Владимир Зещинский - Наяль Давье. Граф северо-запада [litres]

– Вы же сами сказали, что это королевский подарок. Можно сказать, плащ прямо с королевского плеча, – Райнер усмехнулся. – Цените, граф Давье.

– Обязательно, ваше величество.

Я даже не удивился, когда выяснилось, что покушение было «заказано» Мансуром. Райнер буквально на следующий вечер рассказывал мне, что всё удалось выяснить довольно быстро. Стрелял один из стражников, которого банально шантажировали. Приём старый, как мир. У мужчины была дочь, которую обещали убить, если он не сделает то, что ему скажут. Дочери той было около семнадцати, и как потом выяснилось, никто её не собирался похищать и убивать. На днях она познакомилась с одним мансурцем, который тут же воспылал к красавице пламенными чувствами. Запудрив девчонки мозги о том, что её отец будет против их любви, он её якобы украдёт, а через некоторое время они ему всё объяснят, тогда мужчине не останется ничего другого, как принять истинные чувства влюблённых и позволить свадьбу. Романтика, красивый парень, возвышенные слова о прекрасном и вечном. В общем, девочка бросилась в этот омут с головой. А вот отцу было сказано, что всё было совсем не так.

Многие знали, что мы с Райнером часто сидим по вечерам в его кабинете, так что подловить меня было не так уж и сложно. Мужчине оставалось только каким-то образом пронести арбалет и напроситься охранять кабинет короля именно вечером. В итоге ни в первом, ни во втором трудностей особых он не встретил. Никто даже внимания не обратил, когда он спокойно принёс арбалет к кабинету. Да и поменяться с другим стражником на вечер тоже было проще простого.

Трудно было стрелять, как сказал сам стражник. Оказалось, что во время осады он тоже был на стене, и дважды его чуть ли не смертельно ранило, но я тогда особо не разбирал, кого лечил, накидывая плетения на всех подряд. Вот и его спас. Дважды. Именно поэтому он в первый раз так и не решился выстрелить, но волнение о дочери сделало своё дело.

На вопрос о том, как это он оказался на посту в одиночестве, ответил просто – напарника оглушил. Мол, слуги давно уже изучили, сколько мы с королем обычно сидим в кабинете. Говорит, что примерно к этому времени мимо него проходит слуга, который проверяет комнату мага. Расстилает постель, немного прибирается, если нужно. Вот как этот слуга мимо прошёл, так он напарника и оглушил, затащив его потом в первую же пустую комнату.

Во всем этом было много случайностей. Мы могли бы засидеться намного дольше. Слуга мог забыть о своих обязанностях или опоздать. Напарник мог очнуться раньше времени. Но ничего этого не случилось.

В общем, пришла его дочка домой сама, правда зареванная – бросил горячий мансурец, сказав, что ошибся и судьба его с другой. Найти его не удалось, да и не нужно, и так понятно, кому я помешал. Либо шаманам, либо сам сульмах решил всё-таки избавить короля соседней страны от такого непонятного мага.

Стражника того не казнили по моей просьбе. Всё-таки у меня у самого была дочь в прошлой жизни, и я знаю, что тоже бы выбрал её жизнь. Конечно, он мог бы прийти к королю и всё рассказать, но чаще всего родители слишком боятся за жизнь детей. И страх этот ослепляет. Но без наказания он не остался. Его отправили в моё графство, там работы конь не валялся.

Плащ я у Райнера всё-таки забрал. Хороший плащ, длинный, черный, с капюшоном, с карманами.

Дворец я покинул той же ночью, после того как Райнер рассказал мне всё о покушении и отдал плащ. Ворота были еще закрыты, но я и не стремился покинуть город до рассвета, нашёл один из заброшенных домов, забрался на чердак и принялся ждать, предварительно испачкавшись в грязи. Сейчас, с волосами сосульками, грязной рубахой и штанами, меня можно было принять за обычного пацана из трущоб, каких тут было по-прежнему слишком много. Конечно, если не присматриваться сильно к одежде, ведь качество её было совершенно другим.

Под утро, потягиваясь и позевывая, вылез из своего укрытия. И опять я не пошёл к воротам. Чем меньше меня там видят, тем лучше. Ещё со времен осады я помнил, что в, казалось бы, надежной стене есть уйма проходов, сделанных совсем не добросовестными гражданами. Вот к одному из таких тайных ходов я и направлялся.

Да, я тогда приказал заделать их, но времени прошло достаточно, чтобы те, кому эти проходы нужны, снова расковыряли их.

Подойдя к нужному месту, не стал ломиться напролом. Тут могут и людей поставить, охранять. Всё-таки такие проходы часто используют те, кто на короткой ноге с преступным миром.

– Чего ждём? – сзади в спину уткнулась явно не деревяшка.

– На ту сторону надо, – шмыгнул я носом, вытирая его потом рукавом. А что вы хотели, конец лета, по утрам не так уж и тепло.

– Так плати и иди.

Порывшись в карманах, вытащил несколько медных монет. И откуда они у меня?

– У меня только…

– Как раз столько и нужно, – «деревяшка» со спины пропала, как и деньги из моей руки. Я попытался якобы возмутиться, но меня грубо пихнули, отчего я едва не упал. – Вали, пока можешь.

Я снова проникновенно шмыгнул носом, буркнул зло и полез через нагроможденные доски к стене. Несколько раз зацепился за что-то штанами, поцарапался о деревяшку, загнал парочку заноз, но вскоре всё-таки оказался около стены. В ней была проделана дыра. Дыра небольшая, можно было пролезть только худым и маленьким. Мне в самый раз.

Оказавшись на той стороне, сначала огляделся, а потом чуть отбежал от дыры и, выпрямившись, пошёл в сторону леса. С Райнером мы сразу договорились, что деньги он пришлёт мне с людьми, так как тащить самому мне такую тяжесть совершенно не хотелось. С собой у меня был только новый плащ, нож, книга да то подобие фляги, что я купил перед поездкой в Мансур.

Привычно уже проделав путь до тоннеля, убедился, что за мной нет никого, потом пару часов – и я наконец дома.

Сколько было снова слёз и радости. Меня едва не самолично Матильда хотела отмыть от грязи, пришлось вовсю отнекиваться и отбрыкиваться. Аделаида, конечно же, решила, что я ничего не ел всё это время, и едва не впихнула в меня целую зажаренную свинью. Хан смотрел обиженно, но нет-нет да улыбался. Я и сам успел оценить неусыпное бдение этого парня. Аболье был громогласным и довольным, хотя и ругался, что я куда-то намылился один. Говорил, чтобы в следующий раз обязательно брал хотя бы его с собой. Обещать я не стал.

Прискакал Матис, охал, ахал, говорил, что его скоро с потрохами сожрёт Этьен, который собрал урожай и требовал денег. Говорил, что Жуан хотел видеть меня, так же как и Барзэль. Мол, и маг земли давно ждёт в Сальмоне. А еще надо в замок Тьери съездить, поглядеть, нужно ли еще лес валить, или того, что сделали, хватит. И деньги бы надо заплатить тем, кто валил. И данные, которые я его просил собрать, давно собраны и ждут, что с ними делать дальше. В общем, дел, как я и думал, накопилось уйма.