Ирина Котова - Королевская кровь. Огненный путь [litres]

– Извини, – серьезно покаялся Макс.

– Да ладно, – Михей примирительно махнул рукой. – Предрассудки устойчивы. Может, когда-нибудь это и изменится… хотя, конечно, они небезосновательны. Но разве из-за пары-тройки одержимых можно строить отношение ко всем нам, Макс? Да мы сами боимся этого больше, чем окружающие. Это наша беда, а не вина. Но кого это интересует? Не мог я сказать вам, понимаешь? Мы ведь так сдружились. А раскройся я – рано или поздно вы начали бы отторгать меня. Чуть сонливость – значит, Михей насосался энергии, – ссора; а не выпьет ли он сейчас меня? А я слишком дорожу нашей дружбой, Макс. И тебе не советую говорить никому. Если ты неактивен, то тебя никто не раскроет, а походы в храм – это скорее перестраховка. Ты только инициировался, кровь у тебя слабенькая, и вреда ты точно никому не причинишь. Обычно инициация происходит с половым созреванием, а у тебя оно, похоже, – Севастьянов усмехнулся, – затянулось. А решишь заявиться в МагКонтроль и раскрыться – и всю жизнь потом, как я, будешь обязан посещать храмы и получать аккредитацию на занятия магией. А если в МагКонтроле окажется кто-то из твоих завистников и раскроет твою тайну? Это повлияет и на твою карьеру, и на отношение заказчиков.

– Послушай, – несколько заторможенно поинтересовался Макс, – но почему не использовать эти родовые умения? Если от одного прикосновения нежить рассыпается? Это решит кучу проблем… и позволит примирить население с вами… нами.

– А потому, – с той же горечью проговорил Михей, – что чем больше ты используешь силу темной крови, Макс, тем больше тебе нужно энергии. А ее взять неоткуда, кроме как у окружающих людей. Если бы я мог использовать свой резерв классического мага! Но это невозможно, в основе классической и родовой магии лежат разные механизмы, и наша родовая требует чужой энергии. И если начать ее тянуть, то со временем захочется больше и больше… пока ты не потеряешь контроль над собой и не начнешь выпивать все окружающее досуха. Это проклятие нашей крови, Малыш. Наша кровь сильна. Но она порчена.

– Мне надо это переварить, – медленно сказал Макс.

– Представляю себе, – Севастьянов хмыкнул и поднялся. – Но для начала тебе надо выспаться, дружище. Я загляну к тебе завтра. Поговорим. Поучу тебя тому, что знаю. Пригодится.

В гостиной Тротта стояла мертвая тишина. Трое магов слушали инляндца, стоявшего у окна, а слышали отчаянный голос давно ушедшего друга. «Это наша беда, а не вина».

Бедой это стало и для всех них.

– В эту ночь мне впервые приснился Лортах, – продолжил Макс. – Нижний мир, – пояснил он в ответ на недоумевающие взгляды друзей. Мартин открыл было рот, чтобы что-то спросить, но Макс предупреждающе мотнул головой. – Только не перебивайте меня. Это очень сложно объяснить и куда сложнее понять. Как я понял позже, Лортах – мир, где издавна находится первостихия нашего мира, Черный Жрец. Каким образом он туда попал – я не знаю. А так как его потомки двуипостасные… должны быть двуипостасные, как берманы или драконы, то нас, тех, в ком течет темная кровь, словно разрезало пополам. Здесь осталось человеческое тело. А в мир, где находится Черный жрец, при инициации утягивает вторую ипостась. Крылатую. Дар-тени – так мы называемся. Она там вполне материальна, живет полноценно и независимо. Но при этом мы одна сущность. И в то же время отдельные личности. Моего дар-тени в Нижнем мире зовут Охтор. Я вижу сны про него, он видит про меня, и понимает, и помнит, что он – это часть меня. И про жизнь на Туре все помнит. А я знаю все про его жизнь. И воспринимаю ее как часть своей.

На удивление никто из друзей не стал восклицать что-то типа «Это невероятно» и «Да хорош заливать, Макс». Только Мартин воздел глаза к потолку:

– Ты еще и шизофреник, Малыш. Таланты твои множатся на глазах.

– Ты очень близок к истине, Март, – сухо сказал Тротт. – Я позже расскажу вам об этом мире, это важно. Мне, как я сказал, повезло с генами. Или, точнее сказать, не повезло. Михей ошибся: мой темный дар оказался сильным. Я уже говорил, я много копался в истории семьи – оказывается, представители старой блакорийской аристократии там появлялись неоднократно и с материнской, и с отцовской стороны. Была в далеких предках даже третья герцогская дочь и аристократы, близкие к Гёттенхольдам. И как, каким образом их гены прошли через века, не проявляясь, и сложились во мне, младшем сыне графа, которому достался только титул учтивости, – непонятно. Я пытался подсчитать вероятность – она такая мизерная, что ее можно назвать одним словом «невозможно». И тем не менее, – он со злым сарказмом развел руками, – я темный.

– В твоей ауре этого не видно, – «утешила» его Вики.

– Я и не хотел, чтобы вы видели, – усмехнулся Макс. – До инициации аура просто не проявляется, да и вы знаете, какое у темных есть свойство – ауру можно разглядеть или почувствовать только в период активности. Ну или если темный легализован и не считает нужным прятаться или не умеет. Потом Михей научил меня экранировать ауру сознательно. Правда, куда проще подавлять активность настойками.

– То есть получается, – проговорил Алекс немного невпопад, – если бы, условно говоря, в Нижний мир ушел Великий Бер, то берманы здесь бы существовали только в человеческой форме, а там отдельно разгуливали бы медвежьи ипостаси?

– Да, – кивнул Тротт. – Я долгое время после инициации видел сны про жизнь моего дар-тени. Михей их тоже видел, реже, чем я, и по его словам, его половинка не помнила о жизни на Туре. Но, насколько я знаю, большая часть потомков Черного Жреца в принципе ничего не знает о дар-тени и никаких снов не видит. Так мы и жили, приспособившись к своим особенностям. И жили бы дальше, если бы не случай. Тогда меня начало «выбрасывать» в Нижний мир. Я не просто видел сны – я жил в том теле. Только через несколько лет я научился контролировать эти переходы. Сейчас я могу, засыпая, осознанно переносить сознание, душу… как хотите… в свою вторую ипостась в Лортахе. В этот момент происходит слияние памяти, опыта, знаний. И мы становимся одной сущностью. Когда Мартин решил поиграть во взломщика, – барон невольно потер сломанную руку, – я как раз находился внизу. Хотел проверить твои видения, Алекс. Про армии чудовищ и прорывы.

– Проверил? – поинтересовался Алекс.

– Ничего утешительного, Саш. Собственно, информация, которую я узнал, не оставляла мне выбора. Все равно пришлось бы все вам рассказать. Но не так экстремально, – и инляндец снова выразительно глянул на Мартина.

– Да понял я, понял, – пробурчал тот. – Не культивируй во мне чувство вины, рыжее ты чудовище. Воспитатель из тебя никакой. Давай лучше про этих… муравьев. И сядь ты, богов ради. Пока ты не расскажешь, Саня все равно не будет на тебя набрасываться, а у меня уже шея затекла на тебя смотреть.