кого я собираюсь защищать на съезде Семейных Штатов. Я достал ей пропуск, чтобы она могла беспрепятственно ходить по городу.