Эми Хармон - Королева и лекарь

– Ты ничего не потеряешь, – заверил ее Падриг. – Хотя воспоминания могут оказаться болезненными. Некоторые из них ты не захотела бы возвращать. Но так устроена человеческая память – радость идет обок со скорбью, и не в моих силах отделить одно от другого.

Саша переплела пальцы с пальцами Келя, и он вздрогнул, борясь с искушением схватить ее в охапку и утащить прочь – женщину, которая его любила, женщину, которая всегда принимала свой жребий с ясными глазами и открытым сердцем.

– Я готова, – произнесла Саша, и плечи Падрига чуть заметно расслабились от облегчения.

Подойдя к Саше вплотную, он поднял руки и опустил звезду ей на голову, точно диковинную корону. Свет потек по алым прядям, пропитывая кожу и волосы и заставляя их пылать, будто настоящий огонь. Глаза Саши были закрыты, веки легко трепетали, но сама она стояла совершенно неподвижно. На одно долгое мгновение девушка превратилась в ослепительную статую, затерянную среди прошлого, которое у нее отобрали. А затем ее ноги подломились, и из горла вырвался страдальческий стон. Кель поспешил ее подхватить, и брошенный меч глухо лязгнул о камни.

– Что ты натворил? – закричал он.

Саша трепыхалась у него в руках, прижимая ладони к глазам. Теперь это был не стон, а полный ужаса вопль.

– Она вспоминает, – горько ответил Падриг. – И не все воспоминания несут радость.

– Будь ты проклят! – прорычал Кель.

– Это единственный путь, Целитель, – повторил старик. По его морщинистым щекам тоже текли слезы. – Она не просто Сирша. Не просто дочь лорда Килморды.

Падриг положил пальцы ей на виски и принялся вытягивать воспоминания, словно золотые нити, которые затем свил в сияющую сферу. Та выскользнула у него из рук и поплыла к небесам, пока не затерялась среди других звезд – далекая, яркая и неуязвимая для недобрых помыслов. Левушка, которая больше не знала, кто она, проводила ее пустым взглядом.

Видения наслаивались друг на друга, и звезда, унесшая ее воспоминания в тот далекий день, вернулась обратно. Образы мелькали, распадались и снова пытались сложиться в цельную картину, будто осколки в сломанном калейдоскопе. Женские страхи стали детскими снами, девичья тоска стала отчаянием беженки. Кель стал спасителем, король стал деревом, Саша стала рабыней, девочка стала королевой.

Все воспоминания были перепутаны и напрасно тщились совпасть краями. Саша потрясла головой, ожидая, когда уляжется пыль и каждый кусочек займет надлежащее место. Когда она увидит тропу, по которой могла бы пройти от начала до конца.

Остекленевший взгляд отца. Изувеченное тело матери.

Они бегут.

Падриг тянет ее за руку и умоляет не останавливаться.

Повсюду вольгары, но сегодняшний день – точное повторение старых снов, и она уже не может сказать, где прошлое, а где настоящее, где Дендар, а где Килморда.

Что происходит сейчас? Что было тогда?

«Тогда» – белый жеребенок с голубыми глазами, слишком большая кровать, слишком высокие люди вокруг. Запах ее матери, руки ее матери, волосы ее матери, которые так сильно напоминают лепестки роз – душистые, нежные, алые.

«Тогда» – материнские страхи. Шли это сейчас? Мама боялась все время?

«Тогда» – отцовские истории и книги, которые он помогая ей читать.

– Как завершится история, Сирша? – спрашивая он. И они вместе превращали ее видения в сказки, придумывая им счастливый конец.

Она верила в счастливые концы.

Женщина по имени Мешара сжимает ее руку и спрашивает, сколько ей весен.

– Семь, – отвечает она, и женщина улыбается.

– Ты такая высокая. Хотя ненамного старше моей дочери. Однажды вы станете подругами.

Однажды. Но не тогда.

«Тогда» – пески Килморды, синева неба, корабли, везущие сокровища из Порты, Лендара и Виллы – мест, в которых она когда-нибудь обязательно побывает.

«Когда-нибудь» наступает раньше, чем она ожидала.

Путешествие через Джираенское море, ее мутит, в голове туман, она хочет к маме и проклинает свой дар. Она снова видела его – Целителя с темными волосами и печальными голубыми глазами. Видела, как он вдохнул жизнь в тело маленькой смуглой девочки, которая насвистывала, точно пташка. Будь он здесь, она бы попросила его излечить свой взбунтовавшийся желудок и разбитое сердце.

Дендар. Память уходит в прошлое, а прошлое тянется к настоящему, но это все еще далеко от сегодняшнего дня. В Дендаре редко бывает холодно, но небо плачет так же часто, как и она по дому. Дожди идут один за другим, пока… не прекращаются. И она тоже перестает плакать. Ломом становится крепость под названием Каарн – город в долине, что пахнет землей, зерном и влажными небесами. Его охраняют деревья – высокие молчаливые стражи. Их не высаживают и не срубают, а просят передвинуться так, как нужно людям. И они подчиняются: медленно выпрастывают из земли узловатые корни и переходят с места на место, замыкая всю долину в широкое кольцо. Внутри безопасно и достаточно места для тех, кто решится ступить в зеленый круг.

Крепостью правит король, который становится для одинокой девочки добрым другом и терпеливым наставником. Он любит леса Каарна, знает каждое дерево по имени и часто берет ее с собой на прогулки.

– Это мой дедушка, – вздыхает он, похлопывая старое дерево с узловатыми корнями. Затем он шевелит пальцами, и они превращаются в мягкие зеленые лозы, которые удлиняются, загибаются и браслетами обвивают запястье.

– Когда-нибудь я тоже приду сюда, – говорит он лесу.

– А я? – спрашивает она с надеждой.

– Нет, Сирша. Ты не Пряха. У тебя другой дар.

Проходят недели, затем годы. Она становится такой, какой видела себя в снах.

– Я когда-нибудь вернусь домой? – спрашивает она короля, и слезы падают ему на плечо.

– Не знаю. А ты как думаешь?

Она со смятением вглядывается в любимое лицо.

– Что ты видишь, Сирша?

– Я вижу Дендар.

– Тогда оставайся.

Венки и гирлянды. Мягкие лепестки материнских ладоней сменяются цветами в волосах Сирши. Падриг стоит перед ними, воздев руки к небу, но сегодня он не призывает звезды из вышины. Он принимает их клятвы. А затем объявляет мужем и женой, королем Ареном и королевой Сиршей, и люди встречают их аплодисментами и радостными криками.

Она замечает свое отражение и понимает, что выросла и стала копией матери – высокая и стройная, она давно уже не дитя, а женщина с короной на голове и шипами в сердце.

Она по-прежнему видит Дендар, но не только. Еще она видит Целителя: его руки прижаты к древесной коре, а лицо искажено скорбью.