Эми Хармон - Королева и лекарь

Каждый раз, стоило вольгарам прорвать сеть, внизу завязывалась стычка – вскинутые пики каарнцев против когтей и клювов разъяренных птицелюдей. К счастью, схватки все быстрее и чаще оканчивались победой горожан. Наконец шатер начал распухать и рваться, края прорех задрожали на ветру, точно такелаж корабля в предчувствии бури, и Кель отдал приказ покинуть двор.

– К воротам! – закричал он.

– К воротам! – повторил Бум.

Люди ринулись к выходу, стараясь не выходить из-под защиты стен, пока не сгрудились за спешно поднятой решеткой.

– Айзек, поджигай! – рявкнул Кель, как только убедился, что двор пуст.

Айзек принялся молотить воздух кулаками, из которых направо и налево вырывались сгустки пламени. Наконец в центр шатра ударила особенно мощная струя, и вся сеть вместе с запутавшимися в ней вольгарами вспыхнула, точно пергаментная.

Лучники услышали сигнал и приготовились обеспечивать прикрытие. Люди хлынули за ворота, и вольгары, которым удалось избежать искушения свежей кровью, принялись нырять со стен в надежде выхватить из толпы хоть какую-то добычу. Одна женщина была в шаге от смерти, но внезапно уменьшилась до размеров мышки и вильнула в сторону. Не успевший затормозить противник с размаху врезался в землю и тут же затих под ударами копий.

Некоторые вольгары пытались взлететь, но их крылья были охвачены огнем, и твари падали обратно на выложенный камнем двор. Наконец ветер обуздал пламя, дождь загасил последние его очаги, и горстка потрепанных чудовищ – все, что осталось от некогда непобедимой армии птицелюдей, – поспешила раствориться в закатном небе.

Кель пробирался через толпу горожан, на ходу залечивая кровоточащие ладони и выглядывая мертвых и раненых. После исцеления каарнцы не сразу отпускали его руку, в каждом взгляде светилась безмолвная благодарность.

– Как вы думаете, капитан, вольгары больше не вернутся? – спрашивали они с надеждой и нерешительностью.

– Если и вернутся, то быстро об этом пожалеют, – отвечал Кель, и люди кивали, даже не думая сомневаться в его словах.

Но большинство птицелюдей уже не смогли бы ни о чем пожалеть. Груда их тел дотлевала, воздух был затянут зеленоватой дымкой, ветер разносил пепел и уцелевшие перья, и каарнцы прикрывали рты и заходились в кашле, пока пробирались через зловонную мглу. Тирас снова преобразился и принялся кружить над крепостью на тот случай, если недобитый враг внезапно захочет добавки.

– Всех сосчитали? – спросил Кель.

Во двор хлынули торжествующие лучники. Они тут же бросились обнимать родных и наперебой рассказывать, как выглядела битва из леса. Вопрос Келя поставил их в тупик: люди только переглядывались и передавали друг другу его слова, но никто не мог дать ответа.

– Всех сосчитали? – повторил Кель громче. – Где раненые?

– В кухне, капитан, – ответил Джерик, который с трудом протолкнулся к нему через нижний двор. – Королева, повитуха и Тесса делают перевязки и раздают воду.

– А король Арен?

– В лесу он был позади меня. Мы чуть не потеряли Гаспара, но его величество на минуту переплелся и укрыл его собой. Вольгар знатно наглотался листьев, прежде чем получил копьем в брюхо. Короля тоже тряхнуло, но вроде бы обошлось без увечий. А вот у Гаспара сломана рука. Сейчас он в кухне и, думаю, обрадуется Целителю. Хотя о королеве того же сказать не могу.

Джерик ухмылялся, словно на их долю выпало потрясающее приключение и сейчас его радовала даже трупная вонь и раздраженные женщины. Кель не сдержался и ухмыльнулся в ответ. Если Сашино недовольство – худшее, что ему предстоит пережить сегодня, он может считать себя счастливчиком.

Королева была не особенно рада, когда Кель и гвардейцы окружили ее плотным кольцом. Она ни на секунду не выпускала заостренную палку и оцарапала ладонь одновременно со всеми, но солдаты неуклонно оттесняли ее в угол, подальше от гущи боя. Кель всегда мог в точности сказать, где она.

Он прошел по коридорам в сторону кухни, на ходу оценивая ущерб и пересчитывая раненых. При виде Саши напряжение у него в груди разом ослабло, а спазмы в желудке прекратились. На носу девушки красовалось пятно копоти, шею обвивали несколько выбившихся прядей, но она несомненно была цела. И невредима. И занята делом.

Кель закрутил головой в поисках Гаспара. Дозорный нашелся в углу: лицо его побелело от боли, одна рука баюкала другую, вывернутую под неестественным углом. Кель упал перед ним на колени и коснулся трепещущего сердца в поисках ноты, которая могла бы помочь исцелению. Гаспар пришел в Каарн уже после открытия границ. Значит, его лечение не должно было вызвать трудностей.

Мелодия Гаспара напоминала кошачье урчание – хвала Творцу, что не мартовскую песню. Кель с легкостью впустил в себя размеренные вибрации и приказал костям срастись, а боли – утихнуть. Исцеление совершилось с такой быстротой, что он тут же вскочил на ноги и начал оглядываться в поисках других раненых, кому могла бы пригодиться его помощь.

– Король до сих пор в лесу, капитан, – выдохнул Гаспар. От внезапного облегчения его речь слегка путалась, а взгляд туманился. – Он сказал, что хочет побыть один, но вы бы его проведали. Кажется… ему не очень хорошо.

Найти короля оказалось нетрудно. Он стоял, привалившись к воротам в западный лес; глаза Арена были обращены к саду королевы, а рука лежала на груди, словно его захватили дорогие сердцу воспоминания. Это место и в самом деле навевало умиротворение, и Кель не стал бы винить короля в том, что он решил минутку передохнуть вдали от суматохи.

– Мы повергли их, капитан, – сказал Арен, когда Кель приблизился, однако не попытался ни выпрямиться, ни сосредоточить на нем взгляд.

– Да. На время. Может быть, навсегда. Но некоторые из горожан ранены, и нескольких мы не досчитались.

– И все же большинство спасены, – ответил Арен. Его глаза наконец оторвались от сада и обратились к Келю. Затем он с трудом оттолкнулся от ворот и шагнул навстречу капитану, по-прежнему держась за грудь.

– Ты ранен! – ахнул Кель.

Рука Арена была мокрой и красной от крови. Кель рванул на нем плащ и увидел уже пропитавшуюся влагой тунику. Все это время король зажимал ладонью открытую рану.

Он пошатнулся, и Кель подхватил его, осторожно опустив на землю.

– Ты сын Коры, капитан, – сказал Арен. – В этом у меня нет сомнений. Я вижу ее в тебе. Как и ты, она думала, будто ей нечего предложить. Она никогда не хотела править, но стала бы хорошей королевой. И ты тоже станешь хорошим королем.

– О боже, заткнись, – пробормотал Кель и зашарил руками по его груди, пытаясь отыскать источник кровотечения.

– Тирас! – заорал он в полный голос. – Саша! Кто-нибудь, на помощь!