Галина Гончарова - Право рода [litres с оптимизированной обложкой]

– Родригу, изволь успокоиться. Ты понимаешь, что мы обречены, оставаясь здесь?

Родригу ответил грязным ругательством. Скосил глаза, выискивая пути для отступления, – и рванулся вперед. Луис схватил его за плечи – нельзя было дать Родригу сбежать здесь и сейчас. Если он все расскажет Эттану…

Его надо остановить, удержать, убедить…

Родригу дернулся что есть силы. Извернулся, ударил Луиса по голени – и брат разжал руки. Удержать, не причиняя вреда, – это сложно, особенно если противнику на тебя плевать. Родригу рванулся влево – и потерял равновесие.

Нога поехала на остатках виноградной грозди, которую он так небрежно откинул в сторону, он потерял равновесие, замахал руками, Луис схватил его за рубашку, пытаясь удержать, но только поменял направление падения.

Родригу упал на пол – и в комнате стало тихо.

Так тихо, что не было слышно ни одного звука. Даже дыхания.

Родригу Даверт смотрел в потолок, и по его виску медленно сползала красная кровяная змейка.

Камин оказался слишком близко. Мужчина ударился виском о каминную доску и умер почти мгновенно. Невидящие глаза смотрели в потолок.

Луис опустился на колени рядом с братом.

– Род! Род, очнись!

Он тряс и тряс беспомощное тело, кровь пачкала ему руки, но Луису было все равно. Он просто не понимал, что так может быть. Это же его братик, он не может умереть! Сейчас встанет, улыбнется, скажет, что пошутил, или хотя бы попытается покрепче врезать Луису…

– Род! Очнись!

В себя Луиса привел Массимо Ольрат, который видел все, что произошло.

– Он мертв, монтьер.

– Нет! Неправда!

Массимо обхватил Луиса за плечи.

– Правда, монтьер. Не смотрите…

Луис поднес руки к лицу.

– Это мой брат. Я убил своего брата…

– Не вы, монтьер. Вы пытались его спасти, я видел. Он просто оскользнулся.

– Но я заставил его драться…

– Это его судьба. – Массимо был тверд и неумолим, как ее воплощение. – Он мог бы просидеть весь вечер, а потом поскользнуться на том же винограде. Это могло быть.

– Но…

– Монтьер, слуги спят. А мы должны что-то решить с его телом.

– Решить? Что решить? Зачем?

Массимо плюнул на паркет и подошел к столику. Налил полный кубок вина и почти силой влил в Луиса.

Глаза Луиса медленно прояснялись.

– Спасибо.

– Тьер, он не может здесь остаться. Вот так – не может.

– И что ты предлагаешь?

– Его надо отнести на улицу. Как будто напали грабители. Найдем его завтра.

– Ты с ума сошел? Это мой брат!

– И кому будет нужен полуголый труп вашего брата? Никто его не тронет! Зато вас не заподозрят!

Луис покачал головой.

– Я… я не смогу.

– Сможете, тьер. Или хотя бы коней оседлайте…

Луис посмотрел на Массимо. Старый наемник готов был скрывать ради него преступление, более того – братоубийство. Даже если сам Луис не согласится…

– Спасибо тебе.

– Да не за что, тьер. Поможете?

– Что делать?

– Раздеть его.

Луис кивнул и взялся за кинжал, безжалостно распарывая одежду. Тело было еще мягким и теплым…

Родригу, Род, как же так получилось? Я не хотел, видит Арден, я не хотел. Я просто хотел убедить тебя, увезти отсюда, сделать так, чтобы ты жил… и вместо этого – убил. Сам убил, своими руками.

Несчастный случай?

Это оправдание для слабых духом. Если бы не я, ты сейчас был бы жив. Пил бы свое вино и ни о чем не думал… ах, если бы можно было вернуть вечер часом ранее! Если бы было возможно…

Я бы отдал свою жизнь взамен твоей, не задумываясь. Но тебя нет, и мне остается только выть на могиле подобно бродячему псу.

Массимо куда-то ушел, потом вернулся, помог Луису завернуть Родригу в простой темный плащ, тщательно протер пол, каминную полку, кресло, проверил, не осталось ли где крови…

– Так-то лучше. Берите его за ноги, тьер…

Луис повиновался.

Он знал, что, когда все кончится, он напьется. До потери человеческого облика. До поросячьего визга напьется!

Арден милосердный, какая же он мразь. Мразь – и ничтожество.

Они положили тело Родригу в каком-то темном переулке. Кажется, их кто-то видел, но описать не смог бы – Массимо предусмотрительно замотал себе лицо шарфом, а Луиса заставил накинуть капюшон плаща.

Он же и распоряжался, а Луис повиновался, словно марионетка на ниточках.

Дома все было по-старому.

Горел камин, стояло кресло, и невозможно было поверить, что всего час назад…

Луиса затрясло.

Массимо толкнул его в кресло и встал рядом. Луис поднял на мужчину больные глаза, и Ольрат мысленно содрогнулся. Кажется, Даверт принял слишком близко к сердцу…

– Это я его убил.

– Нет.

– Если бы я не затеял этот разговор…

– Если бы у бабушки был бы… была бы она дедушкой, – отрезал Массимо, наплевав на грубость. Парня надо было срочно приводить в чувство, рехнется же…

Грубость не подействовала.

Массимо вздохнул, набулькал в кубок вина и снова чуть ли не силком влил его в Луиса.

– Прекрати. Это не ты. Это судьба.

– Это я…

– Нет. Если Преотец осуществит свой план, сколько вам жить останется?

– Дней десять-двадцать.

– Вот. Он бы все равно умер.

– А вдруг…

– В этой жизни нет никаких «вдруг». Ты сам понимаешь, что вы все обречены. И он бы тоже. Если бы не ушел от отца.

– Он не ушел. Я…

– Ты его не убивал. Он вырывался, споткнулся и ударился. Это несчастный случай. На его месте мог оказаться ты.

– Не оказался ведь.

– И теперь остаток жизни ты будешь себя за это казнить?

Второй кубок залить оказалось намного проще.

– Прекрати себя казнить. Здесь и сейчас – прекрати. Ты старался спасти брата, не твоя вина, что не удалось. Если бы он не умер, что бы ты сейчас сделал?

– Постарался бы убедить его.

– Не убедил?

– Напоить до беспамятства.

– Если не получилось бы?

– Увязал колбасой и отправил с надежными людьми в Росталь. Насильно. Пока отец не угробит себя.

– Брат бы тебя возненавидел.

– Но был бы жив.

– Вот. Ты не хотел его убивать. Ты сделал все, чтобы спасти его. Просто… не повезло. Месяцем раньше, месяцем позже.

Третий кубок отправился за вторым. Луис пьянел на глазах.

– Я дрянь, Массимо. Я просто мерзавец. Правильно Род сказал. А те, кто рядом со мной, погибают. Мама, Род…

– Живых пока больше. А люди умирают по разным причинам.

– Рядом со мной – только из-за меня. И тьер Эльнор из-за меня…

– Вы у него кого-то убили?

– Не я. Но я тоже виноват…

– А последнего Короля тоже вы?

– Нет… это еще до меня…

– Ну, хоть тут обошлось.

Массимо залил в Луиса еще кубок, справедливо полагая, что лучшее лекарство для бедолаги сейчас вино. Можно бы и бабу под бочок, но это лучше утром. Вот сейчас напоит бедолагу до беспамятства и пойдет поговорит с одной шустрой служаночкой.