Лей Бардуго - Крах и восход

– Но решила этого не делать.

Я знала, что нужно уходить, ну или хотя бы помалкивать. Но я устала, а рядом с ним мне становилось так легко…

– Дело было не только в том, что рассказала Багра. Ты мне лгал. Манипулировал мной. Ты… завлек меня.

Соблазнил, заставил проникнуться к себе чувствами, поставить под сомнение решения собственного сердца.

– Я нуждался в твоей преданности, Алина. Чтобы тебя связывало со мной нечто большее, чем долг или страх. – Он осторожно потрогал пальцами кожу на месте раны. Теперь там оставалась только красноватая полоса. – Ходят слухи, что тебя видели с принцем Ланцовым.

Я подошла ближе и спросила, пытаясь сохранить беспечность в голосе:

– И где же?

Дарклинг поднял взгляд, его губы изогнулись в слабой улыбке.

– Он тебе нравится?

– А это имеет значение?

– Когда люди тебе нравятся, это все усложняет. Тогда по ним дольше скорбишь.

По скольким скорбел он? Были ли у него друзья? Жена? Позволял ли он кому-либо стать для себя настолько близким?

– Скажи мне, Алина, – начал Дарклинг. – Он уже завладел тобой?

– Завладел мной? Что, как полуостровом?

– Не краснеешь, глаза не отводишь. Ты сильно изменилась. А как же твой верный следопыт? Будет спать калачиком у подножия твоего трона?

Он давил на меня, пытался спровоцировать. Вместо того чтобы устыдиться, я подошла еще ближе.

– В ту ночь в твоей комнате ты пришел ко мне в обличье Мала. Знал, что тебя я прогоню?

Его пальцы впились в край стола, но затем он пожал плечами.

– Он тот, кого ты хотела. Это по-прежнему так?

– Нет.

– Способная ученица, но ужасная врунья.

– Почему ты питаешь такую неприязнь к отказникам?

– Не неприязнь, а понимание.

– Они не все глупцы и слабаки.

– Но они все предсказуемы, – ответил он. – Люди будут любить тебя какое-то время. Но что они подумают, когда их славный король состарится и умрет, а жена-ведьма будет оставаться молодой? Когда все, кто помнят твои жертвы, превратятся в прах? Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем их дети или внуки восстанут против тебя?

От его слов меня бросило в дрожь. Я все еще не могла привыкнуть к мысли о своем долголетии, этой зияющей пропасти вечности.

– Ты никогда об этом не задумывалась, не так ли? – продолжил Дарклинг. – Ты живешь одним мгновением. Я живу тысячью.

«Разве мы не все суть одно?»

Его рука молнией метнулась в мою сторону и схватила за запястье. Комната внезапно приобрела четкость. Дарклинг привлек меня к себе и прижался ко мне ногами. Второй рукой обхватил меня за талию, его сильные пальцы легли на изгиб моей спины.

– Тебе было предначертано стать моим противовесом, Алина. Только ты в целом мире могла бы править вместе со мной, держать мою силу в узде.

– А кто будет моим противовесом? – слова сорвались прежде, чем я успела их обдумать; сиплым голосом я озвучила мысль, которая пугала меня даже больше, чем вероятность того, что жар-птицы не существует. – Что, если я ничем не лучше тебя? Что, если вместо того чтобы остановить тебя, я стану еще одной лавиной?

Он изучал меня несколько мгновений. Дарклинг всегда смотрел на меня так, будто я была уравнением, которое все никак не сходилось.

– Я хочу, чтобы ты узнала мое имя, – сказал он. – Имя, данное мне при рождении, а не титул, который я сам приобрел. Ты примешь его, Алина?

Я чувствовала вес кольца Николая в моей ладони в Прялке. Мне было совсем необязательно стоять здесь в объятиях Дарклинга. Я могла освободиться от его хватки, очнуться и оказаться в безопасности каменной комнаты, спрятанной на верхушке горы. Но мне этого не хотелось. Вопреки всему, я желала услышать этот нашептанный секрет.

– Да, – выдохнула я.

Через долгое мгновение он сказал:

– Александр.

Я не смогла сдержать тихий смешок. Дарклинг вздернул бровь, уголки его губ приподнялись.

– Что?

– Просто оно… такое обычное.

Такое распространенное имя, которым нарекают как королей, так и крестьян. У меня было двое знакомых по имени Александр в Керамзине, трое в Первой армии. Один из них погиб в Каньоне.

Он улыбнулся шире и склонил голову набок. Видеть его таким было почти физически больно.

– Ты произнесешь его?

Я замерла, ощущая, как опасность сжимает меня в тиски. А затем прошептала:

– Александр.

Его улыбка померкла, серые глаза заблестели.

– Еще, – потребовал он.

– Александр.

Он подался вперед. Я почувствовала его дыхание у себя на шее, затем легкое, как вздох, прикосновение губ к коже прямо над ошейником.

– Не надо, – запротестовала я. Попыталась отпрянуть, но Дарклинг лишь крепче схватил меня. Его рука поднялась к моей шее, длинные пальцы запутались в волосах, откидывая мою голову назад. Я закрыла глаза.

– Позволь мне, – пробормотал он. Его дыхание обжигало мне шею. Он обвил мою ногу своей, придвигая ближе. Я почувствовала жар его языка, напряжение накачанных мышц под нагой кожей, когда он положил мои руки себе на талию. – Это все равно не по-настоящему. Позволь мне.

Меня накрыла волна голода, равномерное, тоскливое биение вожделения, которое было не нужно нам обоим, но все равно никак не проходило. Мы единственные во всем мире, уникальные. Мы связаны между собой, и это навсегда.

Но это не имеет значения.

Я не могла забыть, что он сделал, и никогда не прощу его за то, кто он есть: убийца. Чудовище. Человек, пытавший моих друзей и уничтоживший людей, которых я пыталась защитить.

Я отстранилась от него.

– Это достаточно реально.

Он сощурил глаза.

– Мне уже поднадоела эта игра, Алина.

Меня удивила ярость, поднявшаяся у меня внутри.

– Поднадоела? Ты играл со мной при каждом удобном случае. Ты не устал от игры. Тебе просто досадно, что меня не так легко обыграть.

– Смышленая Алина, – отчеканил Дарклинг. – Способная ученица. Я рад, что ты пришла. Хочу поделиться с тобой новостями. – Он резво натянул на себя окровавленную рубашку. – Я собираюсь войти в Каньон.

– Скатертью дорога. Волькры заслуживают еще одного твоего кусочка.

– Они его не получат.

– Надеешься, что их аппетит угас? Или это очередное безумие?

– Я не безумец. Спроси Давида, какие тайны он оставил для меня во дворце.

Я замерла.

– Еще один умник, – продолжил Дарклинг. – Надо будет вернуть его, когда все закончится. Такой одаренный мальчишка.

– Ты блефуешь, – отрезала я.

Дарклинг улыбнулся, но на сей раз улыбка вышла холодной. Он оттолкнулся от стола и начал надвигаться на меня.

– Я попаду в Каньон, Алина, и покажу Западной Равке, на что способен, даже без заклинательницы Солнца. А раздавив твоего единственного союзника Ланцова, я стану охотиться на тебя, как на животное. У тебя не будет убежища. Не будет покоя. – Он навис надо мной, его серые глаза пылали. – Беги же к своему отказнику, – прорычал Дарклинг. – Обними его покрепче. Скоро правила нашей игры изменятся.