Эми Хармон - Королева и лекарь

Теперь девушка бодрствовала, но притворялась, что спит. Они провели вместе слишком много ночей, чтобы обмануть Келя. Грудь Саши неровно вздымалась и опускалась, пальцы сжимали покрывало.

Она отказывалась смотреть на него. А ведь всего несколько дней назад они занимались любовью, и Саша ни на секунду не отводила взгляда.

В конце концов она спрятала лицо в подушки.

– Прошу, капитан. – Голос, коснувшийся слуха Келя, ничем не напоминал обычный Сашин тон. – Оставь меня.

Он не посмел ослушаться.

Несколько дней спустя его вызвали в библиотеку, как обычного придворного, и он подчинился с той же фальшивой покорностью. Готовясь к встрече, он уделил особое внимание внешности: зачесал волосы назад и тщательно сбрил щетину с подбородка. Служанка выгладила его тунику, а лакей начистил сапоги до блеска. Затем Кель обуздал кипящую в груди злость и, поглядывая на часы, старательно опоздал.

Безупречно одетая Саша ждала его одна. На этот раз она не карабкалась по стремянке, не смахивала пыль с древних фолиантов. Не умоляла подарить еще один поцелуй. Время поцелуев закончилось, и девушка понимала это не хуже него.

А еще она по-прежнему на него не смотрела.

– Ты королева Дендара. – Кель не придумал, как иначе начать разговор.

– Да, – ответила она.

Кель ждал, что она начнет оправдываться. Плакать. Бросится ему в объятия. Но она сидела все так же прямо, сложив руки на коленях и устремив взгляд в пустоту.

– Мне встать на колени? Какой протокол предусмотрен для общения с королевой в Дендаре?

На лице Саши не дрогнул ни один мускул, но было видно, как у нее перехватило горло.

– Не нужно, – прошептала она. – Ты не присягал мне на верность.

И она снова сглотнула, избегая смотреть ему в глаза.

– Вот как. Что ж, расскажи мне, как из леди Сирши Килмордской получилась королева Сирша Дендарская?

Кель нарочито копировал ее тон – бесстрастное любопытство, напускная скука.

– Мой дар проявился рано, и это напугало родителей. Они знали, что случилось с леди Мешарой. Я была только ребенком, но уже видела ужасные вещи. Рассказывала подробные истории, которые сбывались одна за другой. Я превратила их жизни в кошмар.

Саша помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила тем же ровным голосом:

– Килморда и Дендар заключили соглашение. Сговор. Меня отправили в Каарн с тремя кораблями, груженными золотом, шелком и пряностями. Когда мне исполнилось двадцать весен, я стала королевой. Годом позже король Арен отослал меня обратно в Килморду. Он сказал, что это временно. Дендару грозило нападение, но, в отличие от других каарнцев, я не смогла бы спрятаться.

Саша говорила короткими фразами, тщательно подбирая слова. Не приукрашивала правду, не давила на жалость и не расцвечивала рассказ волшебными образами, без которых не обходилась ни одна из ее историй. Сухой, тусклый, невыразительный отчет. Ничего общего с прежней Сашей.

– Зачем Падриг забрал у тебя воспоминания? – Кель подпустил в голос достаточно презрения, чтобы она решила, будто он сомневается в ее искренности. Конечно, это было притворство. Он знал, почему Падриг лишил ее памяти, так же верно, как помнил их поцелуи у этих самых полок.

– Ему приказал король Арен. Он был убежден, что, если Килморда падет, я попробую вернуться. Он знал, что если я буду помнить Дендар, то отправлюсь обратно. И погибну.

– И что ты? – небрежно поинтересовался Кель.

Саша наконец встретилась с ним глазами.

– Что… я?

Ах. Вот оно. Саша из Квандуна. Преданная рабыня, ищущая его взгляд.

– Ты вернешься? – спросил он. Прежний он – холодный и резкий.

Она не стала объясняться. Не сказала «От меня этого ждут», «Я должна» или «У меня нет выбора». Она просто ответила:

– Да.

Да.

Конечно, она вернется.

– Король Тирас и королева Ларк согласились предоставить мне небольшой отряд и провиант, необходимый для путешествия из Корвина в Дендар, – продолжила она. – В замке моего отца должны быть сокровища. Теперь они… мои. Падриг тоже не был там с тех пор, как мы сбежали. Он не знает, что мы найдем в Каарне, но уверен, что крепость нас ждет. И что дома нам будут рады.

Как любезно со стороны короля Тираса и королевы Ларк. Как предусмотрительно. Они не упустили ни единой детали. Келю захотелось придушить брата.

Он склонился в медленном, нарочито подобострастном поклоне, который всегда отвешивал Ларк, когда хотел ее побесить.

– Желаю легкого пути, ваше величество. Было удовольствием служить вам. – Выпрямляясь, он не сводил с нее взгляда.

Саша не ответила, но ее глаза заблестели, а губы чуть разомкнулись, словно она хотела что-то сказать, но не решила что. Кель смотрел на нее еще секунду, ожидая так и не родившихся слов, а затем развернулся на каблуках и вылетел из библиотеки.

Несколько дней ему удавалось избегать слухов о давно пропавшей королеве Дендара, которая чудесным образом нашлась живой и здоровой благодаря доблестному королю Тирасу и его доброй супруге. Он не хотел ничего знать. Не хотел ничего слышать. Не хотел считать дни до ее отъезда. Но были приготовления, которые он не мог не замечать, и люди, от которых не получалось ускользнуть. Джерик караулил его на каждом углу, однако от деятельного сочувствия лейтенанта становилось только хуже. В конце концов он отстал от капитана. Тирас пару раз вызывал его к себе, но Кель проигнорировал прямой приказ короля.

Он почти переселился во двор, где вымещал злость и бессилие на каждом, кто смел сунуться к нему с тренировочным мечом или копьем. Когда же Кель понял, что собственные люди смотрят на него скорее с жалостью, чем со страхом, он оставил и их. Потянулись долгие дни одиночных дозоров, где компанию ему составляли только верный Луциан да горестные мысли. И все же он знал, что обречен рано или поздно встретиться с Провидицей.

Четыре дня спустя Саша нашла его в королевских конюшнях, где Кель вычищал уже отдраенные стойла, кормил и без того сытых лошадей и смазывал сияющие седла. Одна половина Сашиных волос была заплетена в косу и венцом обернута вокруг головы, а другая свободно струилась по спине и груди, причем каждая прядка выглядела уложенной специально. Светло-зеленое платье напоминало оттенком платок, который Кель купил ей в Солеме вечность назад. Губы девушки были аккуратно подведены, ногти отполированы, внешность безупречна. Но под глазами залегли нездоровые круги, а румяна не могли скрыть бледности кожи. Казалось, она не спала много ночей подряд. Теперь в ее позе не было и следа чопорности, которая так задела Келя в библиотеке.

– Мы уезжаем послезавтра, – сказала она тихо.

– Ступай и не твори зла, – бросил он.